Пока в один прекрасный день ты не чувствуешь, что больше не в силах это терпеть, и, хоть и не швыряешь его сразу в мусорное ведро. Но отдаешь Свену, чтобы он, к примеру, продал эту штуковину на блошином рынке.

Когда сеньора Гайлинт сказала, вот дело и дошло до этого, господин Ланмайстер. Вы готовы?

Тут-то и появился Патрик, чтобы доставить меня к роялю, еще до полудня и совершенно публично.

Так что я, когда опять остался один, хотя поначалу долго смотрел через окно на свинцово-серое море. Но потом мне это немного наскучило.

В романе не употребляются особые знаки для выделения прямой речи.

Наблюдается некоторая путаница с личными местоимениями — потому что Грегор Ланмайстер не следит, понятно ли, к чему или к кому они относятся (я выделяю курсивом те местоимения, которые относятся к человеку, санитару Петеру; курсивом и полужирным — местоимение, относящееся к сундучку):

Потом он заметил маджонг. А вот это, сказал, и вправду опасно. Если упадет. Так что он потянулся к полке и снял с нее этот действительно не легкий сундучок. Он его зафиксировал на полу, между тумбочкой и второй кроватью. Теперь он не мог бы сдвинуться с места, а если и сдвинулся бы, то ничего страшного. Но поскольку он, возможно, держал сундучок слишком наклонно, дверцы раскрылись — и два выдвижных ящика выскользнули наружу.

Привлекает внимание также неизменное употребление запятой в часто повторяющейся фразе «мой друг, клошар». Значит ли это, что господин Ланмайстер считает клошара своим другом в каком-то особом смысле? Клошар однажды даже как будто противопоставляется другим друзьям:

Все друзья уже собрались там, даже мой визитер и эта другая особа, все еще мне незнакомая. Кроме того — мой друг, клошар.

Важные для господина Ланмайстера символы — 144 кости маджонга, 144-й библейский псалом, — что они значат? На этот счет в романе тоже подсказок нет. Мне представляется, что это просто вспомогательные знаки для ориентации. Мсье Байун воспользовался маджонгом, чтобы объяснить Ланмайстеру его принадлежность к сообществу умирающих. А мог бы воспользоваться любым другим символом — в первоначальных набросках романа место маджонга занимало домино. Важно здесь, что человек вообще нуждается в символах, а истолковываться они могут по-разному: как знаки мандалы, как фигуры созвездий, одно из которых может представляться Пегасом или, как это видится Грегору Ланмайстеру, Кобылой.

Интересно, как Хербст в одном из набросков к роману (24) истолковывает встречающуюся в Откровении Иоанна Богослова цифру 144 000 (отмеченных Богом праведников) — просто как символ бесконечно большого числа:

...144 000 означает, следовательно: 12 × 12 × 10 × 10 — то есть никто (!) из народа Божьего не пострадает от суда Иисуса. Они все переживут конец времен и будут пощажены семью бедствиями. Им не нужно бояться, поскольку Иисус пометил их своим именем и именем Отца (Откр 14, 1) как свою собственность. Эти 144 000, значит, — все верные и послушные приверженцы Иисуса в последние времена (Откр. 14, 12), тогда как «великое множество» пред престолом Божиим (Откр 7, 9) — это верующие всех времен.

Попытка вдуматься, вчувствоваться в образ Грегора Ланмайстера может иметь двойной эффект. Во-первых, мы понимаем, насколько богат и сложен внутренний мир даже такого человека, в котором, как кажется некоторым, «вообще ничего не происходит». Мне вспомнилось, между прочим, чтó мне рассказывали о предсмертном пребывании в больнице моего учителя: как его оскорбляло, что персонал обращается к нему на «ты». Об этом тоже идет речь в романе Хербста.

