Самым важным для меня было убедиться, что Бридж не почувствует себя использованной. Поэтому вместо того, чтобы закатать ее юбку до бедер и сдвинуть трусики в сторону, как того требовало мое отчаяние, я расстегнул молнию спереди, а затем соскользнул с изножья кровати, стягивая ее юбку вместе с нижним бельем вниз по ногам. И хотя у меня было много фантазий о том, как ее тонкие пальчики расстегивают пуговицу на моих джинсах, пока они не окажутся у моих ног, я был слишком нетерпелив, чтобы это произошло… на этот раз. Вместо этого, я быстро снял их и свои боксеры сам, отбросив их ногой в сторону, а затем нетерпеливо забрался обратно на матрас, пока снова не оказался на ней сверху.

В одно мгновение мои губы оказались на ее губах, ее язык двигался вместе с моим между нашими ртами. Я запустил одну руку в волосы Бридж, пока она исследовала мое тело своими. Сначала она нежно поглаживала мою грудь кончиками пальцев, но как только поцелуй стал более пылким, то же самое сделали и ее прикосновения. Девушка провела ногтями по моим бокам, а затем проглотила стоны, которые раздавались от ощущения каждой царапины. Но как только она добралась до моей талии, она оставила путь, по которому шла, и переместила одну руку к нижней части моего живота, прямо туда, где моя неистовая эрекция пульсировала, требуя внимания.

Внимание, которое она уделила ей без промедления.

Она обхватила пальцами мою длину и начала осторожно ласкать ее, как будто это был ее первый раз, когда она держала в руках член. Это было так восхитительно, что мне пришлось прервать наш поцелуй, но я не отстранился. Я прижался лбом к ее лбу, наши губы были так близко, что они продолжали соприкасаться при каждом нашем судорожном вдохе, и приподнялся над ней, пока она гладила мой член.

Ее большой палец обвел головку, и это почти заставило меня кончить, что было нелепо. Я никогда так быстро не терял самообладания. Но было просто что-то в том, как Бридж прикасалась ко мне — или, может быть, это было потому, что она была той, кто прикасался ко мне — что угрожало моей выносливости. В любом случае, я закрыл глаза и позволил себе наслаждаться тем, что она делала со мной, все время молясь, чтобы я продержался хотя бы до тех пор, пока я не окажусь внутри нее.

К счастью, мне не пришлось беспокоиться об этом, потому что она приподняла бедра и приблизила головку моего члена к своему входу. Мои глаза распахнулись при первом ощущении ее жара, и я понял, что ничего не сделал, чтобы подготовить ее к этому. Я не задумывался об этом до сих пор, и хотя это, вероятно, не имело значения, учитывая, какой влажной она была рядом со мной, это все равно заставляло меня чувствовать себя девственником, переживающим свой первый раз. И как только я собрался просунуть руку между нами, чтобы убедиться, что она готова, она уперлась пятками в мои ягодицы и притянула меня ближе, пока я не оказался внутри нее.

Взяв инициативу на себя, я задвигал бедрами, полностью заполняя ее. Я был так глубоко, что мои яйца упирались в ее попку, но это не мешало мне продолжать входить в нее, как будто весь мой член уже не был погружен в ее жар. Мне просто нужно было время, не только чтобы привыкнуть к ее тесноте — поскольку я уверен, что ей тоже нужно было приспособиться к моему размеру — но и чтобы запечатлеть этот момент в глубине души, не желая забывать ни секунды из этого.

— Корбин… — Как и прежде, мое имя было произнесено с сердечным стоном, за исключением того, что на этот раз не было никаких сомнений в его значении. Она хотела большего. Ей нужно было больше.

Так что это именно то, что я ей дал.

Я медленно вытащил свою длину почти до конца, остановившись, когда внутри осталась только головка моего члена, а затем так же медленно протолкнул обратно, остановившись на последнем дюйме. Мне нужно было увидеть ее реакцию, поэтому я откинул голову назад достаточно, чтобы наблюдать за выражением ее лица, а затем вогнал последний дюйм.

Ее реакция определенно не разочаровала.

