Выступавший от имени Зимбабве Роуан Мартин в своей критике изысканий ученых дошел до конфуза. Он сообщил, что по своей плодовитости зимбабвийские слоны скоро догонят и перегонят кроликов.

— Наши слонихи, — заявил он, — способны зачать детеныша в семь лет и родить к девяти.

Ответом был взрыв хохота присутствовавших в зале заседаний ученых. Все они твердо знали, что африканские слоны достигают половой зрелости лишь на втором десятке, причем самцы еще позже.

— Я как биолог поздравляю зимбабвийских слонов с невиданным прежде достижением, — сказал Пьер Пфейфер. — Остается только научиться рожать детенышей уже с бивнями!

Когда всеобщий смех умолк, Пфейфер продолжил:

— Как вы думаете, сколько времени еще продержится Зимбабве, когда по всему Африканскому континенту пронесся опустошительный смерч?

Это был весомый козырь. С того времени, как браконьерство вылилось в серьезную проблему, оно прошлось волной по северу Африки, затем через Судан и Эфиопию по Кении, Уганде, Заиру и Танзании и докатилось до Замбии, Мозамбика и Анголы. Предполагать, что у Зимбабве есть какой-то особый иммунитет, не было оснований. Напротив, в докладе самого же Мартина прозвучала тревога, что проблема браконьерства уже заявила о себе в полный голос в ряде районов Зимбабве.

Осмеянный Мартин тем не менее продолжал нападки на рабочую группу, заявив, что Зимбабве якобы не пригласили для участия в исследованиях. Стив Кобб, который вел наблюдение за подготовкой отчета, остановил докладчика.

— Это неверно, Мартин. Вас пригласили для участия в прогнозировании популяции в рамках исследования. Вы ответили отказом. Вот что вы сказали, — Стив Кобб порылся в своих записях. — «У меня не такое большое сердце, чтобы могло обливаться кровью за всех слонов в Африке».

Реплика вызвала бурную реакцию представителей природоохранных групп. В условиях, когда вид обречен на гибель, местнический подход к проблеме был недопустим.

Уязвленный замечанием Стива Кобба, Мартин теперь обратил всю свою желчь против Косты.

— Среди нас объявился крестоносец, — заявил он, — который открыл новую религию: спасение слонов. Сей крестоносец из Танзании молится по новой Библии, имя которой — «Отчет о работе группы по исследованию торговли слоновой костью». И ныне он ищет Святой Грааль, название коему — запрет на торговлю костью…

К моему изумлению, словеса ударили по нему бумерангом. Коста равнодушно проглотил атаку Мартина, слишком хорошо зная эту персону, чтобы затевать мышиную возню. Но ряд других делегатов почувствовали, что в своих нападках Мартин зашел слишком далеко, и прилюдно набросились на него с упреками, чтобы он заткнулся.

Одной из проблем, с которой всегда приходилось сталкиваться при борьбе за выживание слонов, являлось пораженческое настроение многих африканских государств. Оно возымело место и на этой встрече.

— Вымирание слонов в Африке неизбежно, — сказал делегат из Конго, — они все равно вот-вот исчезнут.

Подобное отношение культивировалось годами, и одним из его проповедников неизменно был Йан Паркер. Он выдвигал аргументы, что Африка больше не сможет прокормить слонов; что непрерывный рост населения, обреченного на нищету, приведет к разрушению и эрозии почвы, необходимой для существования слонов. Что до магнатов из Гонконга, то, по рассуждениям Паркера, они ничуть не виноваты в сокращении поголовья африканских слонов. Напротив, Паркер выставлял их благодетелями, которые спасают африканскую экономику, покупая кость.

Но туман, который он напускал год за годом, наконец-то стал рассеиваться. Знаком этого явился вызов, брошенный Ричардом Лики членам конголезской делегации.

— Как председатель этой встречи, я взялся сохранять нейтралитет, — сказал он, — но как специалист по эволюции могу разъяснить, что исчезновение африканских слонов не более неизбежно, чем исчезновение людей на планете.

