Маргарет открыла глаза. Эбигейл, собирая столовые приборы на поднос, перехватила ее взгляд.

— Я, пожалуй, пойду. — Она многозначительно улыбнулась. — Не буду вам мешать.

Взяв поднос, она лукаво пожелала «спокойной ночи» и вышла за дверь. Кайден повернул за ней ключ и оглянулся.

— Что это на нее нашло? — поинтересовался он.

— Похоже, она считает, что мы с тобой… — пробормотала Маргарет, чувствуя, как к лицу приливает жар.

— Хм… С чего это вдруг?

— Ну… — Щеки запылали сильнее. — Она знает, что у меня был мужчина до мужа, но не знает, кто.

Кайден помрачнел. Он подошел к камину и уставился на него. В танцующих отблесках пламени его волосы горели огнем.

Маргарет не могла отвести от него взгляд. Горец в клетчатом пледе совершенно не вписывался в изящный английский интерьер. Как будто вереск и осенние листья ворвались в распахнутое окно и наполнили спальню туманами и дыханием влажных ветров.

Она смотрела на него, а сердце билось в груди, словно птица о прутья клетки. В тесно затянутом корсете становилось трудно дышать.

— Ты не поможешь мне с платьем? — попросила она.

***

Кайден развязывал неподатливый узелок и видел, как подрагивают его пальцы. Маргарет, которую он считал навечно утраченной, стояла перед ним в уютных отблесках очага. Высокая прическа открывала длинную шею, на линии роста волос вился нежный пушок. Кайден осторожно отодвинул паутинные прядки, и ощутил, как по телу Маргарет пробежала дрожь.

В паху вдруг стало тесно и горячо. Кайден замер, не веря самому себе, даже посмотрел вниз. Лишь увесистый спо́рран, висящий как у всякого порядочного горца на причинном месте, не давал члену бесстыдно оттопырить килт.

То, чего не смогла добиться голая Гленна, свершилось, стоило лишь коснуться Маргарет.

«Едрена кочерыжка, и что мне теперь с этим делать?» — мысленно выругался Кайден.

«Кочерыжка» стояла торчком, но о том, чтобы покувыркаться с Маргарет, не могло быть и речи. После изнасилования она не подпустит его к себе. До одури хотелось сорвать с нее одежду, завалить на кровать и любить до изнеможения, но Кайден лишь молча распускал шнуровку, стараясь унять дрожь в руках.

Он не мог отвести взгляд от выступающего позвонка в основании нежной шеи. Трогательный бугорок так и манил коснуться его губами. Кайден и сам не понял, как наклонился и поцеловал его.

Маргарет вздрогнула, и он тут же отпрянул. Проклятье! Напугал девчонку, несдержанный идиот! Она стала поворачиваться к нему лицом, и Кайден весь подобрался. Сейчас она оттолкнет его, даст пощечину или закричит…

Но она просто подняла на него свои бездонные ланьи глаза и в каком-то полузабытьи подалась вперед. Кайдена будто громом прошибло, дыхание оборвалось. Медленно, словно боясь спугнуть бабочку, присевшую на рукав, он приблизился к ее лицу и осторожно коснулся губами ее рта. Какие же у нее мягкие и теплые губы!

До боли захотелось вобрать их, терзать и покусывать, вторгнуться языком в жаркие глубины ее рта… но Маргарет не спешила раскрываться ему навстречу. Ее поцелуй был робким как весенний ветерок. Она словно хотела ощутить прикосновение, вкус его губ, но что-то страшило ее, не позволяя довериться до конца.

Сердце стучало как барабан, в ушах звенело будто от хора волынок. «Я хочу ее! Я хочу…» — билось у него в голове, но Кайден сдержался, позволив себе лишь невесомо скользнуть по ее губам кончиком языка.

Вскоре он ощутил, как Маргарет уперлась ладонями ему в грудь. Огромным усилием воли Кайден прервал поцелуй и заглянул ей в глаза.

— Не надо… — пролепетала Маргарет, и он понимающе кивнул. Она и так позволила ему слишком много.

— Прости, если что-то не так, — пробормотал он.

— Все хорошо. — Она слабо улыбнулась, и у него отлегло от сердца.

— Ладно. — Он провел кончиками пальцев по ее бархатистой щеке. — Тогда давай уже снимем это чертово платье и ляжем спать.

