– Ты быстро отреагировал на мое предложение, Горбен. Не ожидал, что явишься, не предупредив о своих намерениях маленьким клочком бумаги. Я устал ждать ответ, и обида начала пожирать меня. А потом я узнал, что ты на подходе к моему городу. Скажи мне, король Горбен, вдруг я не получил письмо по случайности или ты и вправду хотел сделать сюрприз? А может неожиданностью хотел в чем-то разоблачить? – Тахор подозрительно разглядывал гостя.

– Я решил, что вам будет приятно узнать, как сильно желал поскорее добраться сюда. Не думал, что вас может оскорбить наше внезапное появления.

– Ради чего вы так поступили? – Тахор не радовался такому уклончивому ответу.

Тахор искал причины, которые могли бы удовлетворить его подозрительность. Он во всем видел подвох. Так поступают люди, которым есть что скрывать. Им всегда кажется, что их хотят разоблачить, даже когда об этом никто не догадывается.

– Только ради Изабель. Хотел неожиданно и поскорее сделать ей подарок. Я лично выбрал для нее лучшую кобылу Элрога. Так и где же ваша сестра? Прячется среди присутствующих? – Горбен обвел взглядом людей Медеуса зале.

Тахор не поверил, и даже слишком дорогой подарок для сестры его не раздобрил. Создавалось ощущение, что это вообще не он писал любезное письмо с предложением взять в жены сестру. Он снова долго молчал, будто искал внутри правильные слова. Что-то было не так.

– К сожалению, моя сестра сильно переболела, и сейчас выглядит невзрачно, – наконец собрал слова в кучу противный король.

– Она переболела? Чем же? – с подозрением и давлением спросил правитель Элрога.

– Ох, не оскорбляйся, Горбен. Не думай, что я хотел тебе предложить не способную к родам после свадьбы сестру. Немного солнца, хорошей пищи, и она снова засияет своей красотой. Изабель заболела сразу же, как только я отправил тебе письмо с предложением ее руки. Сначала, я ждал ответ от тебя и хотел попросить повременить с приездом. Поэтому не готов был принять гостей так скоро. Мы бы подготовились получше.

Встреча уже была напряженной. Джоан не нравилось все, начиная от окружения, заканчивая разговором её дальнего родственника. Она вспомнила слова Гурнона, что все Фриель всегда ходят с кислыми рожами, но это относилось не только к ним, но и вообще народу Медеуса того времени. Рассказы о том, что жители этих земель любят веселиться, больше похоже на неудачную шутку. Ни у кого губа не дернулась, чтобы попытаться изобразить улыбку.

– Я приехал познакомиться с Изабель, и еще не дал положительного ответа взять её в жены.

– Ты оскорбляешь меня, Горбен. Это не позволительно в моих же стенах, у меня дома.

Мальчишка выбросил хвост, попав одному из стражников в лицо, и лениво подпер голову ладонью. Все это стало похоже скорее на спектакль, чем на встречу дорогих знатных гостей.

– Твой прием не менее оскорбительный, Тахор. Никогда бы не поверил, что я в Медеусе, если бы не увидел герб над твоей головой. Где же знаменитое гостеприимство?

– Ах, и вправду! Я забыл кое о чем, – он хлопнул в ладоши.

Заиграла музыка. Лютни, волынки, барабаны, и у всех музыкантов на балконах были напряженные лица, а несколько пар Медеуса начали приплясывать вокруг гостя. Все они выглядели как куклы. Не естественные.

– Так лучше, Горбен?

Джоан чувствовала, как руки Горбена сжались. Он злился, но по-прежнему держал себя в руках.

– Мой путь был долгим. И я желаю познакомиться с твоей сестрой. Прямо сейчас, даже если мне придется навестить ее в собственных покоях.

Горбен будто и сам радовался, что нашел повод показать недостойность рода Фриель.

Тахор скривил губы. Очевидно, что он не хочет подчиняться просьбе. Музыка вокруг будто мешала ему думать, поэтому его желваки самовольно гуляли.

Избалованный мальчишка.

– Тишина! – заорал он так, что не договорив этого слова, все мгновенно стихло, а танцующие пары тут же встали на свои прежние места. – Приведи ее, Варвар, – недовольно сказал Фриель одному из облаченных в черные доспехи рыцарю.