При этих словах я почувствовал прилив оптимизма. Конечно, не стоило недооценивать силу оппозиции, но с каждым днем в Габороне раздавались все новые голоса в защиту слонов, отвечавшие торгашам уколом на укол, ударом на удар. Перспективы конференции КИТЕС в октябре становились обещающими.

ВВФ подвергся массированной атаке стран, ратующих за сохранение торговли костью. Изменение его позиции вызвало враждебную реакцию, в частности ЮАР и Зимбабве. Джоргену и его коллегам становилось все труднее сопротивляться давлению. К своему огорчению, я узнал, что они изъявили готовность пойти на компромисс, согласившись на четырехлетний мораторий взамен полного запрета.

— Как вы могли отступить от своего долга! — запротестовал я.

— Что же ты сам-то ни слова не сказал на встрече? — парировал Джорген. — Ну, брякни что-нибудь!

Что касается нас с Дейвом, то мы решили поберечь порох и дать остальным участникам встречи высказать все точки зрения за запрет. Но перспектива отступления ВВФ со своих позиций побудила меня к действию. Когда участники встречи вновь собрались в зале, я поднял свой мандат и Лики дал мне слово.

— Африканский слон, — начал я, — находится под угрозой исчезновения из-за международной торговли слоновой костью. Его полное истребление возможно еще при жизни нашего поколения. Международное общественное мнение твердо стоит за спасение слонов. Сотни миллионов людей хотят, чтобы эти прекрасные и грациозные создания были сохранены для будущих поколений.

Страны и люди, выступающие за продолжение торговли костью, имели возможность в течение четырнадцати лет взять эту гибельную торговлю под контроль. За этот период истреблено свыше миллиона слонов, а так называемые контрольные системы КИТЕС потерпели позорный крах. Недостаточно, чтобы ученые приезжали на эту встречу только для критики труда других ученых, наблюдавших за торговлей слоновой костью. Если находятся такие, что заявляют, что в их странах слоны достигают половой зрелости в более молодом возрасте, чем в других странах, если, по их утверждениям, слоны в их стране размножаются быстрее, чем где бы то ни было, пусть они предъявят научные свидетельства, подтверждающие эти заявления.

В ответ странам, противящимся запрету, мы можем заявить следующее. Браконьерство пронеслось опустошительным шквалом с севера на юг континента и теперь подбирается к границам Зимбабве точно так же, как 15 лет назад оно только еще заявляло о себе в Кении.

— Господин председатель! — завершал я. — Мир ожидает от сидящих в этом зале поддержки международного запрета на торговлю слоновой костью. Международное общественное мнение уже повернулось лицом к трагедии африканских слонов. Сознание этой трагедии нарастает, и это значит, что те страны, которые поддержат этот запрет, выиграют в глазах мировой общественности по сравнению с теми, которые будут противостоять ему. За три месяца, оставшиеся до конференции КИТЕС, общество еще более укрепится во мнении и осудит тех, кто воспротивится запрету.

Если мы хотим, чтобы слоны остались жить, им нужна полная защита. Здесь компромиссы неуместны. Годы компромиссов привели лишь к массовому закланию африканских слонов. Международное общественное мнение не потерпит компромиссов.

Я сел.

Позиция ЕИА получила широкую поддержку, но далеко не все делегаты — сторонники запрета — настаивали на полном прекращении торговли. К нашему удивлению и огорчению, делегат из Германии Герхардт Эдмондс выступил в поддержку дополнения к одной важной резолюции, а именно Резолюции 5.11, которая прошла на предыдущей конференции КИТЕС. Эта резолюция провозглашает, что если редкий вид подпадает в Приложение I, то под запрет попадает любая торговля продуктами из этого вида, в том числе и теми, что еще остались на складах. Поправка, предложенная Эдмондсом, заключалась в том, чтобы костью, закупленной до конца 1989 года, можно было по-прежнему легально торговать и после введения запрета. По окончании заседания мы с Дейвом набросились на него.

— Ты можешь понять, к чему это приведет?! Контроля будет еще меньше, чем даже теперь, потому что каждый исхитрится найти лазейку для отмывания новой кости, добытой браконьерами! — сказал Дейв.