— Тише, тише. Не плачь, — пробормотала Маргарет, поглаживая ее по спине.

— Прошу вас, миледи, умоляю, остановите его! — сквозь рыдания пролепетала служанка.

За окном все так же слышались хлесткие удары и вскрики.

— Я пыталась, милая Эбигейл, но он меня не послушал.

— Ради Христа, миледи! — всхлипнула горничная. — Ведь это мой сын!

Маргарет отпрянула и ошалело уставилась на нее.

— Твой сын?

— Да, мадам. — Эбигейл шмыгнула носом. — И муж.

В голове будто завертелись колесики часового механизма, щелкнули и встали на свои места. Серые глаза, широкие скулы, рыжеватые волосы, выбившиеся из-под чепца…

— Ты Эбби? — спросила Маргарет. — Сестра Кайдена Мактира?

Пару секунд Эбигейл молча смотрела ей в глаза, потом кивнула.

— Да.

Снаружи донесся очередной удар плетки и вскрик. Эбигейл вцепилась Маргарет в руку.

— Умоляю, сделайте же что-нибудь!

— Я попытаюсь.

Маргарет устремилась на первый этаж. Сердце колотилось, платье липло к спине. Бесконечные ступени спиралью уходили вниз, а стены обступали со всех сторон как в колодце.

Эбигейл — сестра Кайдена… С ума сойти! Но как она здесь очутилась? Конечно же, не случайно… Ладно, это можно выяснить потом, а сейчас надо любой ценой остановить этот произвол!

Выйдя на улицу, Маргарет начала протискиваться сквозь толпу. С серого неба сыпался мелкий дождь, земля раскисла, туфли вязли в грязи. Люди нехотя расступались, давая дорогу. Продвигаясь вперед, Маргарет ощущала, как человеческая масса замирает между ударами плети и вздрагивает с каждым из них.

Стоящие перед помостом солдаты преградили ей путь.

— Пропустите меня! — велела Маргарет. — Я — супруга вашего командира.

— Мне жаль, миледи, — ответил один из них, — но у нас приказ никого не пускать.

Черт побери! Маргарет набрала побольше воздуха в грудь и крикнула:

— Томас!

Рэдклифф замер и оглянулся. Его лицо раскраснелось и блестело от пота, на белоснежной рубахе алели капли крови. Он махнул солдатам, и те посторонились, позволяя Маргарет подняться по скрипучим ступеням на эшафот.

— В чем дело? — тяжело дыша, спросил муж.

— Томас, прошу тебя, прояви милосердие к этому мальчику! — взмолилась она.

По толпе прокатился одобрительный гул. Муж утер лоб и, подойдя к капралу, требовательно протянул руку. Тот сунул в нее флягу, и Рэдклифф сделал глоток.

— Милосердие? — Он обвел глазами собравшихся. — Разве я недостаточно милосерден?

Маргарет взглянула на юношу. Тот без сил обмяк на цепях. Спину пересекали кровавые борозды, словно безумный художник изрисовал полотно росчерками красных мазков.

— Как представитель Его Величества, я имею право казнить преступников без суда и следствия, — надменно произнес муж. — Я мог бы их повесить, а всего лишь всыпал плетей.

— Прошу тебя! — Маргарет умоляюще сложила ладони. — Он же еще ребенок!

— Дорогая… — вкрадчиво начал муж.

Она с надеждой подняла на него глаза.

— Иди в дом!

— Но…

— Иди в дом! — рявкнул Рэдклифф. — И больше никогда не вмешивайся в мужские и государственные дела!

Маргарет растерялась. Раньше джентльмены всегда выполняли ее просьбы, стоило лишь построить глазки. Но сейчас она совершенно не знала, как поступить.

Муж снова взял плетку и подошел к пареньку.

— Умоляю! Во имя Господа! — в отчаянии воскликнула Маргарет.

Рэдклифф повернулся к ней.

— Ты просишь именем Господа, но ведь Его Величество Георг II — это помазанник Божий. Бунтовать против короля, это все равно, что пойти против Господа! — Его голос гремел праведным гневом. — Мне следовало бы сжечь этих еретиков на костре!

Маргарет ошалело слушала его речь. Бред сумасшедшего, возомнившего себя карающей десницей Бога. Нет, спорить с ним бесполезно, и мольбы о милосердии тоже ничего не дадут.

