— Счастливой дороги, миледи. — Лэрд Дункан поцеловал ей руку.

— Спасибо, милорд, — натужно улыбнулась она.

Рэдклифф подвел ее к карете. Юноша в красном мундире соскочил с козел и услужливо распахнул дверцу. Плюхнувшись на сиденье, Маргарет выглянула в окно. Из жилого крыла показались Хэмиш и Роб. Они с трудом волокли по ступеням ее сундук, а затем, отчаянно чертыхаясь, принялись затаскивать его на крышу кареты. Может, спросить о Кайдене? Нет. Это опасно и глупо. Ни к чему показывать свой интерес.

Она бросила прощальный взгляд на стены из серого камня, увитые глянцевитым плющом. Несмотря ни на что, она привыкла к этому замку. Вплоть до прошлой ночи чувствовала себя здесь в безопасности. Кайден заботился о ней и оберегал, а что ждет ее теперь?

Глядя по сторонам, она заметила, как в окнах мелькнуло несколько лиц. Да и двор, хоть и казался безлюдным, на деле кишел зеваками, которые подсматривали изо всех щелей. За колодцем притаилась пара мальчишек, из-под навеса выглядывал кузнец, а в бойнице башни маячила белокурая голова Гленны.

«Интересно, Кайден тоже сейчас смотрит на меня?» — подумала Маргарет. Но его она не заметила, как ни старалась найти. Жаль. Ей почему-то хотелось увидеть его в последний раз.

Рэдклифф раскланялся с Дунканом и вскочил на своего жеребца. Муж не поедет с ней в карете? Что ж, тем лучше. Сейчас она не в состоянии поддерживать разговор.

Скрипнули рессоры: возница забрался на козлы. Он щелкнул вожжами, и карета отправилась в путь.

Кайден с трудом разлепил веки. Он лежал на холодном твердом полу в кромешной тьме. Голова болела так, что глаза вылезали из орбит. Воняло плесенью с примесью застарелых нечистот.

— Вот дерьмо… — простонал Кайден, повернувшись на бок.

В пересохшем горле драло, словно туда насыпали толченого стекла. Кайден сел. Лязгнула цепь, и он обнаружил, что прикован за лодыжку к стене.

— Какого черта!

Уронив голову на руки, он попытался восстановить ход событий. Бойд, Маргарет, Рэдклифф…

Рэдклифф!!!

Перед глазами отчетливо встала картина: красные мундиры на зеленом склоне холма. К замку приближались англичане, и вел их не кто иной, как убийца его жены. Кайден вспомнил, как порывался его пристрелить, а Дункан не дал этого сделать. Завязалась драка, и, должно быть, кто-то из парней врезал Кайдену по голове.

Он попытался встать, но из желудка поднялась волна тошноты. Ноги ослабли, Кайден рухнул на четвереньки и его вырвало на пол. Он с вечера ничего не ел, и глотку обожгло горькой желчью с привкусом виски.

Когда судороги утихли, Кайден с отвращением вытер губы и бессильно привалился к стене. Твою мать! Теперь воняет не только плесенью и мочой, но еще и блевотиной, и вдобавок чувствуется ее мерзкий привкус во рту.

В темноте ничего не было видно, и Кайден ощупал предметы вокруг себя. Он сидел на куче соломы среди сырых каменных стен. Видимо, его заперли в подвале, в одной из тюремных камер, куда в прежние времена вожди клана Макферсон бросали своих врагов.

— Старый козел! — выругался Кайден. — Засунул меня в эту дыру, чтобы я не мешал вылизывать Рэдклиффу его напудренный зад.

«Маргарет! — вдруг молнией вспыхнуло в мозгу. — Дункан отдаст ее Рэдклиффу! Проклятье, нельзя этого допустить!»

Он вскочил, но короткая цепь не дала даже подобраться к двери. Кайден дернул цепь, пытаясь вырвать ее из стены, затем попробовал разогнуть кандалы на лодыжке. Тщетно. Привязали как собаку. Точно так же, как и тогда…

Сердце бешено застучало, на лбу выступил пот. Душное марево кошмара заволокло все вокруг. Стены из заплесневелого камня, вонючая камера, ржавая цепь… Все перемешалось в раскалывающейся голове, и Кайдену почудилось, будто он не в замке Дункана, а снова в плену у Рэдклиффа — измученный и жалкий, беспомощная игрушка в его руках.

— Нет!!! — истошный вопль вырвался из груди и заглох в толще камней. — Сука, нет!!! Выпустите меня отсюда!

