Белка ответила ему затрещиной. Успокаивать ее не спешил.

— Я о командовании спрашивал.

— Нами командовала урожденная царенатка, Фелиция.

Мне показалось или я раньше слышал это имя? Ириска поспешила напомнить, от кого. Так звали «верную» связную Бейки. Впору было скрежетать зубами.

— Вас издалека было видно. Хотели тревогу в городе, но она не велела. Вы же отпустите меня, да? У меня дети!

Почему они всегда стараются прикрыться своими детьми? Я ничего не ответил, но допрос продолжил.

— Кто еще с вами? Сколько вас? Правду, поганец, ну?

Он сглотнул, покрылся холодной испариной. Будь у него возможность бежать — давно б ей воспользовался. Не стал его за это винить.

— Еще десять. И пять машин, одна пошла с нами. Нам сказали, здесь раненая девчонка, а не…

Он вовремя умолк, будто боясь сказать «ружейный дьявол».

Здравый смысл был зол, раздражен и не в духе. По опыту говорил не оставлять мерзавца в живых. Не оставлять любого, кто видел наши лица до попадания в сектор…

— Где? — на этот раз уже спрашивала Белка. Жалости к коллаборанту не испытывала никакой. Интересно, спрошу об этом на досуге.

— На улице Сыновей Кончатовых. Тринадцатый дом — туда должны будут отвести взятых в плен.

— Эта ваша Фелиция… собиралась брать в плен. И потому снарядила вас, как на ядерную войну? Вы ведь первым пустили ко мне самого «толстокожего».

Он часто закивал.

— Это для безопасности. Мы не должны были в вас стрелять.

— А твой друг, кажется, об этом забыл. Над головой прошло в двух сантиметрах. Боевыми, ага?

— Беспилотник, — облизнув высохшие губы, пленник кивнул на развалины дрона. — Он был заряжен резиновыми пулями. Остальные дроиды тоже.

— Не врет, — подтвердила Белка, отвлекшаяся лишь на миг. Ее ИИ-ассистент просканировал обломки, сосредоточив внимание на стволе. — По крайней мере, насчет этого. А вот насчет всего остального…

Он взмок, словно мышь под взглядом голодной кошки. Белка швырнула к ногам запаянный в блистер документ.

Николай Агапонов. Не женат, детей нет. Военный преступник класса 7-Ю…

Прочитал последнее вслух. Пленник взбеленился, ударил по ногам, в один отчаянный прыжок умудрился встать. Белка бросилась к нему, но он саданул ей головой в грудь. Я растерялся лишь на миг — ему хватило и того, чтобы оказаться у окна. Медлить не стал, сдавил спусковой крючок.

Забившееся в конвульсиях тело перегнулось за раму, вывалилось наружу под собственной тяжестью. Шлепок, раздавшийся мгновением позже, заверил, что падение было не мягким, пациента можно не проверять.

Ствол «Буяна» в руках Белки дымился — она стреляла вместе со мной.

— Что такое 7-Ю? — спросил, снова сверившись с документом.

— У Царената есть обозначения и подклассы для преступлений, Макс, — тяжко проговорила она. Задумчиво хмыкнул, подобного ответа можно было ждать от заучки-Наты. Белка же была совершенно другой.

Видимо, для нее в самом деле больная тема…

— 7-Ю, так в Царенате обозначают коллаборантов, пойманных на насилии.

— То есть?

— Насиловал девушек сразу же после того, как их обращали в вещь их чудовищным царенатским… обрядом. Так понятней?

Мое невежество ее раздражало. Белка покачала головой, спеша успокоить саму себя. Подошел к ней ближе, дал возможность уткнуться мне в грудь. Погладил по волосам, заключил в утешающие объятия.

— Я думала, нам крышка, Макс. Думала, что все. Совсем. Это как когда ребенок тонет и вдруг осознает, что неоткуда взяться спасительной руке родителя.

Прекрасно ее понимал. Ловил себя на точно таких же чувствах с десяток, а то и больше раз. Когда смотришь смерти в лицо, мысли бывают всякие.

— Значит, улица Кончатовых, дом тринадцать? Там должна была состояться встреча?

Протестующе потрясла головой.

— На три дома раньше, в другом дворе. Не стали далеко уходить. Макс, что нам теперь делать? Если девочек взяли в плен, их…

— Будут пытать до посинения?

