— Даниэль, — Сабрина подошла к брату. — Мы не вправе судить.

— Ты тоже на ее стороне? — Даниэль сделал шаг назад.

— Нет, я на стороне того, что никто не виноват в произошедшем.

— Да что ты такое говоришь? А если бы не было изнасилования, они бы там…в кабинете. В кабинете нашего отца.

— Подожди, — Сабрина взяла его за руку. — Давай не будем ругаться в день похорон нашего отца.

— Вот именно, она опозорила его память. Я считал ее идеальной, а она…

— Она просто человек, — Сабрина прижала его руку к своей щеке. — Она просто человек. Давай подумаем о том, что они пережили с отцом. Сколько страданий выпало на их долю, но ни, одним словом, ни одним действием, ни одним поступком — они не дали нам повода усомниться в том, что они несчастливы, они дарили нам радость, они окружили нас заботой, вниманием. Ты все это перечеркиваешь всего лишь одним событием, маленькой слабостью.

— Как она могла? — Даниэль еще не верил в случившееся.

— Даниэль, у вас хорошая семья, — Карлос положил руку ему на плечо. — Не разрушай все своими подозрениями, тем более что Кристина сказала, что этого не повторится. Они не встречаются, — Даниэль с такой злостью взглянул на Карлоса. — Роберто женат.

— Знаю я его брак. Это просто фарс, — Виктории пошатнулась от этих слов. Она рассказывала Даниэлю, делилась с ним. А он сейчас оборачивает ее слова против всех, выворачивая их наизнанку. — Чтобы иметь возможность встречаться с другими женщинами. Я не позволю ему включить в свой список мою маму. Не позволю.

Виктория всхлипнула.

— Послушай, — Карлос встряхнул Даниэля, несильно ударяя того в плечо. — Ты говоришь глупость. Обижая всех и в первую очередь свою маму. А Виктория? Она доверилась тебе, а ты?

— Ну да, делайте из меня монстра, — он отмахнулся ото всех.

— В тебе говорит злость и нежелание воспринимать ситуацию, — Карлос отступил. — Но я не позволю тебе обрушить на мать свой гнев, который ты испытываешь ни к ней, ни к Роберто, а к тем, кто тогда много лет ворвались в этот дом и совершили насилие над ней, разрушив тихую и спокойную жизнь твоих родителей. Этого ты не в силах изменить. Кристина была честна перед нами, она прямо сказала, не скрываясь и не увиливая. Роберто пришел выразить ей сочувствие. Они познакомились недавно. Ни разу не давая нам повода усомниться в каких-либо иных отношениях между собой. Виктория, это же так? — Карлос искал поддержки с ее стороны. Виктория кивнула, не могла она рассказать о случае в офисе, она дала слово Кристине ничего не говорить. Скажи она сейчас, просто подлила бы масло в огонь. — Мы дружим. Это нормальная человеческая реакция. Мой отец тоже здесь был.

— Да, но он же не набрасывался на нее, не лез с поцелуями.

Сабрина чуть наклонила голову.

— Даниэль, ты ревнуешь?

— Что я?

— Ты ревнуешь нашу маму.

Даниэль в задумчивости присел на диван.

— Кристина честная женщина, — Виктория стояла у окна. — Я узнала ее, я не верю в то, что она могла бы изменить вашему отцу. Даже с моим отцом, — как бы больно ей не было, но она смогла это произнести.

— Вот именно, с твоим отцом, — Даниэль не смотрел на Викторию.

— Что ты хочешь этим сказать?

— То, что твой отец сбежал, как трус, хотя он также виновен, как и мама.

— Подожди, — Сабрина пыталась остановить нападки брата на Викторию, — мама попросила его уйти.

— Ну конечно, это же самый лучший способ избежать объяснений.

— Мой отец не трус, — Виктория встала на его защиту. — Может быть он поступает не так, как хотелось бы многим, но трусом его нельзя назвать. Ты зол на него за то, что он так набрасывается на тебя, запрещая нам общаться. Прошу тебя не надо так.

— Почему вы все на меня набросились? — Даниэль искренне не понимал.

— Ты не прав, — Сабрина подошла к Виктории. — Не переживай. Ему просто нужно время.

— Зачем? Я все и так понял. Твой отец имеет виды на маму.

— Они не встречаются, — вырвалось у нее. — Он женат на маме. Пусть у нас не такая семья, как у вас, но мы тоже семья.