Дверь вдруг распахнулась, и только привязь удержала Кайдена от того, чтобы вцепиться вошедшему в глотку.

— Черт возьми, парень, какая муха тебя укусила? — воскликнул Дункан, застыв на пороге с факелом в руке.

Кайден уставился на него как на призрака, напряженно вглядываясь в черты лица. С трудом осознав, что это дядя, а не проклятый сассенах, он шумно выдохнул и, обмякнув, привалился к стене.

— Выпусти меня отсюда, — сипло пробормотал он.

Лэрд покачал головой.

— Выпущу, но не сейчас.

— А когда? Какого дьявола ты вообще меня запер в этой дыре?

— Чтобы ты не наделал глупостей.

Кайден вздохнул. Тут не поспоришь. Он, не задумываясь, пальнул бы в Рэдклиффа, не отбери у него Дункан ружье. Но что потом? После пятнадцатого года всех горцев считают предателями. Сассенахам только повод дай, чтобы объявить клан вне закона и отобрать его земли. А за убийство английского офицера явно не погладят по голове.

«Дункану пришлось бы выдать меня как преступника, или через неделю его бы уже осаждала армия англичан, — подумал Кайден. — Так что старик сделал, что должно».

— Где Маргарет? — сдавленно спросил он.

Лэрд пожал плечами.

— Там, где и полагается быть замужней леди — в лоне семьи.

— Проклятье! — Кайден откинул голову к стене и прикрыл глаза.

— А на что ты рассчитывал? — хмыкнул Дункан. — Ты же сам собирался ее отдать.

— Собирался. — Кайден не стал говорить о том, что передумал. — Но не просто так, а в обмен на свободу парней.

— Ну так нехрен было выбалтывать, где ты прячешь его жену.

— Ничего я не выбалтывал. Ума не приложу, как этот ублюдок догадался…

Лэрд укоризненно покачал головой.

— А я предупреждал, что добром это не кончится. Еще неизвестно, что эта девка ему напоет. Мало ли, на какие откровения ее потянет, когда она ляжет с муженьком в постель…

Кайден застонал, услышав эти слова. И неизвестно, чего было в этом стоне больше: страха, что Рэдклифф узнает об изнасиловании, или банальной ревности… Слепой, безрассудной ревности при мысли, что другой мужчина будет касаться ее…

Дункан понимающе усмехнулся.

— Да ты никак запал на эту цыпочку, парень?

— Не твое дело, — огрызнулся Кайден.

— Мое, если ты сдуру попрешься за ней. Надеюсь, ты хоть присунуть ей не успел?

— Нет, — буркнул Кайден, не глядя лэрду в глаза. Не рассказывать же о том, как стерег ее словно цепной пес, а Бойд все равно его переиграл.

Лэрд продолжал сверлить его пристальным взглядом.

— Что ж, надеюсь, так оно и есть, — наконец произнес он. — Не горю желанием объяснять Рэдклиффу, кто трахнул его жену.

Он взялся за ручку двери.

— Эй! — окликнул Кайден. — Выпусти меня отсюда!

Дункан покачал головой.

— Нет, парень. Посидишь пока под замком.

— Ты спятил?! — Кайден рванулся к нему, но натянувшаяся цепь отбросила его назад.

— Тебе надо хорошенько обдумать, чем ты займешься после того, как я тебя выпущу, — сказал Дункан, с сожалением глядя на него.

— Поеду к Рэдклиффу и вытащу Кирана и Алистера из тюрьмы!

— Вот именно поэтому ты и посидишь здесь еще какое-то время.

— Ты не имеешь права, старик! — вспылил Кайден. — Это мое дело и дело моей семьи!

— Имею. Ты давал мне вассальную клятву, а, значит, будешь делать то, что я велю. — Дункан вздохнул. — Поверь, это для твоего же блага, сынок.

Он вышел из камеры и со скрежетом задвинул засов.

Кайден с размаху долбанул кулаком по стене, сполз на пол и закрыл руками лицо.

Вскоре его навестил Ангус. Он принес эля, еды и огарок свечи, но Кайден не стал есть: его все еще подташнивало после удара по голове. Он лег на солому, завернулся в плед и уснул.

Когда он проснулся, ему уже было намного лучше. Голова почти не болела, разыгрался зверский аппетит. Кайден высек огонь, зажег свечу и жадно набросился на лепешки и хаггис. В камере не было окон, но он почему-то был уверен, что сейчас вечер. Только не мог сказать, вечер какого дня: того, когда его заперли здесь, или уже следующего.