Он указал взглядом на Леопарда, стоящего у обочины дороги и увлечённо читающего утреннюю газету.

– А вот там говорит с кем-то мастер автосалона, правда он из другого подъезда нашего дома. Странно, что он ждёт трамвая. Обычно он ездит на своей машине. Говорят, что он хороший боксёр, и часто выступает на городских соревнованиях. Но я как-то к боксу равнодушен.

И я увидел Зайца в спортивном костюме, который о чём-то спорил с подвыпившим Гусем.

– Вы говорите, что никого нет из наших соседей, да здесь уже половина нашего дома собралась. А вон ещё идёт и полицейский из соседнего подъезда, который служит в городском управе министерства внутренних дел.

Тигр переходил улицу, направляясь к остановке.

«И почему я никого из них не узнаю, – промелькнуло в моей голове, – вот что значит, пройти через Горные Врата».

Подошёл трамвай, все засуетились, садясь в него. Пока мы с Драконом ехали в трамвае и разговаривали о делах в университете, то окружающие люди постепенно обретали свой человеческий облик и уже не казались мне животными, птицами и зверями. Возможно, это происходило от того, что я, во время разговора, всё больше погружался в атмосферу человеческого бытия, и очарование Горных Врат проходило.

Когда же мы прибыли в Университет, то я был разочарован, ожидая встретить там других драконов, но вместо них там встретил Оленя-Единорога, который, мне даже жестом не намекнул, что мы с ним уже встречались в моём сне. Кроме него там были Бык, Летучая мышь, Крыса, Ласточка, Кабан и Дикобраз. Все они вели на кафедре физмата разные предметы и не очень желали углубляться со мной в метафизические разговоры. Они предпочитали лить воду в своих речах по общепринятым лекалам материалистической точки зрения, и не отвлекались на всякие заумности.

Но вот среди студентов я нашёл своих единомышленников. После моей лекции я проводил с ними семинар, где присутствовали, кроме Татьяны с её убийственно железной логикой, и её друзья: Волк, Пёс, Фазан, Петух, Ворон, Черепаха и Гиббон.

Когда речь зашла о ряде логических проблем, связанных с интерпретацией используемых в физике математических формализмов, с выяснением смысла физических понятий, студент, похожий на Гиббона, заявил:

– В вашей лекции мы обнаруживаем, что классические понятия, которые до этого принимались без сомнения, не соответствуют новой ситуации, и это вызывает в наших умах потрясение, а в сердцах возникает критическое отношение ко всей нашей концептуальной структуре.

– Вот именно! – воскликнул я воодушевлённо. – Не так прост мир, как мы его представляли раньше. Возьмите, к примеру, Эйнштейна при его определении основных понятий специальной теории относительности, и сразу станет видно, что большинство понятий классической физики характеризуют свойства вещей так, что действительный смысл их лежит в совокупности экспериментальных операций, точнее, в совокупности операций измерения. Так само понятие «длинна» становится понятием относительным, так как её приходится устанавливать при осуществлении определённых физических операций. А что такое математический континуум, как не сугубо умственная формулировка. Можно сказать, что каждое множество операций эквивалентно понятию только множественности операций. В связи с этим, такие понятия классической физики, как «абсолютное время» или «абсолютная одновременность» лишены смысла. А это значит, что если в мире что-то происходит, то оно одновременно происходит и не происходит.

Студенты посмотрели на меня удивлённо.

– Из этого всего можно допустить, – продолжал говорить я, – что вместе с нашим миром, есть и параллельный мир, который живёт по своим законам, и где физические операции в нашем времени только относительно можно приписать тому или иному событию как предикат абсолютного времени.

– Но тогда, – заметил Волк, – можно прийти к выводу, что понятия могут быть определены только в рамках актуального эксперимента и теряют смысл тех областей действительности, с которыми мы ещё не имеем экспериментального контакта.