Ее глаза были закрыты, но брови приподнялись. Она зарылась затылком в подушку и выгнула спину, ее рот широко открылся, когда резкий стон наполнил комнату. Это было самое прекрасное, что я когда-либо видел, и мне захотелось увидеть это снова.

И еще раз. И еще.

Каждый раз, когда я погружался в нее на этот последний дюйм, она становилась все теснее и теснее, и я знал, что она близка к оргазму. Черт возьми, я был близок к нему, так что мне нужно было, чтобы и она была со мной. Последнее, чего я хотел — это кончить до того, как это сделает она, и именно тогда я кое-что понял — дело было не в моем удовольствии, а в ее. Впервые в моей жизни занятие сексом было связано не только с сексом. Дело было не только в том, чтобы кончить и обрести освобождение, но и в том, чтобы удовлетворить потребности Бруклин.

Как бы странно это ни было осознавать, это наполнило меня чувством целеустремленности и волнения.

Я приподнялся на руках, пока не оказался сидящим на коленях, стиснул зубы и снова вошел в нее, наблюдая, как вся моя длина исчезает в самой красивой киске, которую я когда-либо имел удовольствие видеть. Под этим новым углом моя тазовая кость соприкоснулась с ее клитором и заставила ее застонать. Это также заставило меня сделать это снова.

Между ее жаром, тем, как крепко она сжимала мой член, когда я входил в нее и выходил из нее, звуками, которые срывались с ее губ, и видом моего члена, наполняющего ее, я больше не мог сдерживаться. И, похоже, она тоже не могла это делать. Сделав последний толчок, Брук вскрикнула, в то же время я потерял контроль над собой, вливая в нее все до последней капли спермы.

Должно быть, я на мгновение потерял сознание, потому что в одну минуту я мертвой хваткой вцепился в ее бедра, дико врезаясь в нее, а в следующую уже склонился над ее телом, отчаянно пытаясь отдышаться. Я хотел поцеловать ее, но пока мы оба не успокоимся, это, скорее всего, будет больше похоже на искусственное дыхание, чем на поцелуй. Поэтому вместо этого я отстранился и прижался губами к ее лбу, прежде чем рухнуть рядом с ней на кровать. Она повернулась ко мне всем телом, ее нога все еще лежала на моем бедре, и лениво провела кончиком пальца по невидимым линиям на моей груди.

— Я схожу за полотенцем и стаканом воды через секунду, как только смогу нормально дышать. — Мой голос звучал так, словно я только что пробежал пять миль в разгар самого жаркого дня в году.

— Все в порядке, — выдохнула Брук, пристально изучая то, что рисовала у меня на груди. — Мне все равно нужно в ванную. Как только я успокоюсь; сомневаюсь, что сейчас мои ноги унесут меня так далеко. Но я могу сделать это, пока ты приготовишь нам что-нибудь выпить.

— Договорились. — Вот только мне не хотелось вставать с кровати. Я не хотел покидать уют ее тела, хотя и знал, что рано или поздно мне придется это сделать. Но вместо того, чтобы зацикливаться на том, что я не мог изменить, я решил сосредоточиться на том, что я мог бы сделать вместо этого.

И это было сделано для того, чтобы удержать ее здесь достаточно долго для второго раунда.

Еще через пару минут она высвободилась из моих объятий и перекатилась на бок, чтобы встать с кровати. Как будто этого было недостаточно, девушка начала шарить по полу в поисках того, что, как я предположил, было одеждой. Я любовался ее задом, пока мог, но я знал, что если у меня есть хоть какая-то надежда задержать ее здесь подольше, я должен быть уверен, что она не оденется, поэтому я вскочил, схватил свою футболку из кучи выброшенной одежды и бросил ей.

— Вот, надень это, — сказал я, влезая в свои боксеры.

Затем я подождал, пока она натянет ее через голову и скроется в ванной, прежде чем найти ее трусики и незаметно засунуть их под кровать. Я сделал это не для того, чтобы держать их при себе, как какой-нибудь извращенец, которому нравилось нюхать нижнее белье. Я прятал их только до поры до времени, пока она не будет готова уйти — ну, пока я не буду готов позволить ей уйти.