***

Этой ночью Маргарет едва удалось уснуть. Своим появлением Кайден забил в гроб ее спокойствия последний гвоздь. Ворочаясь в постели, она прислушивалась к потрескиванию огня и пыталась уловить звуки из комнаты за стеной. Правда, после того, как Кайден улегся, оттуда ничего не было слышно, но ей казалось, будто из-за тонкой перегородки тянутся незримые нити, связывающие их сердца.

Поцелуй… При воспоминании о нем сладко замирало в животе. И к своему стыду Маргарет понимала: не будь у нее женских недомоганий, кто знает, как далеко все это могло бы зайти…

Он целовал ее так трепетно, так нежно! И пускай память об изнасиловании была все еще свежа — ни отвращения, ни протеста не всколыхнулось в ее душе. Наоборот, по телу разлилась томительная нега, а между ног стало как-то по-особому приятно и горячо…

В конце концов Маргарет задремала, а проснулась от условного стука в дверь. За окном уже рассвело, и — о, чудо! — погода была ясной. Золотистые солнечные лучи наполняли душу весельем и придавали комнате радостный вид.

— Завтрак, — объявила Эбигейл, когда Маргарет отворила ей дверь.

На подносе красовалась огромная яичница, на которую наверняка ушло с полдюжины яиц. Маргарет втянула носом аппетитный аромат жареного бекона.

— Умираю от голода, — сообщила она, чувствуя, как засосало под ложечкой.

Поставив еду на стол, Эбигейл подошла к тайной двери и постучала условным стуком. Панель отодвинулась, и в проеме показался взъерошенный Кайден.

— Доброе утро. — Он шагнул в спальню.

Маргарет покраснела, поймав на себе его жадный взгляд. На ней была лишь ночная сорочка, и она поспешно накинула пеньюар.

— Угощайтесь. — Она указала на стол.

— Спасибо, но я уже поела, — отозвалась Эбигейл. — Боюсь, если я стану таскать сюда еду на троих, то кухарка что-то заподозрит. Она и так спросила, не в положении ли госпожа, раз так много ест.

— Конечно же нет! — с досадой бросила Маргарет. — Передай ей, пусть придержит свой длинный язык.

— Свиньи будут хрюкать всегда, — глубокомысленно заметила Эбигейл, раздвигая шторы.

Маргарет и Кайден принялись за еду. Поначалу висела напряженная тишина, но постепенно завязался разговор. Маргарет рассказала о своих злоключениях, а Кайден поведал, как Дункан огрел его по голове и бросил в подвал.

— И поделом тебе, — заявила Эбигейл, раздувая в камине огонь. — Он правильно сделал. Иначе сассенахи сцапали бы тебя, а его обвинили в укрывательстве якобита.

— Старик не дурак, — вздохнул Кайден, отправляя в рот сочный кусок бекона.

Эбигейл была права, но в глубине души Маргарет радовалась, что Кайден исчез тогда не потому, что испугался солдат. Она украдкой посматривала на него, и когда их взгляды встречались, тонула в его глазах, прозрачных и спокойных, как озеро в тихий день.

Речь снова зашла о подготовке побега.

— Сегодня загляну к Кривой Кэт, разузнаю насчет мундира, — сообщила Эбигейл.

— И все равно, мне не нравится эта затея, — проворчала Маргарет. — Трое на одного…

— О, да ты не видела, как этот парень дерется. — Эбигейл потрепала брата по волосам. — После полпинты виски он и пятерых в состоянии уложить.

Кайден угрюмо хмыкнул, не отрываясь от еды.

— Но все-таки и у меня на душе неспокойно, — уже серьезнее добавила Эбигейл. — Они, хоть и сасеннахи, но все же солдаты, а не деревенские дурачки. Пока ты будешь возиться с двумя, третий поднимет тревогу.

— Угу, — буркнул Кайден, продолжая жевать.

— Может, подсыпать им снотворного? — осенило Маргарет.

— Я думала об этом, — вздохнула Эбигейл. — Ты бы передала бутылочку вина якобы заключенным, и зуб даю, тюремщики бы вылакали все до последней капли… Но им под страхом смерти запрещено пить на посту, так что это не сработает.

Маргарет поникла. Жаль. Так бы не пришлось ни подвергать Кайдена риску, ни убивать солдат. Но, увы, другого пути нет. Остается лишь уповать на удачу и красный мундир.

— Ну-ка примерь! — Эбигейл швырнула на кровать груду одежды.