– Совершенно верно! – обрадованно воскликнул я. – Поэтому мы не можем высказывать каких-либо утверждений в отношении этих областей. И если мы такие утверждения всё-таки делаем, то должны их рассматривать в качестве условной экстраполяции, всю сомнительность которой следует отчётливо осознавать, и которая может быть оправдана лишь будущими экспериментами и личным опытом.

Сказав эти слова, я мысленно сделал ссылку на возможность невероятного, что и произошло со мной прошедшей ночью, когда мне удалось попасть в прошлое и встретиться одновременно с тремя поэтами, жившими в разное время.

Под влиянием своего энтузиазма я спросил своих студентов:

– А как вы полагаете? Согласно теории относительности считается, что два разных события обладают таким свойством в отношении времени их существования, что одно событие происходит либо раньше другого, либо позже, либо одновременно с другим. Казалось бы, что такое утверждение является простым описанием поведения вещей, данных в опыте. Однако сам опыт, на описание которого претендовало данное утверждение, был весьма ограничен. Когда же рамки опыта были раздвинуты, и когда в поле исследования попали тела, передвигающиеся с большими скоростями, была обнаружена несостоятельность понятия одновременности, использовавшегося классической физики. А сейчас представьте, что существует несколько сфер времени, где время течёт с разными скоростями, и эти сферы вдруг объединяются в единое целое. Тогда прошлое может стать будущим. А будущее – прошлым, и настоящее имеет право присутствовать и в будущем-прошлом и в прошлом-будущем. Поэтому, попадая в такое единое целое, мы способны переживать все те моменты, присущие разным эпохам, претендующим на одновременность.

–Это значит, что мы способны попасть и в будущее и в прошлое? – спросил меня Пёс.

– Именно так! – с уверенностью заявил я.

– Но как же тогда попасть в это единое целое? – с явным сомнением спросила меня Черепаха. – Ведь такое состояние единого целого похоже на состояние сна.

– Совершенно верно, – ответил я, – на начальном периоде это может быть состоянием управляемого сна. Ведь только наше сознание способно перемещаться из одной сферы в другую, настраиваясь на соответствующий частотный диапазон. Мы живём одновременно в разных мирах, имеющих свои разные частотные параметры. Засыпая в одном мире, мы просыпаемся в другом. При длительной тренировке можно настраивать своё сознание на перемещение во времени и пространстве таким способом, что в этих пространствах и временах мы сможем создавать своё телесное присутствие и заполнять их собой, переливая туда своё сознание. Такими путешествиями занимались древние индийские йоги и китайские даосы. Представьте, что вы попадаете в незнакомый мир, где всё вам неизвестно, но со временем вы ко всему привыкаете, и он становится вам знакомым. Более того, вы находите ряд схожестей с тем миром, из которого вы прибыли, и вы начинаете понимать, что мир целостен и одинаков.

– Но как же быть с тем миром, который вы оставили, – просил меня с опасением Петух,

– В тот мир, который вы оставили, вы всё равно рано или поздно вернётесь, – сказал я убеждённо, – более того, ваши знания о другом мире, обогатят тот мир, который вы покинули, именно на этой почве и происходит поступательный процесс прогресса и обновления. В мире ничто не пропадает даром, всё восстанавливается и возрождается. Человек узнаёт все свои будущие тайны из прошлого. В мире нет ничего нового, всё определено и предопределено, расставлено по местам и взвешено. Поэтому Истина всегда остаётся Истиной.

– Но истина бывает разная, – возразил мне Фазан.

– И это – правда, – сказал я, – в каждой сфере есть своя правда, но есть и высшая Истина, которая вмещает в себя эти частичные правды, так как целое включает в себя всё частное.

– И эта Истина есть время? – сделал своё предположение Ворон.

– А вот с этим я не могу не согласиться, – молвил я, радуясь тому, что все мои студенты обладают проникновенным умом.