— Послушай, это всплыло в последнюю минуту. Я мимоходом упомянула ему об этом, и он предложил мне помощь. Это была большая работа; я ни за что не была бы настолько глупа, чтобы отказаться от помощи, от кого бы она ни исходила. Ты превращаешь это во что-то, чем оно не является, — прошептала Брук.

— Хорошо. — Нелли взяла вилку и откусила кусочек мяса, медленно пережевывая. В глубине ее глаз зажегся огонь, что означало только одно. Она не поверила ни единому гребаному слову, сказанному кем-либо из нас. Шестеренки начинали вращаться, и если мы не положим этому конец, она скоро во всем разберется.

Если я думал, что Брук злится на меня за то, что я вообще затащил ее на этот ужин, держу пари, это было ничто по сравнению с тем, что она почувствовала после этой катастрофы. Все сидевшие за столом закончили трапезу в молчании. Мой отец, вероятно, держал рот на замке, потому что ненавидел подобную драму, а моя мама, скорее всего, была слишком навеселе и сбита с толку, чтобы знать, с чего начать. К счастью, нам не потребовалось много времени, чтобы доесть, и как только они закончили, они извинились и встали из-за стола, как будто этот ужин ничем не отличался от любого другого воскресного ужина.

— Как прошло твое свидание с Хизер? — спросила Нелли, как только наши родители оказались вне пределов слышимости.

Черт! Маленькая сучка. Она точно знала, что делает, а если бы и не знала, то сделала бы это после одного взгляда на Брук, потому что ее лицо совершенно побледнело. Мы не обсуждали этот план, по меньшей мере неделю, так что я не видел смысла ей что-либо рассказывать. Я ненавидел лгать ей.

— Мы пошли выпить. Она напилась, и я отвез ее домой. Конец истории.

Рот Брук открылся, а затем снова закрылся. Она ничего этого не знала, потому что на самом деле этого не было. Но я должен был что-то дать Нелли.

— Ты делал с ней какие-нибудь совместные селфи? Украл ее трусики? — Нелли съязвила.

— Боже, нет!

— Тогда чьи трусики я нашла в твоем кабинете?

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь. — Я понимал, но прикинуться дурочком было гораздо проще, чем пытаться объяснить, почему у меня было нижнее белье Брук. — И вообще, зачем ты рылась в моем столе?

— Ты, очевидно, знаешь, о чем я говорю, потому что знал, что они были у тебя в столе. Я не говорила тебе, где я их нашла. Итак, если они не принадлежат Хизер, то кому же они принадлежат?

— Да, на прошлой неделе у меня в столе лежала пара женских трусиков. Но это не твое дело, кому они принадлежат. Я не спрашиваю тебя, на скольких членах ты сидела, и кому они принадлежат.

— Это низко, Корбин. — Нелли притихла. — Даже для тебя. — Ее стул заскрипел по деревянному полу когда она встала. — Извините меня, пожалуйста.

Брук осталась сидеть, наблюдая, как ее лучшая подруга выходит из комнаты.

— Что только что произошло?

— Я не уверен. — Весь этот вечер начался неправильно и закончился еще хуже.

— Ты встречался с Хизер? — Наконец она посмотрела на меня, и когда я увидел ее глаза, у меня кровь застыла в жилах. Они изображали грозовые облака вместо фисташек или холмистых зеленых холмов, как обычно. Я причинил ей боль, хотя и не собирался этого делать.

— Выслушай меня.

Брук не дала мне шанса объясниться, прежде чем последовать за моей сестрой.

И мне ничего не оставалось делать, кроме как уйти.

БРУК

Сегодняшний вечер превратился из плохого в безумный. И я почти полностью отдалилась от двух людей, которые значили для меня больше всего на свете.

Мне удалось мягко наладить отношения с Нелли, но она все еще не верила, что я ничего не скрываю. И с чего бы ей? У меня никогда не было способности лгать, особенно ей. Я чувствовала себя презренным, коварным человеком и не могла понять, как все приняло такой резкий оборот.

