Йозеф всем естеством чувствовал, будто вокруг него дрожала сама земля, всё вокруг не знало покоя. Обитые ДСП и кусками пластика стены окопа казались ничтожными и хрупкими, он со страхом ощутил собственную жалкость перед «богами войны». Его сердце сжалось от ужаса при одной только мысли, что происходит в эпицентре урагана. Он пытался ещё сильнее прижаться к земле, стать с ней одним целым, не слыша ничего, кроме писка и взрывов.

Тем временем артиллерийский дождь продолжал месить укрепления. Вновь и вновь батареи закидывали позиции снарядами, превращая всё в ад. Воинов засыпало прям в траншеях, которые становились могилами для целых отделений. Мины детонировали, прибавляя звону к «музыке войны». Техника, турели и крупнокалиберные превращались в звенящую над головами рваную мозаику обгоревшей стали и железа. Посланные «богами войны» смерть и разрушение, вечные спутники войны, царствовали безраздельно, собирая страшную жатву.

Вскоре артподготовка окончательно сошла на нет, над полем боя воцарилась страшная тишина, где-то поодаль звучали выстрелы и крики, продолжали рваться снаряды. Это предвещало скорейшую атаку на опорник… на то, что от него осталось.

Йозеф выглянул из траншеи, посмотрел на небо. Над головой проносились клубы едкого прогорклого дыма, отдающего мерзким запахом аммиака. Опустив взгляд, краем глаза он подметил, как из укрытий стали выходить солдаты, собираясь по подразделениям. Зацепившись и подмяв землю, он сам выкарабкался и побежал к своим, туда, где заметил фигуру командира отделения.

- Фух, вот это отработали, - сказал Дьяко, меняя батарейку на лазвинтовке, - но я готов поставить на то, что большинство крыс выжило, - мужчина показал на стрелков, взводящие автоматы с подствольными гранатомётами, а затем хлопнул паренька по плечу, - готовься, наш взвод заходит с севера.

Йозеф кивнул, последовал за своим командиром, следуя сквозь буйную толпу. Перед уставшими глазами только бронированная спина сержанта, по краям взгляда всё превратилось в нечто расплывшее и малозначимое. За время боя он успел подустать, но всё ещё может сражаться, только его продолжает изъедать сомнение касательно врага:

«Они в большей части не похожи на обычных бандитов. У них есть нашивки с геральдикой, да и прижать целую страну к морю явно не в силах обычных полудиких группировок из центральной Африки».

Но задача не ждёт, она не требует моральных изысканий, а взывает к скорейшему исполнению. На израненное, покрытое мириадами ран, поле посыпались дымовые гранаты. Щедро усеяв воронки, ямы и немногие пологие участки металлическими цилиндрами, солдаты отправились готовиться к штурму. Покров белоснежного и густого дыма застлал узел сопротивления, клубящееся одеяло соткано из множества шипящих баллончиков, утопив местность в «воздушном молоке».

Йозеф занял своё место среди собратьев по оружию, проверив ту рухлядь, которая называется пистолетом-пулемётом. Вдохнув и прокашлявшись от першения, утерев пот и поправив соскальзывающую от влаги одежду, он стал морально готовиться. Перед ним место заняли три сержанта, взирающие на высокую фигуру и смиренно ждущие приказа. Это лейтенант Лиро, командир взвода, вооружённый чёрным автоматом, ставшим грязным после непродолжительного боя. На поясе закреплён пузатый пистолет, с внушительным грибовидным «магазином», видимо наполненным ионизированным газом.

- Солдаты, воины взвода, - обратился лейтенант, подняв руку в перчатке, - вы все не первый раз в бою, вы прекрасно знаете, что нас ждёт полная жопа. Так давайте покажем врагу, что он ошибся в своём желании воевать и не сдаваться, а союзникам, что те правильно сделали, пригласив нас.

Сержанты кивнули и вернулись к отделению, приказав рассредоточится перед началом действий. Йозеф только вроде как подавил страх, свыкся с мыслью о наступлении, но как оно началось, и всё бесстрашие рассыпалось подобно разбитому хрусталю.

