Мужчина подошел к барной стойке и налил себе бокал виски, выпил его залпом. Налил второй.

— Да, и кто из нас пьет? — из тени вышла Палома.

Роберто исподлобья скользнул взглядом по жене, но промолчал. Третий бокал.

— Хочешь напиться, чтобы забыться. Не поможет, — горько усмехнулась Палома.

В коридоре раздался шум и шаги.

— Даниэль, заходи, — голос Викторий счастливый и веселый, резанул слух Роберто. — Здесь никого нет. Спасибо, что проводил меня.

— Не включай свет, не надо, — тихо попросил Даниэль.

Эти слова — были последней каплей, Роберто уже не сдерживался. Все: и ревность к дочери и ревность к Кристине, боль, отчаяние, все смешалось.

— Вон из моего дома, — раздался голос Роберто, который мигом включил свет. Его рык эхом пронесся по гостиной. Палома от испуга уронила на пол бокал.

Виктория от ужаса закрыла рот рукой. Слезы навернулись на ее глаза.

— Вон, я не собираюсь больше повторять, — Роберто распахнул дверь с такой силой, что та с грохотом ударилась о стену…

Кристина поморщилась от острой боли в груди.

— Что с тобой? — Рафаэль увидел, как она побледнела. — У тебя что-то болит?

— Не знаю, просто так нехорошо стало на сердце, — Кристина сделала глоток чая. — Как ты себя чувствуешь?

Рафаэль уже лежал в постели.

— Надеюсь, что Карлос не обидится, что я его не дождался.

— Не думаю, — Кристина сидела в кресле, рядом с кроватью мужа, — ты не ответил.

— Нормально. Я держусь. Лучше скажи, как у тебя дела? Тебе удалось встретиться с Роберто?

Кристина встала с кресла, подошла к окну. Отодвинув занавеску и выглянув на улицу, словно удостоверилась, что там его нет, она огорчилась. Улица действительно была пуста. Сегодня он не пришел. Конечно, сейчас ему не до нее, он кое кем занят. Ну почему ей так горько и больно только от одной только этой мысли. Они же уже никто друг другу.

— Да, — она сказала это как можно отстраненнее, чтобы только лишний раз не волновать мужа. — Но вопрос я пока не решила, — Кристина отошла от окна. — Он требует, чтобы я рассказала ему все, что случилось.

Она посмотрела на мужа, опустила голову и покачала.

— Я просто не могу ему рассказать, не могу. Ты понимаешь? Как признаться в том, что тебя столько месяцев насиловали и держали взаперти, как кобылу, ожидая рождения потомства? — Кристина задала этот вопрос самой себе. — Это не тот Роберто, которого я знала. Новый Роберто, он, — она запнулась, — совсем не тот.

— Мы все изменились, Кристина, — Рафаэль смотрел в сторону. — Очень много всего произошло со всеми нами и, поверь, ты тоже стала другой, ты уже не та девочка, которую он знал, которую любил.

— Любил? — Кристина горько усмехнулась, — боюсь, что это не так. Он просто играл со мной. Если сразу же женился на богатой наследнице. Я была не из его круга. Его мать не раз это мне бросала в лицо, но я была такой наивной и верила в то, что все можно изменить.

Рафаэль молчал.

— Какая же я была глупая, — Кристина отвернулась, чтобы вытереть слезу, что катилась по щеке, только бы Рафаэль ничего не увидел. — Я его не узнаю. Не знаю его жизни. У него не осталось ценностей. Все растеряно.

— Ты это все поняла, поговорив всего несколько минут? — удивился Рафаэль.

— Да, — она тяжко вздохнула, — можно человека узнать по нескольким фразам, поступкам, поведению.

— Кристина, Даниэль хороший и перспективный специалист. Судя по отзывам, газетам, телевиденью, Роберто не дурак, имеет вес в обществе, владеет бизнесом. Развивает его. Ему нужны такие специалисты как Даниэль. Это просто вопрос времени. Возможно, в нем говорит обида за твое внезапное исчезновение. И это естественно, что он хочет услышать объяснения.

— У меня нет времени ждать, когда он одумается. А объяснять я ничего не намерена, — она взяла чашку с чаем, желая согреть холодные ладони, хотя озноб изнутри холодил кровь, ей никогда не избавиться от этого ощущения. — Он тоже должен мне объяснить свое поведение. Тебе, наверное, смешно это слышать, мы оба ждем объяснений, которые никто из нас не намерен давать.

