Рамона качала головой.

— Нет, не может этого быть.

— Может, и завтра в твоем доме будет живое доказательство того, что она жива.

Роберто отступил от матери. Как же он ее ненавидел в этот момент, за ее вмешательство, за то, что она сломала его жизнь.

— И знаешь, — он уже поднимался по лестнице, — теперь и я жив, — только почему-то каждый шаг давался с трудом. Да, он чувствовал огромное желание во всем разобраться, которое наполняло его надеждой. Надежда, казалось, он вообще забыл, что это такое.

Рамоне не хватало воздуха. Она качала головой, не веря услышанному. Палома с бокалом и бутылкой шампанского вышла из тени, покачиваясь.

— А кто жив, — заплетающимся языком проговорила она.

Рамона даже не обратила на нее внимание. Что теперь могла сделать Палома, которая за все эти 25 лет не смогла приблизиться к Роберто, подобрать к нему ниточку, сейчас же просто не было никаких вариантов. Она встала и ушла к себе в комнату. А Паломе было все равно, что она осталась одна. Она все годы была одна, хоть и жила в семье. Когда умер отец, она совсем замкнулась в себе. Палома налила себе еще бокал и выпила за свою горькую жизнь. Радости впереди не было. Как ни просвета, ни надежды на что-то лучшее и хорошее. Мужу она была не нужна. Дочь потеряла давно. Так кто же в этом виноват? Роберто? Нет. Она сама разрушила свою жизнь, поверив когда-то в возможность любить.

Кристина встала рано, Рафаэль уже сидел внизу. Поздоровавшись, каждый стал заниматься своими делами, как всегда, как все эти годы. Они не разговаривали, полностью погрузившись в свои мысли. Даниэль поцеловал Кристину в щеку.

— Ты очень рано встал, сынок, — она с нежностью поправила его волосы.

— Сегодня много работы, сеньор Алехандро требует моего постоянного присутствия. Папа, как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, сегодня лучше. Собираюсь вместе с Сабриной поехать в больницу, — сказал Рафаэль и закашлялся.

— Папа, что я слышу. Какая новость, — Сабрина вбежала на кухню. — Я очень рада, что ты пойдешь со мной, — она поцеловала родителей.

Кристина покачала головой.

— Сабрина, ты пожалуйста присмотри за отцом, — попросила Кристина. — Не нравится мне его вид. Слишком бледен.

— Конечно, мама, даже не переживай, все будет хорошо. А по дороге я расскажу папе о некоторых деталях.

— Сабрина, девочка, — Кристина обняла дочь и на ухо прошептала. — Не рассказывай ему. Он слишком близко все принимает к сердцу, — и уже вслух произнесла. — Не могу на тебя насмотреться. Какая же взрослая ты стала.

Рафаэль снова стал кашлять. Сабрина покачала головой — опять этот кашель. Сердце у отца стало совсем слабым.

— Пап, не надо сегодня, у меня много работы. Давай завтра или в другой день. Отдохни, перелет отнял у тебя много сил, — Сабрина хотела, чтобы отец с ней поехал, но видя его состояние, отступила.

Кристина понимала, что дочь права.

— Рафаэль, послушай Сабрину, не ходи никуда. Отдохни. Мы все успеем, — она посмотрела мужу прямо в глаза. — Успеем.

Сабрину заинтересовали эти слова. Как будто родители говорили о чем-то другом, о том, чего она не знала. Даниэль задумчиво листал свои документы.

— Папа, действительно, ну куда ты пойдешь. Побудь дома. Вечером вместе поужинаем, — он поднял свой взгляд на родителей. — Я уже так отвык от наших совместных ужинов. Мы так давно не собирались вместе.

— Ты прав, сынок, — Кристина подошла к сыну. — Сегодня мы все вместе соберемся за столом.

Кристина проводила детей. Помогла Рафаэлю подняться в комнату. Она старалась поддержать мужа, но понимала, что многое зависит и от него самого. Рафаэль же, переступив порог этого дома, замкнулся в себе. Говорил мало, погружаясь в воспоминания. Прошлое окутывало его, отдаляя от Кристины и семьи. Они оба это понимали. Если раньше они старались все рассказывать друг другу, сейчас же у обоих появились тайны, не хотелось делиться своими личными переживаниями. Кристина видела, что Луз вернулась к Рафаэлю. Как и Роберто занял все ее мысли, но один из призраков прошлого был жив.

