«Успакойся», - подумал Лиро, вспоминая, что он всё же наёмник, и для него главное задача, а не награды за героизм, принесённый на костлявых руках павших солдат.

Пока они вместе с другим взводом оттягивали на себя внимание, началось контрольное наступление. Два взвода, под командованием самого капитана, отметив атаку обстрелом из подствольников засыпав остатки баррикад взрывными «иглами» ручных гранатомётов, пошли в бой. Около пятидесяти воинов разъярённым роем и наступая веером, щедро усыпая бандитов пулями разного калибра, ударили по обескураженному врагу. Всё больше и больше тел падали на землю, живые становились обагрённым или опалённым ковром мертвецов.

В это время лёгкая бронетехника Компании смогла обойти минные поля на юге, прорвалась через поредевшие оборонительные порядки на дороге и всей железной кавалерией зашла в тыл. Сдвоенные автопушки, турели, энергоорудия и зенитки выпустили настоящую бурю огня. Южная часть обороны, где наступал один из взводов, была просто сметена – куски бетона, фанеры и дерева разлетались салютом по всей округе, тела разрывало и обращало в алые брызги, плоть зажаривалась до корочки или становилось прахом. Люди не успевали даже вскрикнуть, прежде чем неумолимо настигала коса смерти.

На севере остались на позициях и в строю семь человек. Пулемёты заглохли, у их остовов валялось по два трупа, оросив сталь багрянцем. Это оказался шанс, за который Лиро решил ухватиться.

- В атаку! – приказал лейтенант, а сержанты передали его слово, подняв воинов.

Рекрут встал вместе с собратьями и бросился на штурм. Впереди них полетели гранаты, аккуратно севшие в шрамированную землю. Взрывы накрыли практически мёртвый остаток противников, окончательно сломив боевой дух.

Трое грохнулись с воплями и криками, подкошенные отстреливающимся противником. Йозеф присел на колено, и дожал до конца предпоследний магазин. Двадцать пулек сумбурной россыпью шлёпнули по бандиту в мешковатых лохмотьях, уложив его навсегда. Штормовой огонь подавил оставшихся боевиков, заставив носом рыть землю. Давление со всех сторон оказалось таким сильным, что недруг всё же не выдержал, зацепившись за последний шанс на жизнь:

- Мы сдваться! – услышал Йозеф, обрадовавшись в душе этому возгласу. – Пощадить нас! Хватить! Хватит!

Это был конец для укрепа. Звучали ещё выстрелы, но вскоре всё стихло. Рекрут лениво шевелил ногами. Он тяжело перепрыгнул через небольшое углубление, зайдя внутрь через «пробоину». Некогда зелёная полянка стала чёрной, изуродованной и превращённой в перепаханное месиво земли. Воронки от снарядов напомнили волдыри на обезображенном лице. До безумного артналёта тут стояли палатки, техника… теперь всё заполнено кусками стройматериала, фрагментов плавленой стали и разорванными трупами. Живот сводило с ума от запаха жаренного мяса. Всё это взбаламутило ум парнишки:

«Неужто мы люди способны только на разрушение?»

Тем временем главный офицер, держа трубку радиостанции, гордо докладывал:

- Господин майор, говорит капитан Кемирр, командир второй роты первого батальона. Опорный район к югу от Сирта занят нами.

- Потери!?

- Десять двухсотых, тринадцать трёхсотых, - холодно доложил капитан.

- Готовьтесь к обороне. Судя по данным разведки, к вам движется колонна боевиков. Просто так всё не закончится.

«Ещё бы», - родил усталый ум юноши мысль, - «когда всё так просто заканчивалось бы?».

Спустя час. Сирт

- Держись мой дорогой, держись! Ещё немного, и я вытащу твою мужественную задницу! – сквозь глухоту и головокружение приходили слова, отдававшие женственностью и решительностью.

Йозеф чувствовал, как его тащат, в ногах и руках всё отдавало дикой болью, конечностями невозможно и пошевелить от скручивающих плоть чувств. Он не мог поверить, что его за шиворот волокут по земле, как мешок с картошкой. Но всё же это происходило и ему пришлось смириться с этим.

Замедленная и приглушённая картина мира всё же позволяла понять, что идёт жестокий бой, сражение, которого не должно было возгореться. Однако это случилось.

