— Ох, это правда? — невольно вырвалось у меня, отчего оба теперь посмотрели в мою сторону. Ллойд со смесью раздражения и разочарования, а Аврелиан с ощутимой злостью. Боюсь, что его взгляд обещал мне кары небесные.

— Что ж, мы пойдем, — сказал Ллойд через какое-то время, которое мы простояли в глухой тишине, нарушаемой лишь нарастающим шумом дождя, но Аврелиан остановил его резким жестом.

— Вы пойдете, но Арина останется здесь. Я хотел бы поговорить с ней, без свидетелей, — подчеркнул он жестким тоном последние слова.

— Спасибо за вечер, Арина, — произнес Ллойд, а в его словах мне послышалась угроза.

«Только посмей рассказать ректору то, что только что узнала!» — говорил пристальный и холодный взгляд Ллойда, или все это лишь плод моего разыгравшегося воображения?

Я не имела никаких доказательств вины Ллойда в тяжком преступлении против Ахорна, одни лишь догадки, навеянные его откровенным рассказом, поэтому не собиралась говорить Аврелиану о беспочвенных подозрениях против хранителя. Да, и не такие у нас отношения с ректором, чтобы сплетничать у камина, делясь друг с другом мнениями об адептах.

Как только Ллойд бесшумно скользнул в арочный проем двери, ведущей в восточную башню Храма, на меня обрушились ледяные капли дождя. Аврелиан просто стоял и смотрел, как по моему лицу стекает влага, собираясь в тонкие ручейки. Ткань мантии намокла в считанные минуты, облепляя тело, дрожь пробрала меня до кончиков пальцев, но я все стояла, не шелохнувшись, боясь открыть рот и сказать хоть слово.

Наше общение продолжалось на негласном уровне. Аврелиан жестко вопрошал меня, чем мы с Ллойдом занимались здесь, в отдалении ото всех, а я хмурила брови и закрывалась от любых его вопросов.

— Надеюсь, это не то, о чем я подумал, — как-то обреченно высказался Аврелиан, взмахом руки создавая портал облачного сообщения и кивком головы приглашая меня следовать первой. Я шагнула, зажмурившись, поэтому удивилась, оказываясь не в кабинете, а в спальне, явно мужской.

— Прочитай, — Аврелиан схватил с поверхности стола книгу и грубо сунул мне в руки, отчего я невольно пошатнулась. В камине трещал огонь, и от мантии шел пар, так сильно я промокла под ливнем. — Первый абзац.

— Я замерзла, — возразила я чуть более мягче, чем делала это обычно. Я все еще мысленно благодарила Аврелиана за спасения из объятий Ллойда, поэтому не торопилась нарываться на очередную ссору.

— Что ж, ванная там, — махнул мне за спину рукой ректор, опускаясь в глубокое мягкое кресло и начиная листать какую-то книгу, которая валялась прямо на ковре. Видимо, любимое чтиво перед сном. На меня он больше не смотрел, и складка между бровей, поджатые губы, недружелюбное выражение лица говорили о том, что Аврелиан ждет только того, как бы я побыстрее ознакомилась с абзацем, о котором он говорил.

Аккуратно примостив книгу на каминную полку, я прошла в просторную комнату, которая служила ректору ванной. Светлая плитка, деревянные полки от пола до потолка, встроенная в пол глубокая ванная и одинокий тюбик, примостившийся на бортике — все говорило о том, что это место принадлежит мужчине. Влажный воздух пропах ароматом дамасской розы, который так не вязался с обликом взрослого серьезного мужчины, но невидимым шлейфом следовал всюду, где ступала нога ректора.

Стянув с себя мокрую одежду, я скользнула в горячую воду, наполнившую ванную в считанные секунды. Она поднималась со дна, едва я вошла в комнату, и теперь легкий пар так и манил меня опуститься в ванную с головой.

Мысли путались, наслаиваясь одна на другую. Мрачные и вязкие, они множились, как копировальные листы, вгоняя тело в ступор. Я не могла понять, что меня испугало больше — рассказ Ллойда о демоническом прошлом или его признание, что я ему интересна. Ни то, ни другое не позволяло мне расслабиться, подсказывая, что в ближайшее время Ллойд «выкинет» что-то такое, отчего я пострадаю. Демон никогда не станет хранителем, как бы Аврелиан не старался. Темную сущность не переделать в светлую, а искра одного из высших, дарованная именно Ллойду, могла принадлежать богу, наполненному тьмой. В таком случае, Аврелиану действительно стоит опасаться Ллойда. Но могла ли я поделиться с ректором своими догадками и подозрениями? Вдруг он высмеет меня, как делал это раньше?

