– А мы тут остаёмся…
Нейтан не сказать чтобы доволен, и я его понимаю. Но недовольство и непонимание сложившейся ситуации – явления разного порядка. Командир бригады с самого начала знал, что я – отнюдь не часть оной. Что у меня отдельные цели, не ограничивающиеся одним лишь походом на Калифорнию. Да и макиавеллевскими игрищами с мормонами тоже.
А вот Хэмптона интересовал иной вопрос.
– Президент Дэвис не рассчитывал, что мы сумеем захватить этот штат. Потому и не было дано приказов, которые мы вынуждены были бы соблюдать. Из-за этого я и губернатор… временный. Меня вышвырнут отсюда сразу же, как только прибудет кто-то из окружения нашего президента.
– Вышвырнуть одного из тех, кто преподнёс Калифорнию Конфедерации «на золотом подносе»? – хмыкнул Вилли. – Нет, на это они не пойдут. Всё будет обставлено с наибольшим почётом и уважением. А в этом случае процесс передачи власти можно затянуть надолго. На два-три месяца точно. И у всех нас останутся доли в портах и золотодобыче. Вместо «большой четвёрки» теперь мы, от нас не получится отмахнуться, как от надоедливой мухи.
– Да, мы получили вкусный кусок от Калифорнии и не отдадим. Но окружение президента будет недовольно. Они сами рассчитывали это получить. Могут появиться проблемы. Открыто нам ничего не скажут, но нашептать Дэвису на ухо что-то неподобающее о нас – это они смогут сделать. А президент не любит Борегара и тех, кто считается его людьми. Мы – считаемся.
Уэйд был пессимистичен, но поднял очень своевременную тему. Не всплыла бы сама по себе, её извлёк бы на поверхность лично я. А посему…
– Зубы обломают. Даже о нас. Ты, Уэйд – один из богатейших плантаторов Юга. Немного подрастерял влияние в последние годы, уж прости за констатацию неприятного, но очевидного, зато теперь, с учётом здешних приобретений, вновь близ вершины. Я – оружейный магнат уж по той только причине, что в Конфедерации нет больше производителей современного стрелкового оружия. Да и оружейное производство лишь растёт и растёт в приличном темпе. Степлтонов хорошо знают в Джорджии. Они где-то рядом с десяткой наиболее влиятельных семейств штата.
– Да, нас знают, – подтвердил Вилли. – И не только в Джорджии.
– Тем более. Ты, Уэйд, говоришь, что нас будут пытаться укусить, нашептать что-то нелестное аж самому президенту. Но зачем нам его любовь? – Выждав несколько секунд, я пристально посмотрел на каждого из присутствующих и лишь затем продолжил: – Дэвис, конечно, патриот Конфедерации, но почему-то он всё время хочет как лучше, а получается как всегда. Плохо получается.
– О чём ты сейчас, Виктор? – Эванс сделал неопределённый жест, наверняка сам не понимая, что именно хочет от меня услышать. – Дэвис делает всё, что в его силах.
– Только силёнок маловато. Военным министром стал какой-то странный человек, от которого проблем куда больше, нежели пользы. Постоянно одёргивает стремление командующего Потомакской армией, наиболее обученной и боеспособной, начать наступление на территории янки. Не помогает создать нормально работающую тайную полицию, которая столь необходима, учитывая кишмя кишащих на наших землях аболиционистов. Дэвис слаб. Это плохо для Конфедерации.
Можно было долго вбивать доводы, словно гвозди в незримый гроб. Однако тут и так все всё понимали, их особенно убеждать не требовалось. Да и ориентированы они были не на Дэвиса, а на Борегара. Булл-Ран поднял генерала Борегара и дал им, его поддерживающим, почувствовать вкус триумфа и горечь от того, что не дали его развить. Калифорния дала иное – уверенность в собственных силах. И понимание того, ЧТО можно получить, когда самые смелые порывы не сдерживаются, а наоборот, лишь поощряются.
– Он законно избранный президент, – проворчал Эванс. – С этим ничего не сделать. И сейчас война.
– Да, сейчас война, – согласился Вилли. – Но не приведи Господь, его действия станут ещё более опасны, чем сейчас. Я очень хочу, чтобы этого не было, но это может случиться. Достаточно попытаться назначить командующими армиями кого-то вроде Джонстона. Грамотных, но не решающихся рисковать и побеждать генералов. Тогда будет плохо.
