— Ты оставила дверь открытой, — говорит Черч, и моё лицо бледнеет, когда я оглядываюсь назад и вижу, что она не закрылась должным образом, и все только что видели, как я веду себя как полная идиотка.

Это… здорово. Просто великолепно.

Когда Астер Хейз стучит в дверь, и я открываю её, моё лицо становится цвета клубнично-свекольного джема, который готовят на кухне по пятницам.

Она улыбается мне, но выражение её глаз не совсем соответствует действительности.

«Психопатка», — думаю я, но даже если это неправда, Астер что-то замышляет.

Я просто знаю это.

— Она даже не взбесилась из-за всего этого, — говорю я, пока мы с близнецами разбираемся в сложном процессе приготовления пюре из цветной капусты. Я даже не представляю, как это может быть полезно на данный момент; мы должны добавить в него немного сливочного масла, чтобы придать ему хоть какой-то вкус. Это как… безвкусный брокколи-альбинос, который при варке и протирании превращается в безвкусную белую кашицу. — Ну, нормальный человек пришёл бы в ярость. Даже использованный-тампон Марк Грендэм, был раздражён. Она выводит меня из себя.

Астер Хейз принимала каждое наказание, назначенное Студенческим советом, с изяществом и уравновешенностью, что, по понятным причинам, выводило меня из себя. Никто не бывает настолько спокоен, если ему нечего скрывать.

— Так, может быть, виновата она, а не Селена? — предлагает Спенсер, поднимая взгляд от тарелки с запеканкой в своих руках в сторону двери класса. Мы бронировали класс после занятий каждый вторник и четверг, просто чтобы посмотреть, не сможем ли мы побыть немного наедине до того, как появится Астер. Несмотря на наказания, установленные Студенческим советом, и несмотря на тот факт, что мы постоянно относились к ней холодно, она, похоже, не в состоянии понять намёк. — Или, что, если мы ошибаемся и нападавших больше, чем одна девушка? — он собирается поставить блюдо в духовку, когда Черч поднимает голову от своей домашней работы и смотрит на друга так, словно тот только что сообщил ему откровение. — Знаете, в этом был бы смысл, потому что, клянусь, я видел, как Селена уходила с вечеринки в честь Дня Святого Валентина с той странной синеволосой девушкой, с которой переспал Рейнджер. А потом эта девушка оказывается без сознания, не помня о том, что произошло? Это какое-то сомнительное дерьмо.

Мой рот сжимается в тонкую линию, когда Рейнджер бросает на Спенсера чувственный взгляд.

— Кеша. — Только это одно слово, с оттенком лёгкого извиняющегося сожаления, когда он смотрит на меня. Однако мне не нужно, чтобы он или кто-либо другой сожалел о людях, с которыми они спали в прошлом; я просто хочу, чтобы в будущем они спали только со мной. С другой стороны, я слишком наслаждаюсь его вниманием, чтобы что-то сказать, ловлю этот сапфировый взгляд и удерживаю его. — Ты видел, как они уходили вместе, и до сих пор не подумал упомянуть об этом?

— Ну, я был пиздец под кайфом и немного пьян, и всё, что я действительно могу вспомнить, — это голубые глаза Чака. Признаюсь, та ночь повергла меня в серьёзное замешательство. Я подумывал о том, чтобы отсосать его член и даже проглотить, — он собирался проглотить… для меня? Визжащая реплика. — А потом я встретил эту великолепную девушку, к которой почувствовал непреодолимое влечение…

— Ты собирался изменить Чаку с Шарлоттой? — я ахаю, и Спенсер бросает на меня дерзкий взгляд.

— Ты делаешь это с близнецами, не так ли? Может быть, я мог бы справиться с парой двоюродных брата и сестры?

— Ладно, хватит, — говорит Рейнджер, когда Тобиас и Мика хохочут, используя силиконовый скребок в своих руках, чтобы сделать жест в направлении Спенсера. — Ты видел, как Кеша уходил с Селеной?

— Почти уверен. А Астер всё ещё была внутри, танцуя с Россом. Просто хочу сказать, что у нас могли быть две нападавшие девушки, и, возможно, они не всегда присутствуют обе одновременно? — Спенсер ставит запеканку в духовку, а Черч поднимается с любимого стула, постукивая стилусом по губам.

