Отца рядом не было, но было двое охранников и две служанки. Намёк был понятен без слов, пусть Алианетта сама пыталась проявить здесь инициативу и хитрость. Никто из присутствующих так или иначе не мог сказать ей ни слова, когда она сама брала меня за локоть, невзначай прижималась и шептала на ухо. Чаще всего, слухи про тех, кто идёт с нами в сопровождении. Я считаю, что она делала это, чтобы позлить отца ­— ему точно обо всём доложат.

Под конец меня проводили до самого крыльца, где уже ждала охрана, чтобы довести меня до ворот. Будто боятся, что появится мысль здесь в кустах спрятаться и остаться у них.

Встреча прошла удачно. Мы нашли определённый язык с её отцом, это можно было считать успехом. Он был подозрителен к незнакомцу, что было хорошим показателем. Строгий, уверенный и крепкий, в нём чувствовалась военная выучка, вбитая в голову опытом работы в его сфере. Такой человек был ближе мне по духу, чем те, с кем приходилось общаться в гимназии.

Его можно было назвать своим человеком. Возможно, он был из тех людей, кто примет Империю без сопротивления, понимая важность её существования, и сможет повлиять на выбор других. Ведь Джефферсон не был из тех, кто любит купаться в роскоши, показывая это каждому встречному — это было по его дому, по его детям, по нему самому. Он защищал людей так же, как защищала их Империя.

Этот вариант требовал дальнейшей проработки.

О том, что мы нашли общий язык, говорило и последнее его предложение присоединиться к его семье в качестве их человека. Я отказался. Стать их человеком — это потерять свободу, что сразу бы ограничит меня и разрушит все дальнейшие планы, осложнив миссию. Мне нужен был статус, но мне нужна была и свобода действий, которой я был лишился прими его предложение.

Но в будущем, мне кажется, мы ещё встретимся с ним не раз.

Вечер закончился.

Джефферсон провожал взглядом юношу до самых ворот, наблюдая за тем, как его выводят с территории его дома.

— Как он тебе? — была тут как тут и его дочь.

— Не знаю.

— Ну не таким ты его себе представлял, верно? — не унималась она.

— Не таким, — здесь он мог согласиться с ней.

В своей голове он представлял совершенно иного человека и ожидал увидеть дворового парня, который будет или бахвалиться своими скромными достижениями, или заниматься лизоблюдством, лишь бы получить место в их доме.

Но едва он встретился с юношей, как стало ясно, что человек перед ним имеет мало общего с тем, кого глава семьи рисовал в голове. Достаточно было взглянуть ему в глаза, чтобы понять, что это не простой гопник с улицы. Но и не человек, которым пытался выглядеть.

Его взгляд был внимательным, холодным и пустым. Он держался уверенно и спокойно, не показывая ни малейшего страха перед тем, кто выше его по статусу и явно сильнее. Взгляд и поведение охотника, который не раз и не два подходил к той тонкой грани, за которой начинается смерть. Он был похож на того, кто действительно был способен убить демона, но при этом пытался это всячески скрыть.

Почему? Это был главный вопрос, который мучил Джефферсона.

Юноша отказался от статуса их человека, он не выставлял себя напоказ. Не хочет раскрыть себя перед кем-то? Джефферсон, естественно, проверил личность Гранта, проверил, совершал ли тот преступления, за которые его могут преследовать.

Но вот что интересно, о его существовании стало известно буквально около месяца назад. Скрыл свою личность? У него брали отпечатки пальцев, делали фотографии и брали кровь — будь он замешан в каких-либо противозаконных делах, это бы выяснили в то же мгновение. Но он был чист. Чист в буквальном смысле слова до того самого момента, пока его не нашли. Как с неба свалился.

Можно было сделать вывод, что ему не интересен статус, по крайней мере, статус человека семьи. Но и к их дочери он не сильно-то и тяготел, судя по всему, а значит его не интересовало стать даже в будущем аристократом. Тогда что? Связи? Влияние? Деньги? Что-то другое?