– Мой друг верно говорит, – подтвердил я. – Стоит верить в лучшее, но действовать, предусмотрев и худшее. И именно поэтому я с «Дикой стаей» скоро покидаю Калифорнию.
– А мы остаёмся.
– Да, Уэйд, вы с Эвансом остаётесь. И мы с Борегаром постараемся сделать всё возможное, чтобы губернаторское кресло из-под тебя не вышибли. При объявлении Ютой независимости шансы на удачный исход сильно возрастают.
– Дэвис взбесится, когда его поставят перед свершившимся фактом, – невесело улыбнулся Нейтан Эванс. – Он ведь этого не планировал.
В точку! Верно командир бригады подметил. Президент КША имел одну интересную особенность – он очень плохо реагировал, когда какие-либо важные решения принимались в обход него. Причём неважно, эффективные они были или наоборот. И если ему придёт такого рода «весёлый привет» от Бригама Янга с отсылкой к Борегару и ко мне, как полномочному представителю командующего Потомакской армией. О, вспышка гнева будет классической. Только вот есть один маленький нюанс.
– Да, взбесится. Но что он сделает-то? Попробует укусить тех, кто даст в руки Конфедерации такой весомый козырь в ведущейся войне? Этим он выкопает для себя глубокую яму и сам себя туда столкнёт. Потому как ни Борегар, ни я молчать не станем. Что до всего остального… Джентльмены, он и так нам ничем не помогает, ведя эту свою откровенно вредную линию «войны от обороны». Прямо как африканская птица-страус, засовывающая голову в песок, считающая, что так она скрывается от всех. Только голова скрыта, а тушка наружу. Всем видная и абсолютно уязвимая.
– Опасная игра, Виктор. Но…
– Но ты её поддерживаешь, Уэйд?
– Да, черт меня побери!
– Если Борегар на это решился, – пожал плечами Эванс. – Господь свидетель, если и он, то и у меня нет иного выбора.
– А что я-то, Вик? – хмыкнул Вилли, когда я на него посмотрел. – Мы с тобой ещё со времён «патрулей» всё сообща делаем. А Дэвис и впрямь что-то не то творит.
Приятно получить подтверждение насчёт того, что люди готовы тебя поддержать. Только вот получив эту самую поддержку, нужно не разбазарить её по мелочам. Надеюсь, что у меня это получится.
А потом, спустя несколько дней, прибыли вести из Юты. Пардон, наверняка уже из самопровозглашённого государства под названием Дезерет. Главмормон Бригам Янг сообщал, что впечатлён как победой при Фолсом-Лейк, так и скоростью, с которой Конфедерации удалось взять Калифорнию под свой контроль. Льстил, собака, но это было ожидаемо. Главное было в том, что он соглашался с наибольшей выгодностью текущего момента для провозглашения независимости Юты и преобразования её в Дезерет. Излишне говорить о том, что Дезерет первым делом должен был отправить делегацию в Ричмонд, да ещё и предупредить её прибытие телеграммой. С такими делами не шутят.
На следующий же день почти вся «Дикая стая», за исключением оставляемых на некоторое время в Калифорнии инструкторов из числа сержантов, была готова к новому длительному переходу. На сей раз он обещал быть куда как более быстрым, ведь теперь не было ни обоза, ни пехоты. Отправляться собирались почти что налегке. Скорость, вот что было главным для нас. Сначала на кораблях вдоль побережья до южной границы штата, а потом уж на четвероногом транспорте. Этакая экспресс-прогулка до Техаса длиной в несколько недель, чтоб их. А оттуда уже по железной дороге, но тут и быстрее, и с нормальной связью с Ричмондом, которая была для нас столь необходима. Ах да, мы с собой ещё ценный груз тащили, тот, что на двух ногах. Того самого Томаса Старра Кинга, из которого уже вытянули массу интересного, но чья полезность отнюдь не успела исчерпаться. Вот только вытаскивать его на открытый процесс… не тот случай. Слишком пованивающее было бы дело – судить этого облечённого саном пройдоху. Нет уж, пусть так посидит. А если вонь всё равно поднимется… Что ж, бывает, что в тюрьмах вешаются – дело житейское. А уж как именно сделать так, чтобы к повешению вопросов не возникло – был у меня приятель-криминалист, так во время застолий много чего интересного рассказывал.