— Нет. Царенатцы искусны в умении развязывать языки. Они сделают их послушными рабынями, и они обо всем расскажут сами. Если те уже не знают всего от этой… Фелиции.

Позвал Ириску, попросил обрисовать карту развалин. Ириска лишь покачала головой в ответ: от общей сети она отрезана, а в ее блоке памяти об этом ничего. Как же тогда другие девчонки знали, куда идти?

— Эти развалины, — я на миг выглянул в окно, глянул вниз. Предатель-Агапонов никуда не делся, распластался по земле. — Что здесь такое было?

— А ты сам не догадываешься?

Пришлось признаться в невежестве. Белка выдохнула, но продолжила:

— Это бывший Вратоград, — название ничего мне не сказало. Мало ли как в другом мире зовутся города. Вмиг меня кольнула неприятная догадка.

Вратоград, коллаборант- Агапонов, рабы со знанием русского языка.

— Здесь был наш город!

— А ты догадлив, — она позволила себе горькую усмешку. — Что у тебя с уроками географии?

— Предпочитал смотреть на коленки Еленки, не на карту, — ответил ей в такт. Она нахмурилась, словно от обиды, но быстро отошла.

— Вратоград — один из первых крупных городов, что удалось взять Царенатцам. Брали не без жертв.

— Вит Скарлуччи был занят чем-то другим?

— Наверное. Город подвергся тяжелой бомбардировке, ежедневному артиллерийскому обстрелу. Под конец, когда нашим войскам приказали отступать, успели не все. Не говоря уже о гражданских: город попал в осаду быстрее, чем успели провести должную эвакуацию. А небо контролировали… ты сам видел, какими штуками.

Да уж, встречаться на вертолете со «Шмелем» я бы не решился. Эта юркая погань под силу разве что асам на КА-52, а тяжелая Ми-24 быстро станет жертвой плюющегося скверной проныры.

— А что потом?

— Потом? — она кивнула на улицу. — Думаешь, у нас в армии ангелы сплошь и рядом? Сам видел тех, кто к Айке лез.

Помнил и хорошо. И их нисколько не оправдывало, что помогали они при этом коварным планам Вербицкого-старшего.

— Были те, кто просто испугался. Быть куклой, не человеком, страшно. Бейка нам показывала видео, заставила посмотреть каждую. Не знаю, как остальные, а у меня появился новый ночной кошмар. Даже убрала куклу, что привезла из дома — единственное, что оттуда взяла. Представила на миг, что когда-нибудь и я могу вот так же с безжизненным взглядом смотреть в никуда и ждать, когда хозяйка решит мной поиграть.

Девчонка вздрогнула, по ее и без того озябшему телу пробежали мурашки.

— Не знаю, как повела бы себя на месте тех, кто оказался в военном плену. Царенатцы решили использовать пленников таким образом. Кого руководить «ритуалом порабощения», кого в охранные отряды на стенах. Что-то вроде еще одного подразделения полиции, которую не жалко. Карсир — это от «тюремщика». Они ими, в каком-то роде, и являются.

— Ты к этому питала особую ненависть.

Он напрягся, стоило мне взять документы в руки. Не хотел, чтобы мы знали, что он карсир.

— Да он же сам нам об этом рассказал, — воспротивился я. Белка хотела возразить, но вместо того просто выдохнула, согласилась. — Стой, если есть «карсиры», значит, есть и другие касты? Знаешь что-то про них?

Она нахмурилась, пытаясь вспомнить.

— Не очень много. Ниже карсиров стоят серво — люди, которым сохранили часть воли. Они работают прислугой в домах, дворниками. Могут иметь жилье не выше восьмого порядка. Людьми не считаются, могут быть куплены, проданы, убиты. За ними шавы — те, кто окуклился. Их используют для тяжелых работ, на которые нельзя или жалко подряжать машины.

— Жалко? — я прищурился. На моей памяти дронов насылать на нас волнами не жалели. Что уж там за работы такие могут быть?

Ответа не дождался, Белка пожала плечами — сама не знала.

— В последние можно попасть автоматически, если ты зверолюд. Расходный материал для магических опытов, для исследования, просто как игрушки. Ты знал, что они время от времени собираются в колизее смотреть, как бьются шавы? Против друг дружки, против особо сильного зверолюда…