— Нет. Она слишком мала. Я слишком большой и неуклюжий. Потом как-нибудь когда-нибудь, — Роберто смотрел в окно, если бы сейчас здесь лежала Кристина. Если бы их ребенок родился. Роб закрыл глаза. Как хотел бы он, чтобы это стало реальностью, но повернувшись, он смотрел на Палому. — Не буду тебе мешать. Я вернусь через неделю.
— Ты снова уезжаешь?
— Нет. Я буду в городе, но у меня есть дела, — Роберто уже выходил из палаты.
Он займется домом. Стройка приостановилась на время, пока он отсутствовал, и сейчас, вернувшись, он развернул ее в полном объеме. Памятник его прошлого. Роберто опять столкнулся с Рафаэлем.
— Я постоянно на вас натыкаюсь, — Роберто опять поднимал бумаги с пола.
— Я вас понимаю, дети — это такое чудо.
Роберто посмотрел в сторону — было бы чудо, если бы это был их с Кристиной ребенок.
Уже в машине он набрал домашний номер.
— У тебя родилась внучка. Она слаба, так как недоношена, но она выживет. Доктор в этом уверен. Они будут находиться в больнице еще неделю. Через неделю я их привезу. Подготовь все к их приезду, — Роберто положил телефон, не дав Рамоне сказать и слова.
Неделя пробежала быстро. Рамона несколько раз приходила в больницу, но ни разу не видела там сына. Палома говорила, что он приходит к ней каждый день, в чем Рамона сильно сомневалась. Наверняка он таскается с очередной вертихвосткой, пока его жена восстанавливается после родов.
К удивлению, Рамоны Роберто не уехал после того, как привез Палому домой. Он приходил домой поздно. Возникли небольшие проблемы со строительством дома, ему пришлось задержаться. Но он ничего никому не говорил. Этот дом-памятник был его тайной. Рамоне же стало немного спокойней, что по крайне мере Роб находится в пределах города. Но на долго ли это. Он не проявлял никакого интереса ни к жене, ни к дочке. Вел себя так, как будто ничего не изменилось в его жизни.
Прошло полтора месяц.
Кристине стало тяжело ходить. Ребенок постоянно бился. Порой ей казалось, что там целая гвардия. О побеге уже не было речи, так как передвигаться по дому она еле могла. Роды могли начаться в любой момент, так сказал Винсенте. Теперь он осматривал ее каждый день. Срок еще не подошел, но плод слишком крупный и велика вероятность преждевременных родов. И сегодня целый день тянет живот и болит спина. Кристина поняла, что все произойдет сегодня.
Рафаэль не мог найти Винсенте. У Луз начались роды. А его не было. Правила не позволяли принимать ему их самому, как самому делать кесарево сечение своей жене. Его руки дрожали, делая надрез. Он понимал, что наркоз не нужен, и теплилась маленькая надежда, что может быть его жена придет в себя во время операции. Но этого не произошло. На свет появилась маленькая девочка. Сабрина. Теперь он не один. Теперь есть смысл в его жизни.
Винсенте выпроводил всех из комнаты. Кристина рожала, но что-то шло не так. Уже отошли воды, а ребенок все не появлялся. Страх, что сейчас он может сделать что-то не так, сковал сознание Винсенте. Он боялся совершить ошибку. Уже три часа, как начались роды, Кристина полностью измотана. Надо что-то предпринять. Кристина уже практически теряла сознание. Комната не была приспособлена под операционную. Ему не хватало рук медсестры, но Алехандро запретил кого-либо еще посвящать в эту историю. Он четко сказал ему: если встанет выбор, выбираешь ребенка, она уже и так для всех мертва.
С приходом очередной схватки Кристина потеряла сознание, но зато Винсенте увидел головку. Делая надрез, причиняя боль, он вернул Кристину в сознание. Она закричала. Он забыл анестезию. Схватил только чемоданчик с инструментами и все. Кристина сорвала голос от боли, слезы катились по ее щекам.
— Уже совсем немного, уже показалась головка. Постарайся, если хочешь жить. Иначе у меня не будет просто выбора. И выбор будет не в твою пользу, ты же понимаешь, — пот выступил на лбу у Винсенте. Он знал, что, если через пять минут Кристина не родит, он разрежет ее и вытащит ребенка, убив ее при этом.
Кристина хрипела. Слова Винсенте доносились сквозь туман боли. Последнее усилие и ребенок родился. Кристина потеряла сознание. Винсенте схватил ребенка. У него замерло сердце в ожидании первого крика. И младенец заплакал. Это был мальчик. Алехандро хотел сына, он его получил. В комнату вошел Алехандро и Бруно. Винсенте попросил помочь ему с ребенком. Пока он занимается Кристиной, но Алехандро остановил его, сначала ребенок. Потом она. Винсенте отступил от кровати. Он помыл ребенка, осмотрел его. С ним все было в порядке.
