Но назвавшись груздем, поздно притворяться мухомором…

Лишь приехав домой и увидев свою воинственную валькирию со сковородкой под щекой и в моём свитере, я смогу успокоиться и усвоить новую реальность для себя.

Рядом с ней я отчётливо разглядел то, ради чего я всё это делаю.

И ни капли не жалея, провалился в глубокий сон. Из которого выныриваю словно из-под толщи воды.

Когда Лев просыпается и выходит в гостиную, я окружаю его домашней заботой. Кормлю. Подаю кофе. Подношу полотенце в душ.

На радостях, что возвращаемся в город, мы вместе прибираем дом, собираем вещи, оставляя только самое нужное на пару оставшихся дней и придумываем, что приготовить девочкам и родителям Лёвы.

Мужчина вызывается сделать настоящую лазанью. С меня — салат и десерт к чаю.

День пролетает словно миг.

Пока Лёва отсыпался, у меня было достаточно времени всё обдумать и понять, что прошлая ночь, когда он неожиданно исчез, показала мне, как серьёзно я вляпалась в этого мужчину.

И свет не мил, и руки опускаются — теперь это про меня. Полная зависимость на лицо.

Я дорожу его присутствием рядом со мной. Мне не хочется его отпускать.

Слежу за каждым его жестом. Ловлю каждое его слово. И спорные вопросы мне хочется обсудить с ним и услышать его мнение.

Ну или на крайний случай едкие замечания в стиле мистера ЗЛа.

Это тоже моё любимое…

По ним я тоже скучаю, когда долго не вижу Зорина.

Мне все его шутки заходят. Хочется смеяться до упаду.

Это ведь диагноз — когда женщину прёт от тупых мужских шуток?

Знаю точно, что тест на совместимость мы прошли. Раз не поубивали друг друга за эти две недели в изоляции… дальше будет легче…

Ну или сложно… но весело…

— Ты всегда, когда одна, спишь со сковородкой? — Неожиданно спрашивает Зорин за ужином, когда мы уже приступили к чаю.

И я давлюсь печеньем, вспоминая, как проснулась с кухонным тяжёлым девайсом в руке.

А Лёва как всегда спасает меня от удушья, хлопая по спине.

— Да что ж ты у меня такая хилая. Слова тебе не скажи.

Нет, он нормальный? Под руку о таком спрашивать?

— Ночью был странный шум и треск. Я подумала, Горинов меня нашел.

— Он тебя здесь никогда не найдет. Задачка не для его молочных зубок. Дача эта записана не на меня. И даже не на моих родителей. А на двоюродную тётку по линии отца. Она в своё время попала под раздачу бесплатных соток. По принципу «раз дают, надо брать» отхватила себе кусок, но деревенская жизнь ей не зашла. Отдала участок моему отцу, а сама укатила в Ближнее зарубежье, вот только переоформить у нас никак руки не доходят. Чтобы эту связь отследить, придётся копать очень глубоко. Но для начала надо хотя бы понимать, где копать. Так что сюда Горинов не сунется. А шум — это сломанная ветка яблони, упавшая на крышу с той стороны дома. Я заметил, когда подъезжал утром. Надо будет спилить.

— А завтра твои родители приезжают, да? — Осторожно задаю мучающий меня весь день вопрос.

— Ага. Они девчонок привезут. Заодно познакомлю вас всех. — Проговаривает как ни в чем не бывало Лёва, намазывая варенье на батон.

А я тут вся извелась. Места не нахожу.

— А что ты им скажешь?

— Как есть, так и скажу. Вот вам невестка, но она напрочь отказывается идти со мной в ЗАГС.

— Лёва! — Возмущаюсь я.

Ну а как не возмущаться? Нельзя такое родителям говорить. Тем более если они старой закалки. А судя по характеру Лёвы, мне кажется там не просто закалка, а старые уставы домостроя в действии. И не удивлюсь, если до сих пор практикуются.

— А что? Ты уже согласна?

— Дался тебе этот штамп. — Съезжаю я со скользкой темы. — Ну хорошо же живём.

— Хорошо. — Довольно соглашается Зорин, поглощая попеременно то печенье, то бутерброд с вареньем. — Но мама у меня женщина верующая, поэтому она быстро до тебя донесёт, что наши отношения — это блуд. А блуд — это смертный грех.

— Как же ты ещё не женат-то при такой маме?

— Так я никого не знакомил с ней. Лишь ты, моя королевна, удостоена такой чести. Цени!