Горбен ждал стоя и не шелохнувшись с места. Его были ноги крепки, но после такой дороги приходилось мириться с затекшими мышцами. Все это время Тахор сидел на троне, молчал и даже не предложил отправиться в пирный зал или хотя бы принять ванну после дороги, пока они ожидали Изабель. Король Медеуса уже играл с другой игрушкой в руках, похоже это была кроличья лапка. Никто не произнес и малейшего звука. Даже Бисох стоял и терпел боль от перетягивающего штаны ремня, ведь в тронном зале он хотел выглядеть стройнее. Наверное, больше всего он мечтал скорее расстегнуть их и помочиться на голову отвратительного правителя, но ради друга переносил муки достойно.

Прошло не меньше двух часов, и только тогда привели Изабель. У Джоан от видения сжалось сердце. Девушка, не поднимая глаз, медленно прошла мимо Горбена и встала рядом с братом. Каждое движение будто причиняло ей боль. Она оказалась худой, как залежавшийся мертвец, и такое же лицо бледное, как у обескровленных трупов. Ее платье скрывало все открытые участки кожи, даже руки спрятали в перчатках, а горло закрыли до самого подбородка кружевами, тогда как в зале стояла невыносимая духота. Музыка так и не заиграла снова, будто от такого зрелища все нуждались в минутке тишины, а не в торжественном приветствие.

– Через пару недель она будет лучше выглядеть, Горбен, – развеял страхи брат Изабель, будто знал, о чем думает гость.

Девушка едва подняла в испуге глаза, после чего сразу их опустила, словно боялась наказания за такую самовольность. Стоять ей было тяжело и даже платье не скрыло того, что ноги дрожали. От страха или истощения никто так и не понял. Горбен сжалился над невзрачной принцессой и даже ругал себя, потому что заставил ее дойти до этого места из-за его прихоти. Ему не терпелось скорей увести ее с глаз окружения, и он нашел прекрасный повод.

– Мы устали с дороги, Тахор. Если предложишь моим людям горячий обед, я буду очень благодарен. Вы разделите со мной трапезу, Изабель?

– Ты успеешь с ней пообщаться, Горбен. Твои люди будут накормлены. Раздели горячий обед со мной, – Тахор снова кинул свою игрушку в сторону, и она приземлилась на пол.

– Изабель, так вы присоединитесь? – Горбен смотрел с подозрением на нее. Почему она молчит?

Девушка медленно повернула голову к брату, казалось быстрее она просто не в силах это сделать, иначе умрет от перенапряжения. Все ждали одобрения короля, и она больше всех.

– Ладно, можешь тоже с нами отобедать, сестренка, – после этих слов он захихикал так омерзительно, что Джоан захотелось прикрыть уши.

Бисох и Гурнон стояли недалеко от своего короля и были так же изумлены от происходящего, будто все прибыли сюда на войну, а не на предложение руки принцессе Медеуса.

В городе Горбену не нравилось все. Начиная от замка, дурного короля, наигранных представлений, истощенной Изабель, и заканчивая едой. Успело стемнеть прежде, чем они добрались до пирного зала, но главное, что прибывших слуг и солдат успели хорошо накормить. Горбен беспокоился о своих людях больше всего. А еще постоянно думал о Тонуне и Эфе. Все ли у них в порядке.

Изабель сидела между двумя королями. Она молчала. Ее руки тряслись, поднося столовый прибор с пищей ко рту. Как назло, кусочек мяса с вилки соскользнул вниз, обратно в тарелку, и она отчаянно попыталась его снова наколоть.

Девушка посмотрела на соседний стол и заметила пристальный взгляд. Ее щеки бы покраснели, если могли, но она стала еще белее от смущения. Горбен уловил ее взор и проследил, куда она смотрит. Глаза Гурнона сверкали жалостью к принцессе, и он этого не скрывал от нее, но потом, заметив взгляд своего короля, опустил глаза в тарелку и продолжил медленно есть под рассказы Бисоха.

– Надеюсь, вы рады нашему прибытию, принцесса? – учтиво спросил ее Горбен, а сам от жалости мечтал накормить ее с рук.

– Конечно она рада. Правда, сестренка? – ответил вместо нее брат и она еле кивнула. Черепашки двигаются и то быстрее.