Кайден с таким отвращением посмотрел на красный мундир, что Маргарет подивилась: насколько же он все-таки ненавидит английских солдат! И немудрено. Трудно питать любовь к тем, кто у тебя на глазах изнасиловал твою жену.

Брезгливо, словно дохлую крысу, Кайден поднял мундир и просунул руки в рукава.

— Побольше размера не нашлось? — проворчал он.

— Бери что дают, — огрызнулась Эбигейл. Она окинула брата оценивающим взглядом и покачала головой: — Мда уж…

И действительно: рыжеволосый, бородатый, в красном мундире поверх шотландского килта — Кайден напоминал кого угодно, но только не солдата армии Его Величества. А когда Эбигейл нацепила ему на голову треуголку, то он и вовсе стал походить на разбойника или пирата.

— Может, парик? — предложила Маргарет, заметив его в ворохе на кровати.

Кайден смерил ее свирепым взглядом, но и рта не успел раскрыть, как вмешалась его сестра.

— Надо сбрить бороду! — заявила она. — Иначе сразу видно, что никакой ты не красномундирник, а головорез, спустившийся с гор.

— Только через мой труп! — Кайден скрестил руки на груди.

Эбигейл наскочила на него как наседка, отгоняющая кота от цыплят.

— Слушай, ты, упрямый осел! — завопила она. — Если рыжая шерсть на твоей морде тебе дороже Кирана и Алистера, то можешь валить на все четыре стороны! Я сама вытащу их из тюрьмы!

Кайден, хоть и опешил под напором сестры, но продолжал, набычившись, смотреть на нее.

— С такой мочалкой на роже никто не поверит, что ты сассенах, — не унималась Эбигейл. — Ты и пикнуть не успеешь, как тебе всадят пулю промеж глаз. Борода твоя через неделю отрастет, а Кирана и Алистера не сегодня-завтра повесят.

Последний аргумент возымел действие. Кайден растерянно почесал затылок.

— Хм… Что ж… Если другого пути нет…

— Именно так, — отрезала Эбигейл. — Сейчас сбегаю за бритвой…

Когда Кайден вышел из уборной, Маргарет не поверила своим глазам. Вместо угрюмого бродяги средних лет перед ней предстал молодой красавец с волевым, скульптурно вылепленным лицом. Крепкие скулы, выразительная челюсть, твердо очерченный подбородок — все, что скрывала густая растительность, теперь явилось на свет.

Удивительно, но без бороды Кайден показался ей голым. Еще более голым, чем тогда, возле озера. Маргарет ощутила, что краснеет, глядя на его лицо. Взор так и притягивало ко рту. Яркие, сочные губы, жесткий, но в то же время чувственный изгиб… Она вспомнила вчерашний поцелуй, и внизу живота пробежала сладкая дрожь.

Кайден смущенно провел рукой по щеке, размазав алевшую на ней капельку крови.

— Чтоб мне лопнуть! Выгляжу как какой-то молокосос, — пробурчал он. — С тебя бочонок виски, дорогая сестрица, когда я вытащу твоих болванов из тюрьмы.

— Два бочонка, — ответила Эбигейл, с довольной улыбкой разглядывая его. — Ну вот, хоть на человека стал похож. Примерь-ка парик!

Собрав шевелюру в хвост и перевязав ее обрывком бечевки, Кайден с выражением безграничного страдания на лице натянул на голову парик. Теперь — в красном мундире и треуголке — он действительно выглядел как английский солдат. Скорее даже как офицер. Маргарет совершенно не разбиралась в знаках различия, но ростом, статью и разворотом плеч Кайден походил на человека, привыкшего отдавать приказы. Впрочем, ничего удивительного, ведь раньше он был лэрдом этого замка.

— Последняя деталь. — Эбигейл протянула бриджи. — Не может же сассенах разгуливать в килте.

— Потом, — отмахнулся Кайден. — Избавь меня от удовольствия дважды натягивать эту проперженную английской задницей тряпку.

— Зря. Ты бы как раз успел пропердеть ее своей шотландской задницей, — парировала Эбигейл.

Маргарет давилась от смеха, наблюдая за пререканиями брата и сестры. Кайден взглянул на себя в зеркало, скривился, стащил треуголку и швырнул ее на кровать. Следом полетели парик и красный мундир.

— Мне нужно выпить! — плюхнувшись в кресло, заявил он.

— Обойдешься! — осадила его сестра. — Вот освободим ребят — тогда хоть упейся вусмерть.