Во-вторых, повторить — в той или иной мере — путь Ланмайстера действительно предстоит каждому из нас. Еще неизвестно, как это у нас получится, как получится у меня. Поэтому я и выбрала в качестве эпиграфа для этого послесловия заключительные слова романа Альфреда Дёблина. Там тоже речь идет о приятии (или неприятии) выпадающей нам на долю жизни и смерти. То главное, что хотел бы подсказать, посоветовать нам своим романом Хербст, — в любом случае не закрывать глаза, не прятать от себя то, что тебя ожидает. P. S. Памяти круизного лайнера «Астор»

Случилось так, что круизный лайнер «Астор», прототип столь подробно описанного в романе корабля-грезы, погиб совсем как человек — от последствий ковида, причем едва ли не в том же месяце, когда решался вопрос о русском переводе романа, в марте 2021-го. Так что роман Хербста, помимо прочего, стал еще и памятником этому кораблю. Поэтому я решила поместить здесь хотя бы краткие сведения о его совсем не простой истории.

Отнюдь не самый большой круизный лайнер, зато удобный (в несколько старомодном, «классическом» стиле) и способный заходить в места, недоступные для гигантских судов, он был любим многими, кто на нем путешествовал, о чем свидетельствует, например, посвященная ему и существующая до сих пор страница в Фейсбуке.

Он строился в Киле, по заказу Южно-Африканской морской корпорации, с 1985-го; крещение состоялось 10 декабря 1986-го, сдан заказчику 31 января 1987-го. Между прочим, его труба создавалась по эскизу табачного фабриканта Яна Филиппа Реемтсмы (того самого, который написал очень хорошую книгу о творчестве Арно Шмидта) и должна была напоминать выступающие из открытой пачки сигареты.

Уже в октябре 1988-го судно было продано в Советский Союз, Черноморскому морскому пароходству в Одессе, и получило новое название «Федор Достоевский». Судно, однако, совершало чартерные рейсы для западногерманских компаний. В 1991 году оно было перерегистрировано на компанию Fedor Dostoevskiy Shipping Co. и поставлено под багамский флаг. Портом приписки стал Нассау, лайнер получил название «Fedor Dostoevskiy». В 1995 году Черноморское пароходство каким-то образом утратило права на это судно, получив за него практически обесцененные акции. Судя по немецким источникам, с 1990 года судно совершало чартерные рейсы для компании Neckermann Seereisen. Советский флаг с него сняли в Бремерхафене в 1991-м, в связи с распадом Советского Союза.

1 декабря 1995-го в Бремерхафене лайнер еще раз проходит обряд крещения и вторично получает имя «Астор». Его крестной матерью стала популярная немецкая киноактриса Мари-Луиза Марьян.

После этого судно принадлежало разным компаниям: Transocean Tours (1996–2009), Transocean Kreuzfahrten (2010–2014), Global Maritime Group (с декабря 2014-го). В связи с пандемией лайнер с апреля 2020-го не использовался и находился на стоянке в Бремене, потом в Тилбери (Великобритания). Компания собиралась дать лайнеру новое имя, «Жюль Верн», и с 2021 года использовать его на французском рынке. Однако — в результате банкротства компании — «Астор» 15 ноября 2020 года был продан с аукциона (в Лондоне) на металлолом.

21 ноября 2020 года он прибыл для порезки на металл в турецкий порт Алиега. 30 марта 2021-го уничтожение «Астора» было завершено. То есть агония этого корабля длилась четыре месяца.

Татьяна Баскакова

1 февраля 2022

Маршрут

33°14' ю. ш. / 13°20' в. д.

(Южная Атлантика.

К западу от Южной Африки I)

32°30' ю. ш. / 7°30' в. д.

(Южная Атлантика.

К западу от Южной Африки II)

24°31' ю. ш. / 3°20' з. д.

(Южная Атлантика)

15°55' ю. ш. / 5°43' з. д.

(Святая Елена)

14°4' ю. ш. / 7°40' з. д.

(Южная Атлантика.

Между Святой Еленой и островом Вознесения I)

10°59' ю. ш. / 12°13' з. д.

(Южная Атлантика.