- Не стрелять! – разнёсся приказ по рации, командирами передавался из уст в уши солдат, и весь батальон, а потом и полк оказались скованы словами указаний.
Реалии войны и прагматизм стали диктовать свои условия, которые способны изменить ход сегодняшнего дня на сто восемьдесят градусов. Напротив старших офицеров оказалась делегация, погружённая в старый джип с открытым верхом. Эпохальная машина тарахтела и пыхтела, звенела металлоломом и тряслась отравленными ржавчиной стальными деталями. А с капота возвышался тот самый флаг. Помимо водителя и двух охранников с энергокарабинами, высилась фигура высокого мужчины арабской внешности. Его одежда — это красный кафтан с золотыми погонами, синие штопанные брюки и короткие сапоги. Он препоясан коротким прямым клинком и револьвером.
- Вот зараза, мы действительно будем вести переговоры, - прошептал Йозеф.
Машина остановилась, дверь открылась и командующий орд противников, уверенно шагнул на выцветший асфальт. Он горделивой походкой направился к Неро и командиру морпехов, ловя гневливые взгляды окружающих. Он остановился в паре метров от предводителей своих недругов. Пара секунд натуженного переглядывания закончились крепким приветствием:
- Линейный генерал Зафар аль Бакир, предводитель третей великой армии и князь-шейх Гарьяна.
- Полковник Компании Неро Канте, - чуть поклонился мужчина в нефрите, - командующий войсками Компании.
Пришёл миг «вождя» морпехов:
- Младший генерал Музаффар, врио командующего первого полка морской пехоты, и князь Сирта.
После приветствий пришло время говорить и вести переговоры. Всякая стрельба или иные разговоры не смели заголосить, лишь ветер тихо шептал и возвещал о грядущем покое.
- Ми рад приветствовать тебя, славный воин! – лукаво и счастливо начал Зафар. – И прийти с вами говорить о мире. Отступись Неро, не дай твоим воинам умереть, отступись. Тоже говорю и тебе, о благородный муж Сирта. Или уходи, иль же присягни на верность к Справедливому султанату аль-Адиля, брату того щакала, которому ты служишь.
- Не могу, - фыркнул младший генерал, - наша честь не продаётся так дёшево. Ты предал Триполитанию, и мы не пойдём за тобой.
- Мы выполняем условия договора. Нас нанял брат вашего главнокомандующего, султан Триполи и мы останемся верны букве договора, - стоит на своём Неро, став осторожно лавировать, - такова переменчивая воля учредителей, которая тем не менее при нынешних условиях говорит делать так, как мы делаем сейчас.
- Я вас понимаю, мессир полковник и чту вашу честь. Но зачем вам умирать за него? – развёл руками Зафар. – Посмотрите на ваших солдат. Они изнеможены. Они хотеть домой. Зачем вам гибнуть за тирана, урода, который мучать людей, грабит население и устраивает резню потехи ради. Аль-Адиль поднял нас ради справедливости.
- Ты и твой повелитель расколол страну, - фыркнул Музаффар. - Джума ибн аль Асаф из благородного рода, только он может править. А его брат-бастард лишь возмутил народные массы ради собственной власти.
- Уважаемый генерал, - качнул головой Неро, - ещё раз говорю – пока что ваши слова неубедительны, чтобы мы отступили.
- Будьте осторожны в речах, благородные мужи, - предупредил Зафар, - под вашими руками лишь потрёпанные силы. У меня под командованием ещё пять тысяч человек, артиллерия и танки.
- Мы занимаем более выгодные позиции, - напыщенно заявил морпех, сложив руки за спиной, - ваше наступление захлебнётся. А против мирного населения вы артиллерию не примените же. Иначе сиртяне от вас отвернутся.
- Скажите, - осторожно начал Неро, - что вас ведёт в бой? Есть же и иные причины, помимо благородства?
- Мессир, ви сами прекрасно знаешь, почему мы сейчас воюем, - линейный генерал сложил руки на груди, щёки окрасились в багрянец, - он и его псы отбирал у людей нажитое. Прихвостни насильничали. Моих солдат перебили за то, что они заступиться за население.
