Детеныш уже заметно вырос, его мать уже девять месяцев носила второго, когда в Мусусумойе развернулась операция «Носорог».
На рассвете дул холодный северный ветер, пригибая высокую траву. Они стояли, изучая след, на который их вывели следопыты старины Нормана, и проклинали ветер. Свежий след ясно выделялся на мягкой песчаной тропинке среди травы, зверь прошел здесь час-другой назад, даже морщины подушечек можно различить, но что толку при таком ветре. Достаточно присесть и дунуть, чтобы след размазался — и не отличишь его от вчерашнего следа. А след направлялся в ту же сторону, что и ветер, иначе и быть не могло, ведь носорог предпочитает идти по ветру, чтобы лучше чуять все, что приближается со спины. Такая же история была вчера. Они шли по вызывающе свежему следу, шли по ветру, и все отпечатки свежие, оставлены самое большее полчаса назад, и навоз теплый, влажный, и морщины подушечек видны, а толку чуть. Носорог шел по ветру, ветер приносил ему их запах, и зверь продолжал уходить. Они преследовали его до самого заката, потом пришлось сдаться. Сегодняшний день сулил то же самое. И они решили пойти против ветра и рассыпались редкой цепочкой, высматривая другие следы на травянистых буграх. В полдень Бен обнаружил след носорожихи и детеныша. Они пошли по следу и в час дня увидели животных, залегших в тени, и Томпсон всадил в самку шприц, и она, яростно пыхтя и фыркая, с трудом поднялась на ноги и затрусила прочь, и детеныш побежал за ней вприпрыжку, прижимая уши к голове.
Огромная тяжелая самка с поблескивающим на боку шприцем трусила, фыркая и ухая, чтобы нагнать страх на врага, где бы тот ни скрывался, и не терять контакта с детенышем, и детеныш скакал за ней следом. Со всей доступной ей скоростью она выбежала из травы на бугристый холм, стараясь уйти подальше от преследователей, и детеныш мчался за ней, все так же прижимая уши. Носорожиха перевалила через холм, спустилась в овраг, пересекла сухое русло и продолжала бежать по холмам, и кожа ее покрылась потом. Она перешла на тяжелую рысцу, топоча громадными копытами, словно ломовая лошадь: голова с грозным рогом поднята вверх, сторожкие уши направлены вперед, а глаза озираются по сторонам, огромное брюхо покачивается. Пятнадцать минут бежала она так и покрыла около пяти километров пересеченной местности, и тут начало сказываться действие М-99.
Носорожиха вся взмокла, влажные темные пятна проступили на спине, на шее, на брюхе, между ногами, и сердце колотилось, она тяжело дышала, и в глазах помутилось, и стало не хватать воздуха, и она пошатнулась на ходу. Мотала огромной головой, силясь прогнать дурман, ноздри ее раздувались, и пасть раскрылась, издавая чмокающие звуки. Отяжелевшие ноги стали подкашиваться, она спотыкалась и кренилась из стороны в сторону, и огромную голову тянуло вниз, и носорожиха начала стонать. Задела дерево и содрала с него кору, врезалась в кустарник и растоптала его, проложив широкую неровную дорожку для преследователей. Детеныш трусил за ней следом, поскуливая. Она задела собственного детеныша и сбила его с ног, и он взвизгнул, она въехала головой в дерево и с громким хрипом рухнула на грудь, задрав кверху могучие бедра, потом перевалилась на бок. Удар о землю привел ее в себя, она встала, вращая ошалелыми, мутными глазами, и с тяжелым сопением побрела вверх по склону, сопровождаемая детенышем, который теперь опасливо сторонился ее.
Холм венчался крутой скалой высотой около пятнадцати метров, с широкими выступами по бокам. Носорожиха брела вверх по вытянутому бугристому откосу, спотыкаясь, качаясь, натыкаясь на деревья, топча кусты и опрокидывая камни, и сердце ее колотилось, и кожа лоснилась от пота. Сорок метров отделяло ее от макушки; детеныш старался не отставать. Она продолжала ковылять вверх по склону, силясь уйти от дурмана, ее качало в обе стороны, она спотыкалась, ударялась о деревья, падала на колени, с хриплыми стонами снова поднималась на подкашивающиеся ноги, и уже двадцать шагов оставалось до макушки холма, и через две минуты наркоз должен был окончательно свалить ее. В десяти шагах от вершины она еще раз наткнулась на дерево и упала.
