— Нам не говорили, что вы будете ее навещать.

— Значит забыли предупредить. Неужели вы думаете, что мой сын против нашего общения, а также общения сына и матери?

— Нет, конечно, сеньор, извините, — они вышли, посоветовавшись за дверью, пришли к выводу, что звонить и сообщать о визите Херардо не надо, ведь он родственник. Зачем им лишние проблемы. Они просто присматривают.

Херардо терпеливо ждал, когда проснется Августа. Он надеялся, что сегодня она сможет с ним поговорить более вразумительно.

Женщина вышла из машины. Ее подвез Энрике. Они допоздна задержались на работе. После того, как ушел Роберто, он так и не подошел к ней, лишь издалека кивнул, прощаясь. Они с Энрике больше не разговаривали на эту тему. Обсуждали рабочие дела. Энрике интересовался новым проектом, что она успела сделать. Она же отказала ему, сказав, что пока не закончит его макет, не согласует его с заказчиком, не покажет, так как все еще не утверждено. Энрике попросил показать, сказав, что может подсказать, но Кристина была категорична.

— Ты меня не пригласишь? — спросил Энрике.

— Нет, извини, был очень тяжелый день. Я не видела детей, — она оглянулась на дом, — они уже пришли. Мне надо поговорить с ними. Я так скучаю. Мы стали реже видеться.

— Дети вырастают. У них своя жизнь.

— Да, я все это понимаю, только они навсегда останутся для меня детьми.

— Кристина, — он остановился, но потом решившись, продолжил, — скоро твои дети создадут семьи, разъедутся по своим домам, ты останешься одна.

— Энрике, — Кристина перебила его. — Об этом еще рано говорить. Мои дети живут пока со мной. Я ничего не могу тебе обещать.

— Но ты оставляешь мне надежду, тише, ничего не говори, — он приложил свою руку к ее губам, заставляя замолчать, — пусть у меня будет хотя бы маленький шанс, не лишай меня его.

Энрике так просил, что Кристина вынуждена была просто улыбнуться.

— Спасибо, — улыбнулся Энрике, он поцеловал ее руку, повернулся и уехал.

Кристина улыбнулась, она проводила взглядом его машину. Повернулась и зашла в калитку. Не успела она сделать и нескольких шагов, как кто-то грубо схватил ее, зажал рот рукой, и потащил в тень деревьев. Ее сердце дико колотилось в груди. Страх парализовал ее…

Херардо включил свет, так как комната начала погружаться в темноту. Августа зашевелилась на кровати. Свет ударил ей в глаза.

— Что? — прошептала она. — Уйдите. Прочь. — Перед ее глазами стояла картина из прошлого: Кристина рожает, теряет сознание, появляется второй мальчик, все возятся с ним, берут его и уезжают в больницу. С этого дня начался ее кошмар.

— Августа, — Херардо старался к ней не прикасаться, помня, как она среагировала в прошлый раз. — Это Херардо. Не волнуйся. Я не причиню тебе вреда.

Женщина испугано озиралась, она села на кровати, подтянув ноги к себе.

— Августа, пожалуйста, — Херардо практически умолял, — возьми себя в руки.

— Уйдите, — женщина махнула рукой, пытаясь стереть картину прошлого из памяти, которая так ясно сейчас стояла перед глазами. — Не хочу, не могу, не буду, — шептала она.

— Августа, прошу тебя, не позволяй своему сознанию погрузиться в омут безумия, борись, девочка, — Херардо умолял, он чувствовал за собой огромную вину. — Столько ошибок, нам надо все исправить.

Карлос приоткрыл дверь и остановился, услышав слова деда. Что исправить?

— Не могу, — шептала женщина. — Не хочу. Их двое. Двое. Родилось двое. Уйдите, хватит, — она схватилась за голову. — Сколько можно? — она застонала.

Карлос онемел от услышанного. Двое? Кого?

— Августа, я знаю, что их было двое. Пожалуйста, приди в себя. Нам надо разобраться. Мы не можем допустить, — он запнулся, — все может плохо кончиться. Карлос должен знать, что у него есть брат. Родной.

— Карлос? — прошептала Августа, она все еще держалась за голову. — Нет, не могу, не надо его, не хочу, оставьте меня все в покое. Уйдите. Алехандро, прочь.

— Это Херардо. Алехандро здесь нет, успокойся, — он присел на кровать, все еще не решаясь, прикоснуться к ней. — Он не причинит тебе вред. Не бойся. Мы должны защитить Карлоса и второго ребенка. Его брата.