Вода быстро остывала, а я боролась со сном из последних сил. Потрясения, слишком часто сыпавшиеся на мою голову, вызывали желание спрятаться под одеяло с головой и забыться, но я заставила себя вылезти и закутаться в широкий теплый халат Аврелиана, от которого пахло ректором. Мужской аромат смешивался со шлейфом дамасской розы, и пришлось дышать ртом, чтобы не фантазировать. О губах Аврелиана, о его объятиях, в которых хотелось раствориться, о настойчивом желании обладать телом бога.

Я усмехнулась и поняла, что это нервное.

Желать бога — это испытание для стойких и выносливых, а я в последнее время боялась каждого шороха и опасалась собственной тени.

Аврелиан так и сидел в мягком кресле, медленно скользя глазами по строчкам книги.

— Прочти, — сказал он ровным тоном, не поднимая головы, и я присела в похожее кресло, стоявшее возле камина, и взяла в руки книгу. Взгляд все время притягивала огромная кровать, стоявшая за спиной Аврелиана, но я даже думать боялась о том, что в ней делал ректор. Если бы мои мысли потекли в этом направлении, я бы и строчки не смогла прочесть.

Минуты шли, нарушаемые лишь треском пламени в камине, нашим дыханием и шелестом страниц. Абзац, про который говорил Аврелиан, описывал обряд передачи искры, и это оказалось совсем не тем, на что я рассчитывала.

«А, собственно, на что я рассчитывала?»

Что Аврелиан погладит меня по щеке, заглянет в глаза и… опа… во мне уже часть его силы?

Щеки горели, дыхание стало прерывистым, и по телу то и дело пробегала дрожь, так сильно я боялась поднять глаза и встретиться с вопросительным взглядом Аврелиана.

«Он с самого начала знал, что нам предстоит сделать, чтобы я получила искру высшего, но молчал, оттягивая неизбежное», — говорила я себе мысленно, припоминая тот день, когда Аврелиан выкрикнул, что поделиться о мной искрой. — Он понимал, что я его ненавижу, но все равно предложил сделать это!»

У меня просто не укладывалось в голове, как Аврелиан мог пойти на такое.

— Ты согласна? — спросил он все тем же холодным тоном, и я, смущаясь и краснея, выдавила из себя полузадушенное «да».

«И был ли у меня выбор? Стать тенью или переспать с ректором, чтобы получить его искру?»

Ответ казался очевидным.

Аврелиан встал, положив свою книгу на кресло, а я следила за его движениями из-за ресниц. Медленно снимая мантию, он, казалось, думал о чем-то стороннем, словно раздевался перед сном, «пропуская» через себя все события минувшего дня. Но, стоило мне подняться и положить на каминную полку свою книгу, как взгляд Аврелиана метнулся к моему лицу и загустел, потемнел, наполнился непонятными мне тенями.

В спальне царил полумрак, а синий шелк с золотыми узорами, затянувший стены, скрадывал свет от пламени камина. Алебастровая кожа Аврелиана едва ли не светилась, а безволосая мощная грудь оказалась расчерчена непонятными мне символами, как татуировкой — причудливой фантазией пера неизвестного мастера.

Оставаясь в одних легких брюках, Аврелиан мягко скользнул в мою сторону. Его руки уверенно коснулись узла пояса и ловко расправились с ним, чтобы распахнуть полы халата. Жадный взгляд заскользил по моей фигуре, и я задрожала, закусив губу, чтобы позорно не застонать. Пальцы Аврелиана легли на мою талию, а губы коснулись затвердевшего соска груди, всего на мгновение оставаясь неподвижными.

— Скажи, что хочешь меня, — прошептал он, языком скользнув по затвердевшему соску и зубами зацепив нежную кожу.

Я застонала, но все еще стояла, безвольно уронив руки вдоль тела.

— Ну же, — Аврелиан резко поднял голову и уставился на меня горящим взором, в котором полыхали тысячи огней. Он жадно хватал приоткрытым ртом воздух, а раскрасневшееся лицо говорило о том, что ректор едва себя сдерживает. Пальцы Аврелиана сжались на моей талии. — Арина, скажи…