Битяговский бежит во дворец. Ворота, которые были заперты, ему открыл Моховиков, сказав при этом про смерть царевича. После того, как в покоях царицы Битяговский никого не находит, он спускается вниз, во двор, где его и Данилу Третьякова окружают дворовые и посадские люди. Битяговский и Третьяков попытались спастись в Брусяной избе, однако толпу это не остановило: выбив двери, дворовые и посадские вытащили из избы «убийц», после чего оба были убиты.

Впоследствии жена Михаила Битяговского Авдотья показала, что муж ее был убит по велению Григория и Михаила Нагих, саму ее сильно избили, а подворье разграбили.

Вскоре возбужденная и понукаемая Нагими толпа расправилась с сыном Битяговского Данилой и с Никитой Качаловым. Горожане нашли их в Дьячной избе и поступили также, как с первыми двумя жертвами – их выволокли на двор и «побили до смерти».

Самосуд вылился в разграбление дворов убитых, а вскоре и вовсе перешел в городское восстание. Народ, почуяв запах крови, стал неуправляем и перестал отдавать отчет своим действиям.

В Дьячной избе украли 20 рублей казенных денег, взломав «коробейки». Попутно были убиты еще пять человек: трое людей Михаила Битяговского и двое – Никиты Качалова. Затем – еще семеро – посадский Савва-плотник и шестеро его товарищей по приказу Михаила Нагого были убиты за распространение слухов, об убийстве дьяков «за посмех», то есть беспричинно.

Подъячие Третьятко Десятый, Васюк Михайлов, Терешка Ларионов, писчики Марко Бабкин и Ивашка Ежов после угроз толпы в их адрес спасли свои жизни, убежав в лес, где дожидались приезда государевых людей. Вслед за ними поспешили многие горожане.

Одним из последних был убит Осип Волохов. По словам игумена Алексеевского монастыря Савватия, приехавшего в город около шести часов пополудни, он застал Осипа в живых – тот стоял в церкви за столпом. После того, как Савватий покинул церковь, Осипа вывели из церкви и убили. Убили и его дворового Ваську, который попытался защитить Волохова.

В последующие дни вплоть до приезда следственной комиссии беспорядки в Угличе продолжались. Город был фактически оцеплен – вокруг него на телегах ездили люди, следившие за тем, чтобы никто лишний не мог войти в него и узнать о случившемся. Вести о происходящем составляли своего рода тайну удела. Все дороги также находились под контролем для недопущения распространения слухов о происходящих в Угличе событиях.

За день до приезда следственной комиссии Нагие сделали попытку инсценировки преступления. В торговых рядах, у посадских людей и на дворе дьяка Битяговского было собрано холодное оружие. Его вымазали в куриной крови и побросали около трупов «убийц» царевича. Все это по замыслу заговорщиков должно было послужить доказательствами преступных намерений Михаила Битяговского и иже с ним. И в ходе следствия Михаил Нагой указывал на насильственное устранение царевича, несмотря на раскрытие инсценировки. В свой заговор Нагим удалось вовлечь городового приказчика Русина Ракова, который позже раскаялся и рассказал следователям все как есть.

После того, как 02 июня 1591 года царю Федору Иоанновичу был зачитан результат произведенного в Угличе следствия, государь велел собрать Освященный собор во главе с патриархом Иовом и огласить материалы следственного дела с тем, чтобы вынести по ним окончательное решение.

Освященный собор состоял из представителей высшего духовенства. Собор участвовал в разработке вопросов и принятии (утверждении) решений как непосредственно касающихся деятельности Русской церкви (например, назначение митрополитов и епископов, введение патриаршества и избрание первого и последующих патриархов), так и относящихся к деятельности иных государственных учреждений.

Обязательным является участие представителей Освященного собора в церемонии венчания государей на великое княжение, а позже – на царство. Впоследствии члены Освященного собора принимали участие при избрании на царство Бориса Годунова.

Освященный собор наряду с Боярской думой являлся составной частью земских соборов (духовенство принимало непосредственное участие в их деятельности, что видно из содержания соответствующих источников).

На Освященном соборе, который проходил в Москве 02 июня 1591 года, рассматривались обстоятельства смерти царевича Дмитрия. То есть вопрос напрямую касался правящей династии, которая могла в ближайшее время прекратить свое существование (и в скором времени так и произошло). Не исключено, что Освященный собор рассматривал не только результаты следствия, но и иные вопросы, прямо не относящиеся к угличским событиям (например, порядок передачи трона в случае смерти царя Федора Иоанновича и отсутствия прямых наследников). Однако в материалах следственного дела данные вопросы не отражены, а были ли они зафиксированы в иных документах и обсуждались ли вообще, до настоящего времени не известно.

После того, как дьяк Василий Щелкалов зачитал составленные следственной комиссией материалы дела, а затем заслушан митрополит Крутицкий Геласий, была озвучена версия случившегося, которая стала официальной – смерть царевичу Дмитрию учинилась Божьим судом.

Сами материалы следствия были оформлены в свиток и отправлены в архив Посольского приказа на хранение.

Итак, что же собой представляет сохранившееся до наших дней следственное дело о событиях, произошедших 15 мая 1591 года в удельном городе Угличе?

Уже в 1626 году оно находилось в весьма плачевном состоянии. Согласно описи Посольского приказа, составленной спустя 35 лет после случившегося, дело «роспалося все и верху у нево нет»52.

Некоторыми исследователями высказывается мнение о том, что недостающая часть документов дела была изъята, а оставшиеся материалы отредактированы заинтересованными лицами для сокрытия некоторых обстоятельств произошедшего, которые в будущем могли бы помочь пересмотреть результаты официальной версии случившегося.

Причем число претендентов в «заинтересованные» нельзя сказать что незначительное. Помимо Бориса Годунова, Василия Шуйского и Лжедмитрия I здесь и Андрей Клешнин с Елизарием Вылузгиным, и Михаил Романов со своим отцом Патриархом Филаретом, и более поздние представители династии Романовых.

Не следует версию с изъятием и подделкой материалов следственного дела рассматривать как аксиому. Из Описи 1626 года можно узнать, что многие дела и отдельные документы, хранившиеся в посольском архиве, содержат пометы «ветха и изодралася, печать отпала», «смешены и изодраны», «ветхи и изодраны», «роспался весь, иных столбцов нет», «верху нет, весь росклеился», «изотлел и роспался», «ветх добре и роспался», «многово места чести нельзя, изгнило»… Как видим, утрата целостности отдельных документов и дел в те времена была присуща множеству из них. Причем среди поврежденных встречаются документы не менее важные, чем дело об угличских событиях. Это и сыскное дело в отношении князей Михаила и Андрея Воротынских, и сыскное дело в отношении митрополита московского Антония, и смертный приговор Петру Головину за расхищение государственной казны, и другие. Все эти дела уже на тот момент были в весьма плачевном состоянии.

Причины ветхости интересующего нас дела точно неизвестны. Скорее всего, они, как и множество других дел, связаны с ненадлежащими условиями хранения документов, которые оставляли желать лучшего.

Кроме того, документы могли быть повреждены, а то и полностью уничтожены в результате пожаров. Так, у грамоты свейской перемирной царя и великого князя Федора Иоанновича всея Руси, датированной 1593-м годом, 3 печати «в пожар растопилися, и грамота поплела и подралась». А, например, небольшой столпик, содержащий отписки из городов о целовании креста новоизбранному царю Борису, не только обветшал, истлел и распался, но и мышами изъеден53.