— У вас родился здоровый малыш. Поздравляю, — Винсенте передал ребенка Алехандро.
— Сеньор, с ней что-то не так, — Бруно смотрел на Кристину, она так и не пришла в сознание. Кровать была залита кровью. — У нее начались судороги.
Винсенте наклонился к женщине. Он не верил своим глазам. Она была без сознания, но у нее начались схватки. Он не мог понять, что происходит.
— Она умирает, — спросил Алехандро, даже не смотря на нее. Все его внимание занимал сын. Его пропуск к отцу и наследству.
— Нет. Она рожает, — проговорил Винсенте.
— Рожает, — Алехандро был удивлен? — она уже родила.
— Она рожает. У нее двойня. Второй ребенок всегда находился за первым. Не прослушивалось его сердцебиение. Может он и не жизнеспособен. Не стоит надеяться.
Кристина так и не приходила в сознание. Алехандро не мог поверить в свою удачу. У него может быть два ребенка.
— Ты его выходишь.
Винсенте пришлось сделать еще надрез. Теперь правда Кристина уже этого не чувствовала. К ней не возвращалось сознание. Может оно и к лучшему. Второй ребенок был обвит пуповиной. Винсенте пришлось помогать ему выйти. Но ребенок не издавал ни звука.
— Его легкие не могут раскрыться.
— Ты не дашь ему умереть, — Алехандро положил ребенка рядом с Кристиной.
Винсенте старался реанимировать малыша. Ему это удалось, но крик был очень слабым. Дыхание затруднено.
— Надо в больницу, здесь я не смогу ничего сделать, можете держать меня на мушке, — Винсенте держал малыша на руках.
Алехандро мигом позвал Августу. Приказал Бруно подогнать машину. Они все вышли из комнаты. Алехандро методично говорил жене, что и как она должна делать. Винсенте нес малыша. Все забыли о Кристине.
Кристина пришла в себя. Внизу она слышала какой-то шум и разговор. Рядом лежал ребенок. Ее ребенок. В комнате никого не было кроме них.
Глава 5
Мы ждем удобного случая, чтобы совершить то, к чему стремились. И когда он наступает этот момент, останавливаемся, оглядываемся. Пытаемся в последний раз осмыслить последствия, казалось бы, нужно делать, но мы чего-то ждем. Потом же пытаемся себя оправдать свою нерешительность и сомнения. Странное существо человек. Ждет. Ждет. Получает шанс. И в очередной раз ищет себе оправдания или колеблется, только чтобы не сделать этот шаг. Шаг, который разделит жизнь на до и после. Ведь после этого, назад уже не вернуться, а впереди все новое и незнакомое. И кто знает правильный этот шаг или нет. Но когда появляется возможность, жить по-старому не получается, а новое уже неизбежно. Одно ясно — всегда надо верить, надеяться. И порой совершенно незнакомый человек поможет. Возможно также ожидающий перемен. И совершенно два незнакомых друг другу человека уже вместе идут дальше. Для них наступает новый день. Хотя еще вчера у них не осталось сил и желания жить, не было смысла в новом дне. Время не стоит на месте, оно движется. Мосты соединяют и разводят людей, позволяя одним встречаться, другим же приходит пора расстаться.
Роберто стоял и смотрел на фасад здания. Уже наступила ночь. Рабочие закончили на сегодня все работы. Осталось только установить крышу. Внутренние работы пока будут отложены. Хоть и давал Роб себе слово, что к годовщине свадьбы он достроит дом. Он не успевал. Не успевал из-за своих собственных задержек. Хотя и годовщины свадьбы-то и не будет. Вернее, есть этот день, его роспись с Паломой, но не к этому дню он спешил. Не этот день он хранил в своей памяти. А день своего крушения. День предательства Кристины. День, когда они должны были соединить свои судьбы, стал днем трагедии, разрушивший его мечты, лишивший надежды на счастье. Ему было очень одиноко. Но это чувство уже стало привычным для него. Пора ехать. Погода портилась. Собиралась гроза. Но что-то такое, что-то непонятно удерживало его на месте. Тревога, так внезапно возникшая не опускала его. Он не мог понять. За кого он должен беспокоиться? Что такого происходит и с кем, что сейчас он не может найти себе места. Надо быстрее достроить и покинуть этот памятник, чтобы не тревожить душу, не терзать себя видениями того, чего уже не будет. Не будет у него детей с Кристиной. Не будут они качаться на качели под деревом во дворе. Не будут они с Кристиной сидеть под тенью этого дерева на лавочке, обнявшись и наблюдая за своими детьми. Этого не будет никогда. Тогда что же побуждало закончить стройку. Что заставляло его? Наверное, просто привык заканчивать начатое дело. Другого объяснения не существовало. Роб повернулся и пошел к машине. На землю упали первые капли. Поплачь за меня, небо, — подумал Роб. Я ведь этого не могу, завел машину и выехал на дорогу.