Кристина закрыла дом. Сегодня ей предстояло посетить квартиру Паулы, выслушать все ее требования, обговорить детали. Новая работа, новые люди, новая жизнь, приходится приспосабливаться к новым условиям. И еще этот ультиматум Роберто. Каким образом его избежать и помочь сыну. Как лишить возможности Алехандро влиять на него?

Порой так мало надо для жизни — всего лишь одна маленькая возможность изменить что-то, и жизнь наша делает крутой поворот. Но, едва ступив на новую тропинку, ты все ближе приближаешься к тому, чего страшишься, хотя об этом даже еще не знаешь.

— Даниэль, сегодня мы с тобой поедем на объект. Ты осмотришь все со стороны, — сказал Алехандро. Он сегодня приехал на работу очень рано, ему хотелось закончить все бумажные вопросы и увезти Даниэля из офиса.

— Да, конечно, сеньор Алехандро. У меня уже есть кое какие предложения, и вы правы, на месте все будет виднее. Я потом вам обо всем доложу.

— Нет, что ты, — Алехандро обошел стол, — я поеду с тобой. Так будет удобнее.

Даниэль нахмурился. Он вообще старался не упускать его из виду, постоянно задает личные вопросы.

— Извините, сеньор Алехандро, но мне почему-то кажется, что вы мне не доверяете, проверяя все мои действия, — Даниэль решился. — Я не могу так работать, вы не даете мне возможности спокойно работать, постоянно контролируя каждый шаг.

— Даниэль, ну что ты, — Алехандро не знал, как выкрутиться из ситуации, любому другому он сейчас бы ответил резко, и вполне мог выгнать за такую вольность, но сейчас перед ним стоял его сын, с которым ему следовало бы налаживать отношения. — Все в порядке. Я понимаю, что ты творческий человек, тебе просто необходимо пространство. Хорошо. Давай поступим так, сейчас вместе поедем, а после обеда каждый займется своими делами.

Рамона зашла в комнату Паломы. Открыла окно, раздвинула шторы. Палома поморщилась от яркого света, что ворвался в комнату, голова невыносимо болела.

— Палома, просыпайся, иди в душ, — Рамона подошла к двери. — Приводи себя в порядок. Твой муж и твоя дочь уже давно встали, ушли на работу. Сколько можно так растрачивать свою жизнь?

Палома села на кровати.

— А что моя жизнь? Она давно закончилась.

— О чем ты говоришь? У тебя есть дочь, она уже взрослая девушка. Ей сейчас так необходима материнская поддержка, внимание. Ты же совсем не интересуешься ее жизнью.

Палома прошла в душ. Она уже так привыкла выполнять распоряжения и указания безропотно, автоматически.

Рамона грустно смотрела в окно. Что-то надо делать, но как ей бороться с призраками прошлого? Если ранее она считала, что они мертвы, и за все эти годы она ничего не могла поделать с сыном, повлиять на его поведение, то сейчас находилась в полной растерянности.

— А что ее жизнь, — Палома вышла из душа. — У нее все в порядке.

— Ты росла без матери, а свою дочь оставила сиротой при живой матери.

— Рамона, хватит читать мне нотации, что ты хочешь от меня? — вырвалось у Паломы.

— В тебе говорит злость и желание выпить. Ты теряешь свой рассудок. Посмотри на себя? Ты вообще не обращаешь внимание на себя, не следишь за собой. Равнодушна к мужу.

— Мужу? — Палома рассмеялась. — А был ли у меня муж вообще?

Рамона удивилась смелости Паломы. Ее злости. Хотя злость может и к лучшему, может быть, удастся до нее достучаться.

— Ты сама виновата. Твое пристрастие к алкоголю разрушило твою жизнь.

— А что мне оставалось делать, отец умер, муж не бывает дома, ребенок постоянно плачет. От этого можно просто сойти с ума.

— Ты говоришь глупость — у тебя постоянно были помощницы с Викторией, и ты этим пользовалась, не уделяя должного внимания дочери. Сначала я жалела тебя, понимая твою утрату. Отец был всем в твоей жизни, но очнись, его нет уже 20 лет.