— Ты знаешь, а я уже не знаю, какая у нас семья была, — он облокотился на спинку дивана. — Эти семейные ужины? Что это было?

— Это наша жизнь, — Сабрина, отойдя от Виктории, присела с ним рядом. — Ты должен успокоиться и не рубить с плеча. Роберто уволил тебя, он также против твоих отношений с Викторией, ты зол на него, и сейчас просто выплескиваешь все, что накопилось. Ты не прав.

— Да я один не прав, а все остальные правы.

— У каждого своя правда, — она положила голову на его плечо. — Ты очень переживаешь, как и я. Мне страшно, также как и тебе, от одной мысли, что над мамой совершили такое насилие, а мы не можем ее защитить от этого. Не можем. Это в прошлом, но оно до сих пор живо для мамы, оно мучает ее. Вот что ты чувствуешь, свою беспомощность, ты можешь продолжать обвинять, продолжать упорствовать, обижая Викторию, но в действительности, тебе очень больно.

— Я не смог ее уберечь, — вырвалось у Даниэля, Сабрине всегда удавалось найти к нему подход, она настолько тонко чувствовала его, знала. — А он. Он заставил ее вновь испытать этот страх, эту боль, это унижение. Как я могу это простить и принять?

— Просто верь маме, она не желает нам плохого. Не вспоминай, не обвиняй ее в случившемся. Своим поведением ты каждый раз будешь возвращать ее туда, в тот день, когда это все произошло.

— Зачем я только увидел то объявление? Зачем приехал сюда?

— Порой незнание дает нам возможность верить в лучшее, но мы не в силах изменить то, что нам написано судьбой. Предначертано, — она погладила его руку. — Братишка, мы должны были сюда приехать, я это чувствую, знаю. Здесь наша дальнейшая жизнь.

Карлос и Виктория с таким искренним чувством зависти смотрели на них.

— У вас очень хорошая семья, прекрасные родители, — Карлос, держа за руку Викторию, подошел и присел напротив, Виктория присела с ним рядом. — Они вырастили вас в любви.

Даниэль взглянул на него.

— Я не знаю.

— Как ты можешь сомневаться? Твои родители, приехали за тобой, ничего не говоря, я думаю им тяжело было возвращаться в этот дом, в этот город, но веря в вас, веря в тебя, твое будущее и желая тебе только всего хорошего, они молча последовали за тобой, поддерживая, заботясь. И ты мне еще говоришь о сомнении, — Карлос спрашивал друга.

— Что же теперь делать? — Сабрина посмотрела на друзей. — Неужели нам придется уехать назад? Но здесь могила отца. Я не смогу, но, если мама попросит, я последую за ней. Я не оставлю ее.

— Я попрошу ее уехать из города, — Даниэль встал. — Нам здесь больше нечего делать.

— А как же работа? — Виктория не верила в его слова, ей хотелось спросить — а как же я?

— Найду другую.

— Не глупи, Даниэль, — Карлос сжал руку Виктории, понимая ее смятение. — Это твое будущее.

— Вы сами противоречите друг другу, просите меня понять, я понимаю — маме здесь причинили боль, поэтому нам надо отсюда уехать, — он встал. — Извините, я пойду, был очень тяжелый день.

Даниэль поднялся по лестнице. Он приостановился у комнаты Кристины, но не решаясь зайти, прошел мимо.

— Вы уедете, — Виктория еле сдерживала слезы.

— Если этого захочет мама, то да, — Сабрина протянула руку Виктории. — Не обижайся на Даниэля, он, ему надо побыть одному немного, собраться с мыслями.

— Я понимаю, но мне страшно от того, что я вас больше не увижу.

— Если вы уедете, я поеду с вами. Дома мне нечего делать.

— Карлос, — Сабрина посмотрела на него.

— Я говорю серьезно, но не будем забегать вперед. Завтра будет новый день.

— Я не хочу, чтобы наступало завтра, — Виктория встала, понимая, что пришла пора покинуть этот дом. — Не хочу.

— Виктория, — Сабрина обняла девушку. — Все образуется.

Она проводила их и поднялась наверх. Тихо приоткрыв дверь комнаты Кристины, увидела ту, одиноко стоящую у окна. Подойдя, она не решилась ее тронуть, боясь испугать.

— Мама, ты не спишь?