— Она его забрала, — уже как бы жалуясь, произнесла Августа, превратившись как будто в маленькую девочку, в этот момент Херардо смог ее обнять, утешая.

— Хорошо, мы решим. Только ты борись. Ты очень мне нужна, чтобы все расставить по своим местам.

Карлос стоял у двери, он не верил своим ушам. Их двое. У него есть брат? Кто он?

— О чем вы говорите? — он зашел в комнату. — У меня есть брат? Вы это скрывали? Где он? Кто он? Мама? — он так выкрикнул ее имя, что Августа дернулась, взглянула на него. — За что вы так со мной?

— Мама? — неуверенно произнесла она.

Херардо испугался, он не контролировал ситуацию. Господи, за чем он только позвал с собой Карлоса, хотел только, чтобы он помог увезти Августу.

— Августа успокойся, — просил он.

— Она тебя бросила, — Августа указывала на Карлоса. — Она его бросила, — женщина уже обращалась к Херардо. — Его мать оставила его. Забрала одного, а тебя оставила мне. Я тебе не мама, — она покачала головой, — нет, я не твоя мать.

Она вновь схватилась за голову, стала раскачиваться, пытаясь ухватить ускользающие мысли, но воспоминания терзали ее.

— Она родила вас здесь, а я просто смотрела, — она указала на угол комнату, — вот там, просто стояла.

Карлос шагнул назад, он не верил в услышанное.

— Ты не моя мама?

— Карлос, сынок, — Херардо шагнул к нему.

— Нет, — он отшатнулся от деда. — Как вы могли? Как вы могли от меня это скрывать? Я так страдал. Она не любила меня. Теперь я понимаю. Она не моя мама. Это все объясняет. Как же ты могла меня любить, — он пытался всмотреться в ее лицо. — Ты всегда меня ненавидела, потому что я не твой сын. А мой отец?

— Это Алехандро, — утвердительно сказал Херардо. — Он твой отец.

— Это объяснимо, почему я был ей не нужен. Господи, за что вы так? — Карлос развернулся и пошагал прочь.

— Карлос подожди. Нам надо увезти от сюда Августу, — просил Херардо. Ты должен мне помочь.

Но Карлос уже не слышал его, гонимый услышанным, он выбежал из дома…

Августа металась на кровати. Перед ее глазами мелькали картинки из прошлого: больница, она на руках с чужим ребенком. Алехандро и Винсенте с двух сторон, контролирующие каждый ее шаг. Эти воспоминания, словно тяжелая ноша столько лет давила на нее. Она больше не может. У нее больше не было сил. Августа поднялась с постели, оглянулась. Эта комната, эти стены — живое напоминание событий тех дней. Как же забыть, как же стереть из памяти все, что так мучает ее. Женщина выбежала из комнаты. Огляделась, никого рядом не было. Она направилась к лестнице.

Херардо пытался догнать Карлоса, но не смог его остановить. Он не реагировал на его крики. Мужчина подошел к входной двери, которая была распахнута, Карлоса нигде не было видно. Оглянувшись, он увидел, как Августа спускается по лестнице, озираясь по сторонам. Он понимал, что та не осознает, где находится, и что с ней происходит.

Карлос сел в машину и уехал. Он не мог находиться в этом доме, среди тех, кто всю жизнь его обманывал. Он ехал, не разбирая дороги, куда глаза глядят, только бы подольше от этого места, где как оказывается он родился. Не в больнице. Не как все, но не это пугало его — самое больное было то, что мать бросила его, оставила, забрав с собой брата. Выбрав другого, не его. Брат. У него есть брат. Кто он? Где? Что это за женщина, что смогла так поступить? Душа Карлоса разрывалась на части от боли и осознания того, что он был не нужен родной матери. Он не понимал, как теперь ему принять то, что он узнал.

Сердце Кристины готово было выпрыгнуть из груди. Оно так бешено колотилось, что ей с трудом удавалось поспевать за напавшим на нее. Страх и в то же время что-то такое знакомое, смешалось воедино, не давая сосредоточиться. Где-то в глубине сознания она чувствовала, что этот человек не причинит ей вреда. Но кто он? Мужчина остановился. Кристина попыталась вырваться, но его хватка была крепкой, но болезненной. Запах одеколона окутал ее. Его дыхание смешалось с ее. Слишком знакомый аромат. Женщина ахнула, поняв, кто посмел так поступить с ней. Она попыталась что-то сказать, но ее рот был зажат его рукой. Попытавшись вывернуться из его объятий, Кристине удалось наступить ему на ногу каблуком. Мужчина охнул, ее удар достиг цели.