Носорожиха шлепнулась на бок и осталась лежать, издавая громкие стоны, и скулящий детеныш стоял рядом с ней, вертя ушами и озираясь по сторонам. Наконец его могучая родительница опять встала на ноги. Тяжело поднялась и побрела вверх по скале, и в трех шагах от вершины ее повело вправо. На подкашивающихся ногах, опустив голову с помутневшими глазами, она проковыляла два десятка шагов вдоль гребня, продолжая стонать, потом свернула в сторону, и детеныш трусил за ней, повизгивая. Носорожиха врезалась в дерево, чуть не упала, качнулась и снова взяла курс на вершину. Десять нетвердых шагов, девять, восемь, семь, шесть… Споткнулась о камень и чуть не грохнулась, но в последнюю минуту выпрямилась и добрела до самого гребешка, неотступно сопровождаемая детенышем. Огромное сердце ее колотилось, она вся обливалась потом, еще минута — и рухнет без сознания, и она перевалила через гребень.
Она сорвалась вниз головой, с диким воем пролетела три-четыре метра и приземлилась на первом широком уступе, но огромные бедра перевесили, и она покатилась по крутому склону, и толстые ножищи мелькали в воздухе, и огромное брюхо билось о крутой склон, так она со стуком кувыркалась до следующего уступа, но исполинский вес не дал ей остановиться, и она продолжала ехать по склону, и камни с грохотом катились следом и прыгали через нее. В облаке пыли она скользила по круче до самого низа и наконец с треском остановилась под стук осыпавшихся камней.
Детеныш, объятый ужасом, стоя на краю скалы, хотел было прыгнуть вдогонку за матерью, но испугался. Он совсем потерял голову без матери, попятился назад и заскулил и забегал вдоль гребня, и сердце его отчаянно билось, и он снова хотел прыгнуть вниз, но не осмелился и отскочил от края. Повизгивая, подбежал к тому месту, где сорвалась носорожиха, и высунул голову над гребнем, направив уши вперед, высматривая мать, и весь подобрался и присел для прыжка, но прыгнуть не смог. Страх высоты заставил его отступить с колотящимся сердцем, и он отчаянно заметался по скале, высматривая, где спуститься или съехать вниз на копытах или даже прыгнуть, лишь бы было не так высоко; добежал до конца гребня и не нашел подходящего места и совершенно растерялся. Повернул обратно, снова побежал вдоль гребня, выискивая спуск, испуганно вертелся и пытался заставить себя прыгнуть и метался, спотыкаясь, снова и снова заглядывал через край, и страх становился все сильнее и сильнее, и он добежал до другого конца гребня и наконец увидел спуск. Очень крутой и каменистый спуск, но все же не голая скала, и он весь подобрался и прыгнул вниз и поехал по крутому склону, спотыкаясь и скользя, хрипя и буксуя, копыта растопырены, голова опущена, круп задран кверху; он ковылял и скользил, падал и снова поднимался и скользил дальше, сбивая камни на ходу, и так до самого низа. Но матери там уже не застал.
То ли шок от долгого падения был виноват, то ли боль в огромном брюхе, а может быть, она ничего особенного и не почувствовала сквозь дурман, но только могучая носорожиха некоторое время лежала на боку, постанывая, потом отдышалась и поднялась. Тяжело поднялась, натужно дыша, вся в поту и в крови от глубоких кровоточащих ссадин, отошла от скалы примерно на полкилометра и свалилась. Хрипя и постанывая, опять встала на ноги, ненароком вклинилась головой и плечами между двумя огромными камнями и впала в забытье. С протяжным, стонущим дыханием она уснула стоя, и тут детеныш нашел ее.
Он подбежал к ней галопом, дрожа, повизгивая, задыхаясь, ткнулся в брюхо мордой с коротеньким рогом, ткнулся еще раз, потом, облегченно поскуливая, обежал кругом и ткнулся мордой в другой бок. Нетерпеливо затопал ногами. Начал бегать туда и обратно, озираясь по сторонам и вертя ушами, наконец вернулся к матери и решил утолить жажду. Опустился на колени, затем распластался на животе и добрался до соска. Не то чтобы жажда очень томила его, но надо же было чем-то заняться. Минут пять он шумно сосал, подталкивая брюхо головой, чтобы лучше ухватить сосок широким ртом, а когда насосался, встал и снова начал бегать по кругу. Потом лег на землю — раз уж матери взбрело в голову спать.
