— Все задают этот вопрос, особенно аристократы со спящим даром, но мой ответ один — он есть у всех. И мы это выясним.

Они покинули комнату, оставив меня привязанным и беззащитным. Теперь оставалось полагаться только на их честность и самого себя. Глупое волнение, да, мы находимся в государственном учреждении с лучшими детьми этого острова. Никто не посмеет совершить мне зло в его стенах. Но чувства не всегда подчиняются логике, особенно, когда нет имплантов. Я уже хотел, чтобы это всё закончилось.

Желательно, хорошо.

— Какой серьёзный, — улыбнулась медсестра. — Обычно они куда более напряжённые.

— Из детдома. Может для него это не самое страшное, что ему приходилось видеть, — отозвался доктор. — Всё, подключаем контуры.

— Подключаем контуры, — повторила за ним медсестра.

— Подаём энергию, — продолжил он.

— Подаём энергию.

— Теперь запускаем. Начнём с малых мощностей.

Однако датчики ничего и не показали. Собственно, это ещё ничего не значило. Только ученики с хорошим сильным даром могли дать нужные показатели на данной мощности.

— Повышаем.

— Повышаем, — кивнула медсестра.

И вновь пусто. Экран молчал.

— Активного дара нет. Подозрение на спящий дар. Продолжаем. Проверим на спящий дар.

Доктор диктовал это громко, чтобы всё было записано на камеры и диктофоны в случае непредвиденного происшествия. Хотя что могло случиться? Он не знал, но лучше всегда перестраховаться.

Мощность значительно скакнула. Послышался лёгкий гул аккумуляторов. Врач внимательно всматривался в экран.

— Нет, чисто. Никаких показаний. Повышаем уровень мощности до активации дара. Возможно, у него слабый дар.

Гул усилился. Теперь обоим, что медсестре, что врачу казалось, что они полны сил — побочный эффект работы аккумулятора на галоэнергии. Но датчики молчали. Они как были в мёртвой зоне, так в ней и оставались без каких-либо шансов приподняться хотя бы на одно деление.

Диагноз: мёртвый дар.

И когда доктор хотел отдать команду отключать установку, на экране внезапно что-то появилось. Небольшое колебание, оно было таким быстрым, как если бы его и не было вовсе. Но доктор заметил странность и рукой приказал медсестре остановиться.

— Вижу лёгкие изменения. Вновь подозрения на спящий дар. Повысить мощность.

Но датчики не отреагировали на изменения мощности. Доктор терпеливо ждал. Но когда уже подумал, что показалось, и собирался уже отключит установку, последовала лёгкая рябь.

Он прищурился.

— Что за ерунда… — пробормотал он, пытаясь понять, это помехи или признаки дара. Но одно точно… — Первый раз вижу такую реакцию.

— Неисправность установки? — предположила медсестра.

— Проверь.

Медсестра начала быстро колотить пальцами по клавиатуре, замерла, ожидая, когда всё прогрузится, после чего вынесла вердикт.

— Проверка пройдена. Аппарат исправен, никаких ошибок не обнаружено.

Врач внимательно взглянул на парня, который находился за бронированным стеклом. Тот выглядел всё так же невозмутимо. Никакого признака, что он чувствует дискомфорт. Но реакция какая-то есть.

Доктор сомневался, что их пациент что-то скрывает. Такое не скрывают. Здесь скорее или ошибка техники, или очень слабый дар, который близок к мёртвому — такое тоже бывало.

— Возможно, дар слишком слаб, отчего маленькая реакция. Давай повысим мощность ещё немного и уже на этом по… Дьявол!

В этот момент все датчики разом подлетели, дружным писком заставив вздрогнуть обоих. Показания взбесились, высвечивая на экране одновременно те значения, которые не могли быть вместе ни при каких обстоятельствах. Система будто сошла с ума.

Но что ещё хуже, через колонки до них донёсся душераздирающий крик, словно с парня снимали живьём кожу. Через стекло они могли видеть, как он корчится в муках, выгибается дугой, не в силах что-либо сделать.