Уважение и подозрение — эти два чувства испытывал глава семейства, глядя вслед их гостю. Такой человек был нужен любому дому, из него мог получиться хороший охотник или даже просто солдат, пусть и без дара. Но кто он на самом деле?

— Надеюсь, ты помнишь наш уговор, — напомнил Джефферсон своей дочери. — Ты должна будешь познакомиться с Твеном.

— Помню, — буркнула та недовольно, словно маленький ребёнок.

Чего нельзя было сказать об их госте — он вёл себя гораздо взрослее, чем выглядел.

Единственная проблема в этом районе — автобусная остановка. Она была достаточно далеко. Или планировщики города решили, что местным семьям не нужен общественный транспорт, или сами они были против, чтобы кто-то проезжал через этот район и лицезрел их богатства. При любом варианте — автобусная остановка располагалась за пределами этого района. Я не думаю, что у местных с этим были проблемы. Каждый из них имеет автомобиль, возможно несколько.

Уже стемнело. Но улицы были достаточно хорошо освещены. Куда более интересно, что повсюду были камеры. Каждый шаг отслеживался. Скорее всего, где-то есть не просто полиция, а охрана конкретно этого района. Сюда незамеченным не проберёшься.

Я уже прикидывал, каким образом, если возникнет такая необходимость, сюда можно попасть. Первым делом — система охраны, её надо будет отключить и взять под контроль центр безопасности этого района. Найти его будет не проблема, я уверен. Никто не ждёт вторжения, и демонстративность безопасности призвана предупредить преступления.

Потом надо будет отключить электричество в районе. Насколько мне известно, здесь питается не каждый отдельный дом, а район разом из подстанции. Хочешь оставить всё без света — бей по подстанции. И лучше сразу обесточить всю зону операции, чем отдельно взятый дом.

Конечно, это лишь мысли. Так я коротал время в дороге, однако всегда надо быть готовым ко всему.

Вскоре район богатых закончился. Он был отделён от остального города своеобразным естественным барьером в виде лесополосы, за которой начинались благополучные спальные районы. Случайно к домам семей не заедешь, и со стороны их просто не видно. Интересный способ оградиться от остальных.

В Империи распределение сословий по власти и благосостоянию было не по горизонтали, по площади, как здесь, а по вертикали, в высоту. В этом было главное отличие архитектуры с той же Террой. Те, кто богат и влиятелен, жили на верхних уровнях, обычные люди на средних. Бедные располагались в самом низу, в трущобах, куда солнечный свет далеко не всегда доходит. И благополучный город сверху был рассадником ереси внизу.

Иногда эта разница была настолько сильной, что выглядело, будто это две разные планеты.

Я уже вышел из лесополосы и шёл по тротуару, когда обратил внимание на машину у противоположной стороны дороги. Она не выглядела подозрительно, но внутри кто-то сидел. Будто сидел и ждал кого-то на пути к остановке.

Внутри меня сразу же возникло плохое предчувствие. Какова вероятность, что это за мной? Мала, очень мала, однако она была. Интуиция тихо шептала, что что-то не так, и стоит развернуться. Лучше перестраховаться, чем фатально ошибиться.

Я развернулся и пошёл в противоположную сторону. За моей спиной завёлся двигатель, фары осветили дорогу, после чего машина медленно покатилась за мной. Из подворотни за моей спиной вышел один из мужчин, который быстро запрыгнул в машину.

Теперь, то, что это за мной, я был почти уверен. Засада на пути к остановке. Кто бы то ни был, это приехали взять меня живым, иначе бы уже стреляли. Вариантов как-то разобраться с теми, кто, скорее всего, вооружён, у меня не было. Оставался единственный вариант — бежать.

И я побежал. Побежал ровно до первой подворотни, откуда передо мной выскочил мужчина. В его руке был пистолет, который уже смотрел мне в лицо. Будь расстояние поменьше, я бы попытался выхватить у него оружие, однако метра четыре между нами — это не та дистанция, с которой это можно сделать.