«Проклятье», - возникла мысль у рекрута, когда он увидел, как много тел выносят «собратья». Наймиты заплатили дорогую цену, чтобы хоть на немного удержать противника.
- Капрал! – крик сержанта прорезался сквозь общий шум, создаваемый пальбой, техникой и агонией умирающих. – Капрал, сука!
- Сержант, - обрадовался Румо, смотря на то, как к ним движется мужик в стемневшей от грязи и крови форме. – Я думал, ты уже откинулся.
- Скорее небо грохнется тебе на пустую башку, нежели я помру, - перекинул почерневшую энерговинтовку сержант.
- Что по обстановке?
- В жопе мы полнейшей! – крикнул Дьяко, две руки обхватили шлем и потянули его. – Сколько ребят положили, не сосчитать.
- Где долбанные танки!? Где святоши из Первого братства?
- Забей на святош, - мужчина проверил шлем, почистил его и вновь одел, - а танки стоят в тылах. Полковник не хотел их кидать в самый огонь.
- Ублюдок, грёбанный ублюдок! – зарычал Румо. – Сука, столько пацанов лежать осталось из-за этого…! – матерная брань заглушилась прилетевшим снарядом, заставившим сгорбится всех в округе.
- А где твои «инструменты»? – спросил командир у своего подчинённого. – Или ты голыми руками воевать собрался?
- В хлам, - фыркнул Йозеф. – Кроме пистолета ничего не осталось.
- Румо, вооружи парня у начштаба. Лейтёха ещё не откинулся, так может чем подсобит. Я не хочу, чтобы и он сдох, как собака стрелянная.
- Хорошо, шеф. Что мы делаем дальше? Не бежать же отсюда.
- Пока что закрепляемся тут. Наша задача, - сержант осмотрелся по сторонам, с печалью продолжив, - задача того, что осталось от бата, удерживать этот перекрёсток. Пока никчёмыши перегруппируются, а враг подходит к нам, мы успеем закрепиться.
Оборона теперь представлена длинной линией, преходящей длиннющей побелевшей чертой через весь город дорогой. За ней, в охровых осыпавшихся зданиях, за насыпях, в укрепах и быстро собранных огневых точках, собираются те куски армии, которые сумели пережить столь быстрое жестокое наступление. Техника – джипы, БТРы и БМП отходили на защищённые позиции, на места эвакуации, дабы стать крыльями спасения в нужный момент и унести личный состав от неминуемой гибели. На крышах и высотках теперь расположились «глаза» этой войны – снайпера, наблюдатели и наводчики. Немногочисленные миномётные батареи пытались поглубже засесть среди жилой застройки, чтобы их не накрыло слишком быстро. ПТУРы и противотанковые орудия гнездились поудобнее, дабы сжечь как можно больше вражеских «исполинов» войны.
Морпехи Султаната если и были в чём-то искусны, то в способности быстро перемещаться и печально, что эту способность они использовали для оперативно-тактического бегства. Сейчас же они довольно скоро оказались на нужных местах, с оружием и боеприпасами. И можно было только надеяться, что в этот раз они не побегут прочь, и не оголят фланги «Чёрных мечей».
Йозеф засел в укрытии, представленном мешками с песком у стены бывшего офиса, судя по всему. В руках он сжимал старую винтовку с большим оптическим прицелом и магазином на десять патрон. Его успокаивало то, что она самозарядная. Погладив деревянное исцарапанное и лакированное цевьё, он направил её вперед, чувствуя остаточную прохладу бетона. Отсюда открывался прекрасный обзор на поле грядущего боя, видна была и главная дорога, и все подступы к ней. Ураганный кинжальный огонь заставит противника дорого заплатить при любой попытке наступать силами пехоты, а противотанковые орудия станут роком для «бронированного клинка».
Отсюда же и прекрасно наблюдается за своими. Тут собрался практически весь батальон, его осколки – выжившие солдаты и сержанты приготовились обороняться. Сквозь перекрестие прицела Йозеф видел и своего лейтенанта, болтающего с капитаном. Оружие командира роты почернело в области дула от использования, бронежилет приставлен помятой исцарапанной пластиной, а опоры экзоскелета местами потемнели и деформировались. Так же и с экипировкой других офицеров – они облачены в рваную форму, у кого-то разваливающиеся берцы перемотаны леской или ниткой, а тело блестит свежей кровью, красуется бинтами и пластырями.