Она взглянула на спину парнишки. Багровые полосы крест-накрест пересекали ее, из ран сочилась кровь… И вдруг перед глазами встала картина: озеро, солнечное утро, Кайден уходит, набросив плед на плечо. И его спина, изборожденная решеткой белесых рубцов… Кайден ведь тоже был здесь в плену. И кто знает, быть может, именно рука ее мужа оставила эти следы?

Рэдклифф снова замахнулся на мальчика плетью.

— Нет! — Маргарет безотчетно схватила его за руку.

Муж вырвался и грубо ее оттолкнул. Маргарет не удержалась и шлепнулась на доски. Падая, она выставила руки перед собой, и тут же заныло плечо. Боже, только бы не вывихнуть его опять! Она торопливо ощупала себя, но к счастью все было в порядке.

Капрал кинулся к ней и помог подняться на ноги. Оправив юбки, Маргарет посмотрела на мужа, но тот, увлеченный поркой, даже не взглянул в ее сторону.

Мальчишка уже не кричал: похоже, он потерял сознание. Худенькое тельце безвольно висело на цепях, пока Рэдклифф рьяно стегал его плетью. Отец юноши сидел на досках и скулил от бессилия, глядя как истязают сына.

Горло сдавило от отвращения, от того, с каким упоением муж наносил каждый удар. Маргарет спустилась с помоста и понуро побрела сквозь толпу. Люди с почтением расступались перед ней, и до слуха долетело тихое: «Спасибо!»

Она снова поднялась на верхушку башни и увидела Эбигейл, сидящую на полу. Та рыдала, закрыв руками лицо. Маргарет села рядом и обняла ее.

— Спасибо, миледи, — пробормотала Эбигейл.

— Увы, ничего не вышло, — вздохнула Маргарет. — Он и слушать меня не стал.

— Все равно спасибо. Вы очень добры для… — Эбигейл осеклась.

— Для сассенах, — закончила за нее Маргарет.

Эбигейл бросила на нее удивленный взгляд и горестно усмехнулась.

— Выходит, что так.

Она всхлипнула, и Маргарет прижала ее голову к своей груди. Они так и сидели на полу, обнявшись, пока звуки ударов на плацу, наконец, не утихли.

Не сговариваясь, Маргарет и Эбигейл подхватились на ноги и бросились к окну. Юношу отвязали от столба, и он тяжело рухнул на помост. Эбигейл охнула, хватаясь за сердце.

— Тише, тише, он жив! — успокоила ее Маргарет, хотя сама не была в этом уверена.

Но когда солдаты подхватили парня под мышки и поволокли прочь, тот поднял голову. Правда тотчас же снова уронил ее на грудь.

— Жив! — повторила Маргарет.

Пока пленников вели сквозь толпу, Эбигейл не отрывала от них взгляда, бормоча на латыни молитву, а когда несчастные скрылись из виду, зарыдала вновь.

— Ну же, не плачь! — Маргарет ласково погладила ее по спине. — Мы что-нибудь придумаем. Я постараюсь устроить вам свидание.

— Спасибо, миледи, — всхлипнула Эбигейл.

Прижимая к себе плачущую женщину, Маргарет задумалась о том, как дать ей увидеться с мужем и сыном. Идею, воззвать к милосердию Рэдклиффа и сослаться на то, что Эбигейл — родственница заключенных, она сразу же отмела.

Во-первых, милосердие ему совершенно чуждо, а во-вторых, узнай он, что Эбигейл имеет отношение к пленникам, то арестует и ее. Он не пощадил подростка, женщину тоже не пощадит.

— И все-таки, как ты здесь очутилась? — спросила она, когда рыдания Эбигейл чуть поутихли.

— Очень просто мадам, — утерев слезы передником, ответила та. — Я хотела подобраться поближе к мужу и сыну, а тут прознала, что в замок ищут горничную для английской леди. Вот и нанялась на работу.

— Умно! — восхитилась Маргарет. — Но почему же ты была так уверена, что возьмут именно тебя?

— Ну так я же не какая-нибудь простолюдинка, — подбоченилась Эбигейл. — Мой брат, между прочим — здешний лэрд. В детстве у нас были учителя. Хорошие манеры, грамотная речь — вот я и получила работу.

— Что ж, ты вполне прилично говоришь по-английски, — заметила Маргарет. — Есть конечно небольшой акцент, но другие шотландцы и вовсе говорят так, будто набрали в рот камней.

— Вот об этом я и толкую.

Эбигейл усмехнулась сквозь слезы. Ее сдержанная улыбка и прищуренные серые глаза до боли напомнили Кайдена, и у Маргарет екнуло сердце.