Звук эхом разносится по кладбищу, когда нападавший перемещает свою руку с моей руки обратно ко рту. К сожалению, группа быстро восстанавливает контроль, и мы снова спешим.

Сейчас мы выходим через открытые боковые ворота, где нас ждёт лимузин с открытой дверцей и работающим на холостом ходу двигателем. Если я сяду в эту машину, и она рванет с места, я покойница. Никаких «если», «и» или «но» по этому поводу.

Они заталкивают меня внутрь, и я впадаю в панику при виде другого человека в маске лисы, но на этом человеке нет толстовки с капюшоном: он одет в мантию. Я выбрасываю левую ногу и бью его прямо в лицо, сбивая маску ровно настолько, чтобы я могла увидеть нахмуренный рот человека. При повторном ударе его губы покрываются кровью, прежде чем он хватает меня за лодыжку.

Нападающий в лисьей маске позади меня с ворчанием отскакивает назад, и я вижу, что парни наконец-то догнали меня.

— Езжай, — командует мужчина с разбитыми губами, отпихивая меня в сторону и дотягиваясь к двери. Но если он думал, что меня будет легко подчинить, то он ошибается. Я не супергерой, но я немного задиристая.

«Чёрт, мне действительно следовало быть Скраппи-Ду на Хэллоуин, а?»

Я прыгаю мужчине на спину, когда он пытается закрыть дверь, сбивая его на пол машины, в то время как шины лимузина визжат по тротуару, и он начинает трогаться с места.

Однако прямо там, за дверью, стоит человек. Повинуясь порыву, я протягиваю руку, молясь, чтобы это был кто-нибудь из парней, а не один из придурков из Братства. Мои пальцы обхватывают пальцы Тобиаса, и он выдёргивает меня как раз в тот момент, когда лимузин действительно набирает скорость и исчезает за холмом.

Двое из трёх нападавших на меня бегут в противоположных направлениях, третий чуть отстаёт. Спенсер хватается за заднюю часть толстовки парня, но ткань выскальзывает у него из пальцев, и засранец бросается бежать.

— Рейнджер! — кричит он, а затем появляется он сам, выскакивает из парадного входа и со всей силы врезается в парня. Они вдвоём кувыркаются по тротуару на мощёную булыжником улицу и останавливаются, а Рейнджер оказывается сверху. Он даже не колеблясь наносит удар мужчине сбоку по голове, который издаёт трескучий звук. Я слышу его даже отсюда.

Чёрт.

Мои друзья такие же безжалостны, как и мои враги, верно?

Рейнджер не перестаёт бить парня, пока тот не замирает.

— Ладно, хватит, — говорят близнецы, оттаскивая друга, в то время как Черч кладёт руку мне на щеку.

— Ты в порядке? — спрашивает он, и я киваю, прежде чем он отворачивается и направляется к поверженному мужчине, низко наклоняясь к лицу парня, когда Спенсер хватает меня за руку. Я переплетаю свои пальцы с его, и мы подходим ближе.

Когда маска снимается, я обнаруживаю, что… немного менее шокирована, чем следовало бы.

— Привет, Марк, — произносит Черч, и то, как эти слова слетают с его губ… Я бы испугалась, если бы была Марком, чёрт возьми, Грендэмом.

— Отвали от меня нахрен! — Марк кричит, но мы сейчас не в Адамсоне, и здесь нет директора, который мог бы его спасти. Однако, если мы быстро не покончим с этим, будет много зевак. Сегодня тихий, моросящий день, но это не совсем город-призрак.

— Отвалить от тебя? — спрашивает Рейнджер, и его голос, этот сгусток тьмы, заставляет меня вздрогнуть. — Ты только что напал на нашу девушку, и ты хочешь, чтобы я отвалил от тебя нахрен?

— Это был розыгрыш, — усмехается Марк, как будто у него здесь высокие моральные принципы. Я помню тот день, когда мы зашли в его комнату, чтобы проверить потолок; он сказал мне, могу добавить, довольно легко, что Юджин был в Канкуне. Но если он вовлечён в секту, то наверняка знал, что его лучший друг мёртв. И всё же ложь далась ему так легко, как будто это ничего не значило. — Вы не имеете права удерживать меня здесь. Я начну кричать, чувак.

