Награждения и присвоения званий продолжались. Кто-то получал медаль, а значит и доплату за неё, другие становились командирами отделений и расчётов, третьи из рекрутов получали солдатские серебряные лычки в виде галок. Полковник один за другим прочитывал приказы, один за другим поднимал и опускал листы. Пару раз он даже вручал наградное оружие в виде расписных револьверов, коротких мечей и ножей, ставших символом глубокого признания.

Капрал осмотрелся насколько это позволял строй. В одном из зданий в окнах он увидел кучу голов. Вспомнив, что это казарма для младших рекрутов, он осознал, что наёмники ещё долго просуществуют.

«Чёрные мечи» вернут себе былую численность и отправятся к новым победам и славе», - подумал Йозеф, и на этот раз отрада омрачилась пеплом горечи. – «Сколько таких было? «Псы Италии», «Багряный легион», «Жестокость и милосердие мастеров эфеса», - хандра чуть сильнее опутала разум тяжёлыми цепями, когда он вспомнил о компании, из которой и вышли «Чёрные мечи». – «Южно-италийская военная корпорация». И все они сгинули в хрупком мире, все стали жертвой интересов могущественных мужей».

Но что же с теми, кто не воюет за деньги, а призван защищать родину из-за долга и чести. Армия Ковенанта лишена чего-то подобного, она больше напоминает огромную варбанду, где младшие командиры меняются один за другим, а высший генералитет подобен закостеневшей зажравшейся аристократии, состоящий из седых старцев. Молодые умирают, калечатся, остаются навечно в прострации. Соль армии – солдаты, сержанты и младшие офицеры гниют в ветхих казармах, погибают из-за старого непригодного обмундирования, или из-за отсутствия экипировки как таковой. А вот военная аристократия предпочитает услаждать себя бесконечными пирами, весельем, показными парадами по разбитым улицам. Им поставляют лучшую пищу, отменную выпивку, шьют из самых дорогих, представляют изысканные устройства прошлого, походящее больше на техночудеса. А когда нужно утолить низменные инстинкты, то для седовласых полководцев находят прекрасных девушек, порой даже слишком молодых, чтобы это одобрял закон.

«Мерзость», - единственное слово пронеслось в ум юноши, и он задумался к чему всё это привело.

Люди в войсках Ковенанта менялись с устрашающей скоростью, и если бы страна воевала исключительно своей армией, то от неё не осталось и следа. Технодикари, мятежники и сектанты способны сокрушить осколки и искорки цивилизации и только благодаря наёмникам и стражам мира, вроде Первого братства, её огонь продолжает гореть.

Вскоре полковник закончил награждение, и вновь над плацем водворилась абсолютная тишина и покой. Все смотрели на утопающую в свете фигуру, облачённую в роскошный мундир, которому не сыщется аналога во всём городе. Помимо обычной красоты он неимоверно крепок и удобен, а вкупе с изящностью это позволяет продать его за целый дом.

- Воины! – загромыхал Неро, по спине Йозефа пробежали мурашки, голос оказался слишком проникновенным. – Вы славно послужили, и впредь надеюсь, что вы не посрамите высокого звания Компании. Все свободны!

Народ стал спешно разбегаться – каждый по своим делам. Йозеф уже навострил лыжи из части, как напротив него встала девушка и тронув за плечо остановила быстрый шаг. Неподалёку оказался и Румо.

- Что будете делать, мальчики? – спросила Аэлет, отличная от двух капралов шевроном с тремя золотистыми квадратиками на плече и треугольником над ними. – Теперь можно и отметить сегодняшнее, - ладонь распахнулась и на ней капрал увидел маленький серебристый квадратик с выгравированной надписью – «за доблесть».

- Не знаю, - зевнул Румо, - мы планировали с шефом заглянуть в парк. Последний переполох нашу технику так сильно потрепал, что в ней придётся знатно покопаться.

- А может…, - попытался что-то сказать италитец, но был перебит в привычной манере своим старшим товарищем.

- Первый лейтенант, - хрипнул Румо, сложив мускулистые руки на груди, - мы сейчас в полной жопе. Я бы и рад выпить с тобой, и даже потискать, если бы ты была нормальной, но мы сейчас в жопе. Практически вся техника встала и гонять алкашку сейчас прям вообще не вариант.