Я никогда не был в подпространстве — мире, где обитают демоны. Не существовало человека, который смог бы туда зайти и вернуться обратно своём уме или хотя бы живым, чтобы рассказать, что там происходит.

Мне даже не довелось ни разу заглянуть в портал, который открывал им путь в нашу реальность, чтобы увидеть, как выглядит подпространство. Я столько раз боролся с демонами, столько раз мне приходилось сдерживать и зачищать прорывы, наблюдать тварей, от взглядов на которых простые люди сходили сразу же с ума, если не умирали от страха. Но заглянуть через портал в подпространство ни разу не удалось.

Поэтому я не мог ни с чем сравнить то, где оказался через несколько минут, после начала процедуры.

Однако сначала всё шло стандартно. Едва тест начался, я почувствовал лёгкое тепло, исходящее от манжеты на руке. Я знал, что не обладаю никакими способностями, и потому был спокоен. Мощность повышали, и единственное, как я мог это понять — манжета источала всё больше и больше тепла.

Но потом что-то пошло не так.

Первым признаком было колющее чувство в районе сердца, которое возникло внезапно. Словно кто-то ткнул мне под рёбра чем-то острым. Я почувствовал, как тепло теперь расходится не только по руке, где прикреплена манжета, но и по всему телу, словно у меня повышается температура. Я не знаю, как должна выглядеть операция в норме, но следом за этим у меня начало ломить кости и жечь кожу.

Однако это были мелочи, я мог спокойно перетерпеть подобные неудобства и не показать виду.

Всё изменилось в одночасье.

Внезапно я почувствовал, как меня утаскивает куда-то назад, как если бы я был не в здании, а в каюте корабля, который уже начинает делать варп-прыжок к точке назначения. Ещё такие ощущения я испытывал только от очень сильных наркотических препаратов, которые использовали полевые хирурги при операциях.

Комната начала вытягиваться как резина, будто кто-то на моих глазах растягивал саму реальность. И так до тех пор, пока всё вокруг не погрузилось во тьму.

Однако это была не просто тьма. Я видел себя, я видел кресло, к которому был привязан ремнями. Скорее меня окружала пустота с невидимым источником света, в которой ничего нет.

И тем не менее кое-что в ней всё же было.

Я наблюдал за тем, как во тьме начинают появляться один за другим красные глаза. Один, другой, пять, десять, сто. Они оборачивались удивлённые увидеть здесь кого-то живого, но при этом очень голодные.

Одного взгляда в эти глаза было достаточно для того, чтобы сойти с ума. И даже я, крепкий духом и повидавший на своём веку многое, смотря в них, чувствовал, как моё сознание трещит по швам. Стоило просто встретиться взглядом, как у меня начало теряться ощущение реальности, начинало разрушаться моё «я», а душу начал сковывать ужас.

То же самое описывали те, кому однажды не посчастливилось заглянуть в портал, за которым виднелся мир демонов.

Всё больше и больше я собирал на себе ненужного внимания тех, кто был очень голоден. Вся тьма оказалась не такой уж и пустой, покрытая красными углями глаз, вслед за которыми начали проступать обезображенные противные взгляду тела.

Они походили на бесформенные куски плоти, на растянутых насекомых после ударных доз радиации, на растения из больных фантазий еретиков — на всё это вместе и одновременно ни на что.

И всех их объединяло одно — твари очень хотели попробовать меня.

Ко мне потянулись омерзительные конечности, одного взгляда на которые хватало, чтобы потерять сознание. Осторожно, трусливо, в надежде попробовать урвать кусочек, прежде чем это сделает кто-то другой. Их щупальца… или хитиновые когти, или всё вместе медленно приближались. Сами глаза становились всё больше и больше, будто обитатели пустоты становились всё ближе и ближе…

После чего все резко набросились на меня разом, словно получив команду «фас».

Я кричал, не помня себя.

Это был, наверное, первый раз, когда боль вытеснила все остальные мысли, и я перестал о чём-либо думать. Она поглотила абсолютно всё, заполнило собой каждый угол моего сознания.