— Почему ты в Лондоне, гоняешься за Шарлоттой, мистер Грендэм? — спрашивает Черч, кружа вокруг с убийством в глазах. Он достаточно умён, чтобы не упоминать о культе. Потому что, если мы это сделаем, тогда они поймут, что мы знаем об их существовании. Часть меня чувствует облегчение, как будто, возможно, я вижу конец этого кошмара.

«Но что ты планируешь сделать с Марком? Убить его? Связать его и бросить в подвал, пока мы не разберёмся с остальной частью этой тайны?»

Я понимаю, что мы здесь ничего не добились — за исключением, знаете ли, того, что предотвратили моё похищение.

— Я сказал, отвали от меня! — Марк кричит как раз в тот момент, когда из-за угла выходит пара школьниц и останавливается, увидев открывшуюся перед ними сцену. Справедливости ради, у Марка из головы течёт кровь, а Рейнджер господствует им так, словно вполне может задушить его до смерти.

Не видя выбора в этом вопросе, Рейнджер встаёт с хмурым видом, крепко стискивая зубы и сжимая руки в кулаки.

— Мы знали, что ты виновен, — хором говорят близнецы, стоя по обе стороны от меня и Спенсера, готовые вмешаться, если понадобится. Они обмениваются взглядами, а затем кивают, поворачиваясь обратно и указывают на Марка. — Ты убил Юджина.

— О чём, чёрт возьми, ты говоришь? — спрашивает Марк, спотыкаясь о тротуар и вытирая кровь с губы. Он достаёт телефон и набирает номер, прикладывая его к уху, когда раздаётся звонок, и настороженно наблюдает за нами.

Мы буквально поймали его с поличным, и прямо сейчас мы ничего не можем с этим поделать.

Это серьёзная чёртова пытка.

— Да, приезжай за мной. Я всё ещё на кладбище. — Он вешает трубку, а мы вшестером стоим и наблюдаем за ним, как за монстром, которым он и является. — Что? Перестаньте, блядь, пялиться на меня. Извините, что вы, блядь, не понимаете шуток.

— Ты убил лучшего друга, — говорит Спенсер, его бирюзовые глаза сужаются. — Или ты знаешь, кто это сделал.

— Серьёзно, заткнись к чёртовой матери, — огрызается Марк, и я вижу, что парни делают это нарочно, чтобы подзадорить его. — Мы пришли сюда только потому, что вы — уроды, и ваша девка — уродка, и вы никому в этой грёбаной академии не нравитесь.

— Никто не поверит, что вы последовали за нами сюда, чтобы разыграть шутку, — произносит Черч, но Марк уже отворачивается и марширует вниз по склону. — Кстати, кто были твои друзья? Мы бы хотели знать, кто ещё участвовал в этой маленькой шутке.

Подъезжает такси, и Марк садится, без лишних слов скользит на заднее сиденье и захлопывает за собой дверцу.

— Я не удивлён, — говорит Черч, оглядываясь на меня, Спенсера и близнецов. — Но я заинтригован. Что именно означает этот шаг?

— Что у них поджимают сроки? — предлагаю я, тяжело дыша, адреналин наконец-то покидает мои конечности. Это было близко, ближе, чем в прошлый раз. Что будет дальше? Я боюсь это выяснять.

— Давайте посмотрим, согласуются ли атаки с чем-то конкретным, — говорит Черч, когда Рейнджер смотрит на холм позади нас, слегка прищурив глаза.

— И кто, чёрт возьми, по-твоему, был в том лимузине? — удивляется Спенсер, притягивая меня ближе, и небо разверзается потоком ледяного дождя.

«Квартира» Монтегю (это что-то вроде кондоминиума для нас, муриканцев) — это огромный мини-особняк, расположенный внутри гладких белых стен какого-то причудливого здания в районе под названием Гайд-Парк. Я мало что знаю о Лондоне, но слышала, что он довольно шикарный.

Я чуть не подавилась газировкой, когда впервые зашла сюда на прошлой неделе.

— Мой папа будет здесь через полчаса, — произносит Рейнджер, проверяя телефон, а затем чертыхаясь себе под нос. Последние четыре дня он жил у Черча вместе со всеми нами, но его отец только что вернулся в город из деловой поездки и сегодня заберёт Рейнджера.