— Ой, я ценю, Лёва. Очень ценю. А давай, чтобы поберечь нервы твоей мамы, скажем ей, что я просто друг. — Мне только сердобольных мамочек и не хватало для полного счастья, ага.

— С которым я сплю.

— Лёва!

— Ох, снова ты меня, безбожница, на смертный грех подговариваешь — соврать родной матери. И это мне советует правозащитник.

Падлас Радригис! Слушая ЗЛО и вспоминая, как я обычно провожу своё свободное время, получается, что я каждые выходные отдыхаю так, что потом к церкви можно даже не приближаться. Лучше сразу идти топиться. Душа уже всё равно трижды проклята.

А если об этом узнает его мама…

— А ты прям весь такой праведный и честный? Ну да, ну да. Сделаю вид, что поверила.

— А ты можешь сей факт оспорить? — И ведь так эмоционально возмущается, как будто я его и правда обидела. — Не пойман — не вор. Или как там у вас… презумпция невиновности.

Как-то наш разговор меня совсем не успокаивает. А, я бы даже сказала, наоборот. Градус диалога подскакивает к максимальным значениям.

И я никак не могу уложить в голове, как у глубоко верующей матери мог вырасти такой тип? И какой же там папа?

И если предположить, что в Лёве это все смешалось, а затем отсеять из этого комбо праведную сторону его матери, то остаётся… о, Боже… короче, что-то нехорошее остаётся. И мне уже страшно!

Но Лёва уводит меня от беспокойных мыслей, заставляя помочь ему убрать кухню. А затем вместе завалиться пораньше спать.

Наша крайняя уединённая ночь проходит жарко и насыщенно. Не зная, что нас ждёт завтра, мы стараемся набраться впечатлений с запасом. Наслаждаемся каждой секундой.

Ныряем в омут с головой. Без страха и оглядки. Полностью доверяя друг другу.

И такое растворение в друг друге для меня внове. Необычные ощущения затапливают с ног до головы. Ощущение нужности. Желание угодить. Чувство страха за близкого.

Всё то, что когда-то было за гранью моего понимания, стало логичным и повседневным. И почему я раньше всё это отвергала и запрещала себе, ставит в тупик.

Я словно и не жила в полную силу. Так, существовала в сберегающем режиме. Отгораживалась от семейных ценностей, видя к чему приводит брак.

Сама прошла через постыдные, ничего не принесшие мне отношения.

Хотя, нет. Вру. Всё же один плюс был.

Я родила Ленусика.

Пожалуй, лишь это может оправдать меня на сегодняшний день. Только это перекрывает все допущенные ошибки. Только так я могу оправдать свой первый брак.

Наверное, каждый из нас должен пройти свою собственную дорогу к счастью. У каждого свои кочки и ямы на этом пути, а иногда и битое стекло, и ржавые гвозди.

Я натерпелась сполна. Пора дать себе право жить так, как хочется простой девушке Ире, что прячется где-то глубоко внутри. А ей хочется простого женского счастья.

И чтобы было, кому в старости вылить стакан воды в лицо…

И в случае с Лёвой, я бы не стала зарекаться, кто именно из нас будет облит…

Ира с утра, как на иголках. Вчера, рассказывая про матушку, я слегка преувеличил. Но ни капельки не жалею. Мне хочется посмотреть на выражение лица своей королевны, когда она поймёт, что всё совсем не так.

Наблюдаю за её суетой с улыбкой.

Мне нравится, что она переживает, какое создаст впечатление. Одно то, что она вообще об этом думает, уже о многом говорит.

Значит, я всё же пробился под её скорлупу. Ещё чуть-чуть, и она пойдёт трещинами, а потом и вовсе падёт под моим напором.

Пока готовим еду, в фоновом режиме работает телевизор.

И вдруг Ира бросается через всю комнату к дивану за пультом и делает громче.

«Вчера ночью при попытке к бегству был пойман Горинов Виталий Александрович. Известный бизнесмен, недавно приговорённый к семи годам лишения свободы за финансовые махинации. При задержании Горинов оказал сопротивление, из-за чего сотрудникам колонии пришлось применить силу. В данный момент бывший бизнесмен находится в лазарете под охраной. О состоянии осужденного пока ничего не сообщается. Но с полной уверенностью можно сказать, что своим поведением Горинов прибавил ещё один год к своему сроку.» — Вещает диктор.