«Как?» - звенел в уме один единственный вопрос с отзвуками стопятидесятимиллиметрового снаряда.

- Вот, - его затащили за укрытие, представленное осколком светлой стены, фигура перед ним закрепилась на позиции. Длинный автомат выпустил очередь, затем ещё одну, окутавшись в лёгкую дымку.

- Что с ним!? – упал рядом крупный бронзовокожий мужчина, неся «дубину» войны.

- Контузия! – крикнула девушка.

- Суки, полвзвода положили! – кричал мужик, обмотанный «латунью», он прилёг возле и прилежно посылал очередь за очередью.

- Эх, фух, ох, - стал глубоко дышать парень в изодранной одежде, исцарапанном бронежилете, сдавливающим грудь и мешающим хватать воздух. – Фух, ох, о-о-ох.

- Эй, - тряхнул его пулемётчик, - не покидай нас. Йозеф, сука, держись!

- Ему просто нужно продышаться, - сказала девушка, меняя магазин и вновь целясь через стёкла оптического прицела.

На них волной движется не просто орда боевиков в виде волны плоти, брошенной на убой. Впереди громыхали лёгкие танки и бронетранспортёры, над которыми реяли жёлтые флаги с двумя перекрещёнными ятаганами. Они спокойно едут по широченному полю, направив орудия в сторону города. Их могучие пушки «ахнули», автопушки заревели, послав снаряды разного калибра. Среди домов сию секунду взвились высоченные столбы дыма, бетона и крови. Они методично вспарывали оборону, рвали её ошмётки, показывая, что даже фланговое сражение лёгким не будет, став достойным соперником для наёмников и морпехов под чёрными стягами.

- Бляди, - ругался мужик, когда его накрыло облако песка, - захерачить бы вас ракеткой.

- Что Румо, уже не такой мужественный! – усмехнулась девушка, осторожно выцеливая противников среди стальных колоссов, сметающих всех подряд.

- Союзники – никчёмные твари!

За ударным бронетанковым кулаком мельтешила многочисленная пехота, уверенно наступавшая за спинами металлических «собратьев». Обычные стрелки, пулемётчики, бронебойные команды, снайпера и расчёты тяжёлых орудий, в рваных лохмотьях, мешковатой одежде или форме наступали бурными толпами, уподобившись бушующему приливу.

«Ломовой таран» уверенно шёл вперёд, подминая любые очаги обороны, отделения миномётчиков не позволяли эффективно отстреливаться, а особые штурмовые группы врывались в траншеи и дома, зачищая их. Платив десятками жизней они готовы сделать всё, чтобы контрнаступление не на секунду не запиналось.

- Как же мы, - стал приходить в себя Йозеф, держась за голову, которая истошно звенит, не давая сориентироваться, - как мы оказались в этой жопе?

- Благодаря ушлёпкам из первого полка! – крикнула девушка.

- Аэле-е-ет, - прохрипел юнец, стараясь в каждой секунде скоротечного бытия собраться, прийти в себя и стать полезным.

Из разбитого ума он выволочил воспоминания о последнем часе битвы. Они закрепились на укрепе, сформировали оборону и приготовились к встрече «гостей». Но кто мог знать, что в бой вступят не просто разрозненные группы боевиков, наступающие стеной плоти. Нет, на горизонте сначала появились силуэты крупной техники, целая лавина железа сокрушительным молотом рвалась вперёд, выпустив из жерл пушек бурю снарядов. Позиции защитников захлебнулись от огня, артиллерия противника – миномёты и эпохальные гаубицы хлопнули из всего, что есть, чтобы войска Султаната и наёмники ощутили весь ужас, всё кровавое безумие войны и поняли, что город просто так отдавать никто не собирается.

- Суки, сдохните! – кричал Румо, отправляя рой за роем, но большая часть пуль с «весёлым» трезвоном рикошетила о броню или вязла в песке.

- Йозеф, где твоё оружие? – спросила разведчица. – Где ты его просрал?

- В хламину, - ответил парнишка, потянувшись к поясу, где в кобуре пистолет с одной обоймой, - оно разлеталось к чёрту.

- Да выкинь эту пукалку, - фыркнул мужик, - сейчас ей ты можешь только застрелиться.