Просидев на кухне Филдсов и поговорив с Нелли не меньше часа, я ушла и направилась к Корбину, чтобы разобраться с ним. Нам нужно было провести дискуссию, которая закончилась бы тем, что мы на некоторое время бы расстались. Мне нужно было перегруппироваться и иметь немного времени, чтобы все обдумать. Я практически перескочила с Чейза на Корбина. Теперь пришло время сбавить обороты.

Костяшки моих пальцев наткнулись на его дверь, издав твердый стук. Я подождала несколько секунд, прежде чем поднять руку, чтобы попробовать еще раз, когда она открылась.

Корбин стоял передо мной, одетый только во фланелевые пижамные штаны, обнаженный выше пояса. У меня пересохло во рту при виде его блестящей груди. Он был прекрасен. Несмотря на то, что обычно это неподходящее прилагательное редко использовалось для описания кого-то мужского пола, оно подходило.

В моем сознании вылетели все слова, которые я заготовила во время поездки. Моя бравада начала спадать. Я не могла этого сделать. У меня перехватило дыхание, и голос застрял в горле, когда я попыталась заговорить.

— Бридж. — Беспокойство сквозило в его голосе, и тревога наполнила его глаза, когда он сделал шаг ко мне. Я начала отступать, но он поднял руку и положил ее мне на щеку. — Пожалуйста, не надо. Не отворачивайся от меня.

Все эмоции, которые снедали меня весь вечер, разом нахлынули, оставив меня совершенно подавленной. Я злилась на него за то, что он солгал мне, и разочаровывалась в себе за то, что не была честна с единственным человеком, который всегда был рядом, когда я больше всего в ней нуждалась. Мне было грустно, что мои отношения с Нелли теперь висели на волоске, хотя всегда были очень крепкими.

Моя дружба с ней была единственным, во что я искренне верила.

Но передо мной стоял мужчина, к которому я привязалась сильнее, чем считала возможным. Он так много значил для меня, его присутствие в моей жизни так же важно, как и присутствие Нелли, только по-другому. Конфликт был слишком тяжелым, чтобы вынести его в одиночку. Я нуждалась в нем. Мое тело подалось вперед, и я позволила себе рухнуть в его объятия.

— Корбин, — наполовину всхлипнула, наполовину выдохнула я. — Ты нужен мне. — Мои губы встретились с его губами настойчиво, но его поцелуй, казалось, был таким же интенсивным.

Как только он втащил меня в свою квартиру, я развернула нас и толкнула его к двери, заставив ее захлопнуться. Я лихорадочно поцеловала его в губы, а затем провела губами вниз по его шее. Нуждаясь в большем, я начала облизывать его грудь, пока не оказалась перед ним на коленях. Когда я дотянулась до пояса его брюк, он снова притянул меня к себе. Я видела доказательства его желания, поэтому знала, что он стремился к тому же, к чему стремилась я. Я хотела быть к нему как можно ближе, насколько это было в человеческих силах.

Мы, спотыкаясь, направились в гостиную, и когда добрались до спинки дивана, он развернул меня так, что я оказалась лицом от него — кожаный диван передо мной, твердая поверхность его груди прижата к моей спине. Он не стал утруждать себя снятием с меня одежды, просто приподнял мою юбку и стянул трусики в сторону прямо перед тем, как скользнуть в меня.

У нас раньше был ленивый секс, отчаянный секс, страстный секс, и мы даже занимались любовью посреди ночи. Но это был первый раз, когда он трахнул меня. И все же, даже когда он врезался в меня сзади, попав в идеальное место, которое только ему удалось найти, я знала, что это ничем не отличалось от любого другого раза, когда мы были вместе. Его хватка на мне, возможно, и была крепкой, но у меня не было никаких сомнений в том, как сильно он дорожил мной.

Его бедра подались вперед, и я издала сдерживаемый стон. То, как он ощущался глубоко внутри меня, было настолько восхитительно, что это должно быть запрещено законом. Я выгибала спину и встречала каждый мощный толчок, зная, что достижение моей цели не займет много времени. Когда он был под таким углом, моя точка G начинала петь еще до того, как он нашел свой ритм, и теперь, когда импульс нарастал, я не смогла бы это остановить.

— Я кончаю, Корбин. О, Боже! — Мои глаза крепко зажмурились, а пальцы ног подогнулись.