Кайден обреченно прикрыл лицо пятерней и застонал, но Эбигейл не обратила на это никакого внимания.

— Этот гнойный прыщ Рэдклифф с утра куда-то уехал, — сообщила она.

— Уехал? Куда? — встрепенулся Кайден.

— Не знаю. Но он взял с собой дюжину солдат. Наверняка собирается выслеживать якобитов в окрестных холмах. Скорей всего, его не будет пару дней, а значит, мы должны действовать сегодня.

Сегодня… Сердце учащенно забилось. Неужели уже сегодня вечером свершится побег? Или Кайден потерпит неудачу, и его схватят… или даже убьют… По спине пробежал холодок.

— Так скоро? Разве нам не нужно как следует подготовиться? — пересохшими губами пробормотала Маргарет.

Эбигейл покачала головой.

— Дальше тянуть нельзя. Кирана и Алистера могут увезти в Эдинбург, или твоему муженьку взбредет в башку еще какое-нибудь дерьмо.

Маргарет понурилась. При упоминании злодеяний Рэдклиффа ей стало не по себе. В груди заскребло от стыда за то, что она вышла замуж за этого человека. И хоть в этом не было ее вины, она не могла отделаться от ощущения, будто причастна к тем мерзостям, что совершил ее муж.

— А ты уверена, что Алистер сможет идти? — спросила она.

— Джон сказал, что ему уже лучше. Мой сын — крепкий малый. Он справится.

— Что ж, буду молить Всевышнего, чтобы это было так. — Маргарет повернулась к Кайдену. — Допустим, у тебя получится обезвредить троих солдат. Но как вы собираетесь выйти через ворота?

— Придется потолковать с привратником, и надеяться, что моя гладкая рожа его убедит. — Кайден провел рукой по подбородку. — Зря, что ли бороду сбрил?

— Все было бы куда проще, если бы не завалило проход… — задумчиво протянула Эбигейл. — Кай, ты точно уверен, что его не расчистить?

— Угу. По крайней мере изнутри.

— А снаружи?

— Не знаю. Я же тебе не крот, чтобы выползти и посмотреть.

— Схожу проверю. — Эбигейл встала с кресла. — Быть может, там не все так безнадежно.

Маргарет подхватилась на ноги.

— Я с тобой.

Ее рвение объяснялось очень просто: она до колик в животе страшилась остаться с Кайденом наедине. Стоило бросить на него мимолетный взгляд, и к лицу горячей волной приливала кровь. Вчера она — какой позор! — чуть ли не сама набросилась на него с поцелуем. Наверняка он подумал, что она какая-то шлюха. Страсть, накануне пьянившая как молодое вино, превратилась в прокисший уксус, разъедающий душу стыдом.

Накинув дорожный плащ, она прихватила корзинку и вместе с Эбигейл отправилась к воротам замка.

— Эй, красотки, далеко собрались? — высунувшись из сторожки, окликнул их часовой.

Маргарет откинула капюшон и посмотрела на солдафона с таким высокомерием, что тот сразу скукожился и залебезил:

— Ох, миледи, простите, сразу вас не признал. Позвольте поинтересоваться, куда вы направляетесь?

— Хочу собрать немного целебных трав. — Маргарет показала висящую на локте корзинку.

— Погодите, дам вам кого-нибудь в сопровождение, — засуетился часовой.

— Не стоит. Мы всего лишь прогуляемся вдоль стены.

Некоторое время Маргарет и Эбигейл действительно расхаживали в рощице под крепостными стенами, украдкой поглядывая наверх — не следят ли за ними из замка. Маргарет то и дело наклонялась, срывала какой-нибудь сорняк и совала его в корзинку для отвода глаз.

Редкое для Шотландии солнце, пряный запах листвы и щебетание птиц делали прогулку приятной и отгоняли тревожные думы о предстоящем побеге.

— Кстати, как спалось? — лукаво поинтересовалась Эбигейл.

— Плохо, — призналась Маргарет, не уловив в ее вопросе подвоха.

— Что, братец, небось, стягивал с тебя одеяло и храпел?

— Мы не спали в одной кровати, — с горящими щеками прошипела Маргарет. — И между нами ничего нет.

Эбигейл хмыкнула, явно не поверив ее словам.

Так, неспешно прогуливаясь, они оказались на берегу. Сегодня почти не было ветра, и в застывшей воде отражалась густая небесная синева.