— Это могло бы многое объяснить. Соедини Марка, Гарета, Селену и Астер вместе… Подумай об этом. Родословные совпадают, в дневнике Дженики есть упоминание о Либби, и каждый из них дал нам по крайней мере какую-то причину подозревать их. — Он делает паузу и кладёт ладони на столешницу. — Единственное, что не имеет смысла, — это твой отец. — Черч поднимает один палец. — Владельцы бизнеса в Натмеге. Как они соединены друг с другом?

— Ты забываешь о самой большой проблеме с этой теорией о четырёх нападающих, — произносит Тобиас, и близнецы обмениваются взглядами. — Нам не хватает ещё одного тела, — добавляют они вместе, и глаза Черча сужаются в задумчивости.

— Может быть, есть кто-то ещё, за кем они следили здесь или в Эверли? — предлагаю я, и затем мы все замираем, когда открывается дверь и входит Астер Хейз, улыбаясь своей удручающе идеальной улыбкой.

— Я что-нибудь пропустила? — спрашивает она, снимая один из своих новых фартуков с крючка возле двери и надевая его. Она носит простые белые вещи и никогда их не отбеливает; я могу сказать, что это приводит в бешенство и Черча, и Рейнджера.

— Мы как раз собирались приготовить запеканку с четырьмя видами сыра, — говорю я, пытаясь выдавить из себя улыбку, а затем толкаю кулинарную книгу через остров.

Теперь, когда Спенсер заговорил об этом, я не могу перестать задаваться вопросом: есть ли в этом кампусе ещё одна жертва, о которой мы не знаем?

Хуже если…

Тот, о котором мы не узнаем, пока не станет слишком поздно…

Главная улица Натмега — не совсем прогулочная как у нас дома, но мне нравится приезжать сюда по выходным. Все владельцы магазинов — даже те, кому не нравится семья Черча, — милые. Наверное, помогает то, что все ребята при деньгах, и всякий раз, когда я говорю, что мне что-то нравится, они покупают это для меня.

— Вам не нужно покупать мою привязанность, понимаете? — говорю я, сидя с парнями в их любимой кабинке у переднего окна. Я играю металлической соломинкой в шоколадном коктейле и притворяюсь, что не нарочно избегаю смотреть на электронное письмо в своём почтовом ящике, в котором говорится: «Важное сообщение из Борнстедского университета». Кстати, я не единственная, кому оно пришло. Пришло всем нам.

— Нам не нужно, но нам нравится, — отвечает Мика, пожимая плечами. — И ты правда бедна, так что я полагаю, что любая мелочь помогает.

— О, набей себе морду, — ворчу я, оглядываясь и наблюдая, как Меринда перебегает от столика к столику.

«Это место так же в минусе, как антикварный магазин?» — я удивляюсь, оглядываясь назад на Черча. Он сказал, что когда-нибудь расскажет мне эту историю, но я её до сих пор не услышала.

— И перестань так сильно переживать из-за этого дурацкого университета, — говорит Спенсер, ставя локти на стол и подпирая подбородок руками. — Ты же знаешь, что мы никуда без тебя не пойдём, Чак.

— Я не хочу вас удерживать, ребята, из-за того, что я прогуливала первые два года в старшей школе. Это несправедливо.

— Ты в полной мере осознаёшь, насколько мы богаты? — спрашивает Тобиас, но не так, будто хвастается, а просто констатирует простой факт. — Если и есть что-то значимое, что можно купить за наши привилегии, так это образование для тебя.

— Мы всегда планировали остаться вместе после окончания средней школы в любом случае, — произносит Рейнджер со вздохом и закатыванием глаз, как будто он не может поверить, что когда-либо подписывался на что-то такое глупое. Конечно, всё это прикрытие. Он любит этих ребят так же сильно, как и я. Только… Я не думаю, что он хочет сосать их члены. Это единственная разница между нами. — Мы как бы обсуждали идею о путешествии в первую очередь, но учёба тоже важна. Так что открой это чёртово электронное письмо и перестань изводить себя.