- Аэлет, а ты…, - снова попытался заговорить паренёк.

- Да и к тому же, молокососов очень много. Взвод, роты – всех хорошо порубили и сейчас придётся младшее поколение воспитывать. Даже думаю чуток взять в парк, чтобы они видели кого нужно любить, отирать и лелеять.

- Слушай, Румо, - чуть более наглее стал юнец, - давай ты не будешь меня перебивать, а?

- О, как тебя понесло. Как дали рекрута, ты сразу осмелел? – ухмыльнулся воин. – Не забывайся, я тебя сильнее и могу ещё отделать.

- Нет, просто надело. Девушка хочет посидеть, отдохнуть, а ты её перебиваешь столь наглым образом. И не трынди, что тебе нужно в парк.

- Аэлет, а он прикрывает твою прекрасную попку.

- Я и сама могу за себя постоять, но спасибо ему, - тепло улыбнулась девушка. – Ну так как, вы не против посидеть? В конце концов есть о чём поговорить и вспомнить, как чуть не померли под Сиртом.

- Аэлет, пойми, я не против с тобой выпить. Просто… знаешь, мне трудно сидеть и видеть, как такая сладость жамкается с другой бабой.

- А тебе завидно!?

- Да, что б тебя!

- Елене сейчас явно не до нас. Она хотела посетить родителей и её ничего не остановит. Так что, - дама пожала плечами, - твою чуткую душу и хрупкую психику ничего не потревожит.

- Тут недалеко есть небольшой бар, - заговорил Йозеф, - и он в принципе более-менее сносный.

- Идемте.

Вся тройка направилась по улочкам Таранто. Всё продолжало течь спокойно и даже странно мирно, создавая атмосферу узаконившейся жизни. По убитому асфальту проезжали редкие, проржавевшие или вычурно-кричащие авто, настолько редкие, что каждое появление вызывает удивление. Ветхие посыпавшиеся, покрытые трещинами и усеянные разрушениями дома смотрели на прохожих взглядом «мёртвых глаз», говоря о богатстве и могуществе былого. Йозеф с энтузиазмом наблюдал за многочисленными массами людей в рваной тусклой одежде, на их угрюмые изнеможённые лица. Подмечал он и огромные базары – мириады палаток и киосков, сколоченных из мусора, устроенных на руинах старых зданий.

«До чего же мы дошли?» - спросил себя капрал, чувствуя неприятное чувство тяжести в груди.

Его взгляд выхватывал кое-где и высоченные трубы, исторгающие клубы чёрного или разноцветного смога, которые подобны колоннам, подпирающим небесный потолок. Помимо ругани, мата, криков слух «ласкает» и визжание пил, стук молотков и тарахтение механизмов. В разуме предстали образы зачуханных мастерских и исполинских заводов в зданиях музеев, библиотек, школ и ВУЗов. Города стали раздутыми колоссами, в которых ещё протекала жизнь, трепетала жалкая искорка прошлого, ставшая маяком во тьме варварства.

Всё Йозефу казалось привычным, рутинным… всё, кроме одного. Он заметил большое количество таинственных фигур, облачённых в чёрные рясы с капюшонами. Тень, мрачность и ореол таинственности окружал их, создавая атмосферу напряжённости. Кровавые кресты полосовали спины, худощавое телосложение подчёркивалось тонкими талями, сильно утянутыми обычными верёвками.

Каждое движение чёрного роя сопровождалось лязганьем вериг, шуршанием мантий и тихим гулом. В руках тихо и устрашающе покачиваются крючковатые нити плетей, цепи и помятое мелкокалиберное оружие.

- Кто это? – настороженно спросил Румо. – Вчера я не видел этих полудурков.

- Не знаю, - тихо произнесла Аэлет, так же с изумлением созерцая новую картину.

Йозеф смотрел на эту картину и не находил объяснения подобному. Неисчислимое количество сектантов бродили как восставшие мертвецы, тени потустороннего мира, средь улиц. Осмотревшись, он увидел старого знакомого из стражи порядка и потянулся к нему:

- Венцо! – крикнул капрал и мужик дрогнул, вздев оружие. – Обожди, не помнишь меня!?

- Здоров, Юзя, - ухмыльнулся сотрудник и опустил двустволку, поправив чёрный берет, - я смотрю, ты хорошо устроился?