Пехота двинулась рассыпанным строем, фигурки людей вошли во мглу, двигаясь за Лиро, который нацепил тепловизор, чтобы не налететь случайно в дыму на врага. Они пустились по широкой дуге, чтобы незаметно выйти на рубеж основной атаки до того, как рассеется дым. На лёгком бегу всё же разносился слабый шум экипировки и бренчание старого оружия. Протоптав песок, они выбежали на разбитый и испещрённый трещинами асфальт старой дороги, где минуя разнесённые укрепления, воронки и ямы, старые машины и куски мусора, быстро сблизились с мизерной рощицей деревьев. На миг остановившись, Лиро посмотрел вокруг, оценивая обстановку. Йозеф не успел передохнуть, как они вновь сорвались. Минуты хватило, чтобы они заняли атакующие позиции у прямоугольной асфальтовой площадки, ставшей перемежением для нескольких дорог, где навечно упокоились чёрно-рыжеватые остовы техники.

Италиец видел, как рассеялся дым, как из белого смога показались образы разрушенных баррикад, с дырами в формациях размеров с танк. Сердце облилось кровью, когда он смог разглядеть, как в каких-то местах земля шевелится, и зарытые солдаты пытаются выбраться, до конца борются за существование.

- В атаку! – приказал Лиро, сорвавшись с места, а за ним и тридцать воинов рассеянными группами ринулись на сближение с фортификациями.

Румо и другие пулемётчики хорошо закрепились в воронках, или за сгоревшими корпусами авто. Они же и начали сумасшедший обстрел, яркие ленты раскалённого свинца ударили по дереву и мешками с песком. Кого-то даже срезало с криком и скинуло с укреплений.

Йозеф прилёг, над головой пронеслись снаряды крупнокалиберного оружия, вспахавшие асфальт. Направив оружие на одну из мельчащих фигур, он выпустил короткую очередь. Три пульки лихо просвистели и ударили в толстый мешок, безнадёжно в нём увязнув. Противник может только посмеяться.

Вражеские операторы тяжёлого орудия отстреливались со всей яростью. Немногочисленные тяжёлые пулемёты из окопанных точек и подобия башен, и энерготурели усеяли поле перед собой лучами смерти и убийственным металлом. Пара человек грохнулась разорванные, части тел разлетелись кровавыми кусками. Остальные улеглись, подавленные смертоносным огнём.

- Вперёд, суки! – поднимали в атаку солдат сержанты. – Порвите их нахер!

Снайперы открыли беспорядочный огонь в попытках заткнуть стрелков. Пара человек за массивными стволами резко дёрнули головой, брызги мозга разлетелись из раскрытого затылка.

«Блядь, попал же я», - марая брюхо о песок, думал Йозеф, над ним воздух стал раскалённым, наполненный быстрым и опасным свинцом.

- Султанат аль-Адиль! – донёсся боевой клич со стороны врагов. – Порядок и законность!

«Султана же зовут Джума ибн аль Асаф», - вспомнил рекрут, понимая, что всё больше и больше у этой операции вырисовываются политические мотивы.

Паренёк крутанулся, свалился в воронку и оказался в укрытии. Воин вновь приподнял оружие и, найдя в прицеле вражеского солдата в песчаной форме, затаил дыхание. Секунда и его оружие со стоном и облачком огня выпустило пол магазина, рой пулек влупил по врагу, часть отскочила от бронежилета, а другая всё же вошла в плоть. Обмякшее тело грохнулось наземь.

Спрятавшись, тарантиец смог наблюдать за движением его собратьев. Воины остановились, залегли по всем возможным укрытиям, кругом царит смерть и гибель. Пара десятков врагов, хорошо закрепившись, держит оборону, отсекая каждую попытку наступления. Пулемётчики и снайперы с обеих сторон сошлись в неукротимом противостоянии, заливая друг друга свинцом.

«Сука, и как же мы будем выбираться из этого дерьма!?» - вопил разум рекрута, который не находил ничего лучше, кроме как отстреливаться.

Лейтенант прекрасно осознавал, что они сделали то, что и обязаны. Раскалывая воздух автоматными очередями, он отлично засел в укрытии. Они должны были оттянуть на себя внимание, чтобы другие два взвода смогли прорваться и выиграть эту битву. Посмотрев сквозь коллиматорный прицел, он увидел, за насыпями осталось не более пятнадцати солдат. Выстрелив, ровной очередью стали, он прошил ещё одного бойца бандитов. За плечами командира Компании не менее двадцати пяти. Этот факт рождал мысли, приятные картины рисовались перед глазами офицера. Он мог бы мог прямо сейчас стремительной атакой выбить разбойников с укреплений и стать тем, кто принесёт победу. А это стоить очень многого.