- Как думаешь, Румо, мы сегодня выживем? – спросил юнец, потерев стекляшку прицела на СВД. – И сколько нас осталось?
- Из отделения я видел семерых, - подсоединяя последнюю ленту, ответил мужик, - а так же чуть не обосрался, когда лейтёху из соседней роты накрыло прилётом. Всё что осталось от бедолаги, можно собрать в коробок. Много таких – арта жизней забрала немерено.
- Нас хорошо отделали, - согласился рекрут, посматривая на морпехов, закладывающих мины под куски асфальта. – Как же мы восстановимся после всего этого дерьма?
- Не в первый раз, юнец. Пару лет назад на Корсике мы знатно обосрались, потеряли ребят дохрена, но сука задачу выполнили.
- Расскажешь, что там было? Пока есть время.
- Да нечего рассказывать. Высадился наш бат, нас наняли разорить пиратское логово. Но морские волки нас подстерегли. Оказывается, морячки хорошо и на суше могут задницу надрать.
- Так что же случилось?
- Засада! – крикнул Румо, разведя руками. – Твари нас подстерегли и ударили, что было сил. Около половины бата тогда выжило.
Парнишка кивнул, продолжив смотреть на поле грядущего боя, анализировать его. Первый батальон достаточно укрепился, офицеры заняли позиции рядом со своими ротами и взводами. Лёгкая тишина разлилась по городу в напряжённом ожидании кровопролития.
- О, смотри! – Румо чуть ли не вывихнул плечо пулемётчик парню, дернув того. – Кто притопал!
На перекрестии дорог явился высокий мужчина. Зализанные назад волосы окрасило в благородное серебро седина. Иссушённое, отмеченное печатью ранней старости, лицо навеивало образ гордости и статности. Тело покрывал светло-нефритовый китель, сапоги до колен закрывали брюки, а на золотом поясе качалась сверкающая сабля. Багрово-кровавые манжеты украшены золотистыми узорами, на груди же блестит четырёхконечной звездой, красивым амулетом, генератор силового поля, способный остановить снаряд.
- Полковник Неро, - глубоко вздохнув, узнал его Йозеф. – Командир вооружённых сил Компании, самая почётная гнида!
Всё же другая мысль яркой лентой пульсировала в подсознании. И он решил её озвучить, заёрзав и пытаясь получше загнездиться в укрытии:
- Скажи, Румо, почему ты спросил у Аэлет про спасение?
- Знаешь, мне как мужику было обидно, что именно возле тебя эта девучшка крутится. Пара других мужиков, да и я сам, когда жопу рвали, чтобы попасть в Компанию, не получили от неё и крохи помощи. А твой рапорт она прямо начштабу кинула, - Румо поёрзал. – Несправедливо, знаешь ли.
- Это просто дружеский шаг.
- Думай как хочешь. Ладно, - махнул рукой пулемётчик, упершись плечом в приклад и воззрев на поле боя. – Давай готовиться к битве. Чую задницей, что мы ещё достаточно сегодня дерьма намесим.
Вместо наступления, вместо тотального уничтожения и сумасшедшего гаубичного огня, над полем боя воцарилась абсолютная тишина. Все смотрели на улочки и переходы, на главное шоссе в ожидании солдат, танков и техники. Вслушивались в небо, ожидая прилёта, но ничего не происходило.
- Ну же, - прошептал Йозеф, потерев запотевшие ладони, будто бы призывая вселенную хоть что-нибудь начать.
Но мир неумолим – полнейшая абсолютная тишина казалась страшнее, чем ужасное сражение, хотя всё должно быть наоборот. Парень раз за разом всматривался в прицел, сквозь перекрестие исследуя серо-бежевые дали, в ожидании целей.
И так было около пяти минут, до тех пор, пока на горизонте не показалось полотно золотистого флага, над которым реяло знамя бело-голубого цвета… знак переговоров в этих краях.
- Что за х…, - выругался Румо, - они что, хотят пообщаться?
- Видимо.
Далее стало ещё интереснее – к полковнику присоединился темнокожий мужчина, обмундированный в золотистую маскировочную свободную форму, на голову натянут красный берет, а пояс утянут простым кожным ремнём. Единственное, что не отдавало жёлтым, так это чёрная липучка-нашивка на правом плече с белым ятаганом. Командующий морпехов с вызовом взирал вперёд, ожидая грядущего.