Иронично, но так называемые «злые бандиты» оказались обычными людьми, которые взялись за оружие из-за отчаяния. Перипетии политики вновь привели Йозефа к тому, что он сражается за тиранов и угнетателей и против деятелей справедливости. Это вызвало чувство странной горечи в душе.
Переговоры могли зайти в тупик, но в арсенале у эмиссара мятежников есть ещё один инструмент:
- Я понял, вам нужно что-то более серьёзное и вы люди серьёзные, - Зафар обернулся и махнул рукой.
Тут же двое помощников скрипнули дверью, и вышли с большим чемоданом и раскладным столиком. Мебель разложена, ящик грохнулся о деревянную поверхность, вызвав всеобщее напряжение. Снайперы наставили винтовки, предчувствуя возможную бомбу. Зафар встал у контейнера, с напряжённым лицом набирая код. Когда раздался громкий щелчок, и крышка отворилась, все увидели, что это куда лучше, чем взрывчатка, привлекательней и приятней душе многих иных вещей в этом подлунном мире. Сотни глаз уставились на маняще сияющие слитки металла, на солнце они сверкали настолько, что снайперам пришлось жмуриться, а многие едва не потеряли дар речи от одних только мыслей на что можно потратить эти богатства.
- Бери золото, - пальцы провели по желтоватым слиткам, - спасите своих людей. Скажите, зачем вам и вашим солдатам умирать, когда они могут разбогатеть? – Зафар минорно продолжил, недвусмысленно давая знать исход сего дня. – Или тотальное разрушение с пеплом на языке, горечью смертей и гибелью многих. Или золото, деньги для воинов и мирное существование.
Это оказалось переломным ходом переговоров. Никто не хочет продолжать гибельный бой, а сомнения в глазах морпеха, которые засияли с силой драгоценного металла, были замечены командиром мятежников. Тот стал методично давить на них, сменив голос на ещё более мягкий и бархатный:
- А ты, младший генерал, останешься князем Сирта, продолжишь командовать, но уже под другим флагом. И золото, тебе оно тоже причитается!
- Что ж, от учредителей я уполномочен, в случае предложения более выгодных условий и при угрозе потери боевой группы, принять решение, выгодное для Компании.
- В таком случае, - замежевался младший генерал, - первый полк морской пехоты встанет на сторону справедливости.
Истинным кризисом первого полка стало не поражение, а золото, деньги и возможность встретить утро во плоти. Мало кто хочет сейчас умирать за алчные цели больного идиота из Триполи, многие люди не хотят класть жизни ради игрищ феодальных политиков, жаждущих лишь удовлетворения собственных похотей и жажды власти.
- Говорит младший генерал Музаффар, - речь запнулась, по лицу пробежали капельки холодного пота, надутые губы зашевелилась, а голос дико дрожал. – Всем подразделениям под моим командованием. – Мы переходим на сторону Справедливого султаната. Меняйте нашивки.
Это был конец битвы. Йозеф видел сквозь перекрестие прицела, как воины морской пехоты цеплялись за чёрные шевроны и срывали их, тут же на плечи вешая золото мятежного движения, осторожно вынутое из карманов. При этом прошлые нашивки не выкидывались, а аккуратно убирались. Кто знает, куда подуют изменчивые ветра политики на руинах цивилизации.
Верные султану войска дрогнули, началось тотальное брожение. Не все солдаты готовы были сменить верховного господина. Целые отделения дрогнули, бросили оружие. До ушей донеслась брань и крики, выстрелы обозначили морпехов, которые не желали переходить на иную сторону. Что ж, их заблокируют собственные же собратья и если те не сдадутся, верных Триполи просто перебьют.
Но не всё так просто, как подумал рекрут. Он уже поспешил расслабиться, как его подругу настигло последствие кризиса первого полка:
- Говорит лейтенант Аэлет! – разнеслось по всем каналам. – Что за…, - брань перебила звонкая автоматная очередь, - творится? На нас напали союзники! Нас окружают!
- Кто-нибудь, вытащите разведку! – раздалось по всем каналам. – Любое подразделение! Не дайте им сгинуть.
Разве мог себя сдержать Йозеф? Ноги будто бы сами сорвались с места, влекомые страстным порывом сердца. Он чуть не растоптал пулемётчика, выбил дверь и сиганул в сторону леса зданий и трущоб.