— Кристина, я могу понять твою боль, твое отчаяние, но послушай меня, столько лет прошло, глупо вспоминать то, что было, вы не в силах изменить свое прошлое, как и я. Сейчас надо думать о детях. Они наша жизнь. Мы должны их защитить любой ценой. Ты меня слышишь? Любой. Мы в ответе за них, а они не должны расплачиваться за наши грехи.

Кристина смотрела на мужа — любой ценой, если бы он только знал, что предложил Роберто. Одна только мысль вновь оказаться во власти мужчины, приводила ее в дикий ужас, и тем более если этот мужчина Роберто.

— Ты не понимаешь, — она покачала головой. — Алехандро приходил в наш дом. Он явно дал понять, что сделает все, чтобы уничтожить меня. И самое страшное то, что он является отцом Даниэля. Я не в силах даже заявить на него в полицию, потому что у меня нет такого права, как я смогу смотреть сыну в глаза. Мой сын работает бок о бок со своим отцом и не знает этого.

— По крайней мере Алехандро не причинит ему вреда.

— Я сомневаюсь, я страшно боюсь, что правда выйдет наружу, — она уже не могла сдерживать слезы, — Я боюсь даже подумать о том, что будет с Даниэлем, если он узнает, каким образом он был зачат. Боюсь за Сабрину, потому что та целыми днями находится в присутствии Винсенте, у которого нет ничего святого. Боюсь за нашу девочку, — слеза сбежала по ее щеке. — Боюсь за Карлоса. Я не знаю кто его мать, и боюсь даже подумать, что стало с ней. Мне страшно за Викторию, потому что совершенно не понимаю, что происходит в их семье. Ее мать выпивает, а она очень сильно переживает из-за этого. Мне страшно за детей. За их друзей, потому что их родители калечат их души своими поступками.

Кристина закуталась в халат, смотря в темноту наступающей ночи, она поняла, что стала погружаться в нее, без малейшего намека на проблеск вдали.

— Папа, папа, ну что ты такое говоришь. Успокойся. Что на тебя нашло? — сквозь слезы кричала Виктория. Она не могла больше сдерживаться.

Роберто схватил дочь за руку и пытался оттащить ее от Даниэля, но Даниэль перехватил его руку.

— Отпустите ее, сеньор. Вы делаете ей больно, — он старался говорить спокойно.

Роберто схватил Даниэля за грудки.

— Больно? Больно? — выдохнул Роберто. — Это ты сделаешь ей больно. Вон из моего дома. Вон из ее жизни. Какого черта ты сюда заявился? — хотелось крикнуть ему в лицо — твоей матери было предложено войти в этот дом, как королеве, а она предала меня, сбежала с любовником, инсценировав свою смерть. — Возвращайся туда, откуда пришел, — Роб говорил это ее сыну, но в глубине души понимал, что обращается ко своему кошмару из прошлого. Так как Даниэль стал олицетворением этого.

— Папа, папочка, — Виктория повисла на руке отца. — Пожалуйста, да что такое с тобой? Отпусти его, — Виктория уже кричала.

Со всей злостью, что накопилась у него за эти дни, Роберто выпихнул Даниэля за дверь.

— Лучше не приходи сюда, от греха подальше, надеюсь, что я ясно выразился? — Роберто полностью заслонил собой проем двери, не выпуская Викторию, которая пыталась вырваться из-за его спины.

— Сеньор, вы ошибаетесь, я не причиню вред Виктории. Вы не правы, — Даниэль вообще не понимал, что происходит.

— Что у вас тут за крики, что случилось? — спросила Рамона со второго этажа.

— Выпроваживаю твоего дневного гостя, мама, — жестко сказал Роберто. — Надеюсь, его больше не увидеть в этом доме.

— Тогда я уйду с ним, — сквозь слезы проговорила Виктория.

— Куда? — усмехнулся Роберто. — Не смеши. До свидания, молодой человек, — Роберто захлопнул дверь перед Даниэлем. Схватил Викторию и встряхнул ее. — Успокойся. Что за истерика?

Виктория еще продолжала всхлипывать, она ничего не понимала. Что случилось с ее отцом. Ведь вроде бы он не был против их отношений. Роберто стоял у двери и ждал, пока Виктория отойдет от нее, пройдет в гостиную, сядет на диван. Только тогда он подошел к стойке и налил себе виски.