Вербицкие оказались неторопливы, звонили последними. Будто знали, что не отвечу. Не предлагали ничего, но явственно намекнули, что ждут на балу. Отказ равен оскорблению. Умудрились не сказать прямо, но я понял. Лучше не играть сейчас против них. Еще раз попытался дозвониться до Бейки — гоготом злых бесов звучали бесполезные гудки.

Инну положил на диван. Сходил в ее святая святых — личную комнату. Девчачья, больше сказать нечего. Плюшевые мишки, пластиковые улыбчивые куклы. Невскрытая банка газировки, судя по дате, просроченная. Хранит как память? Настольная горбатая лампа с часами, чуть приподнятые жалюзи на окне. Стол завален учебниками. Вспомнил, что она сегодня не пошла в школу. Из-за моей просьбы? Не посмела отказать? Не знаю… Личный дневник, разрисованный щенятами и пингвинами, лез в глаза, манил глянуть под обложку.

Буду выше этого, пусть ее тайны остаются с ней, даже если зовет меня хозяином.

Разобрал кровать — постельное белье в цветочек. Пахло стиральным кондиционером.

Еще раз проверил состояние Инны Ириской — просто устала, просто спит. Завтра будет как огурчик. Надеюсь только, что не зеленой и в крапинку…

— Какая милая картина.

Чужой, острый взгляд. Еще не обернулся, но уже чувствовал, у говорившей в руках ствол. Палец на спусковом крюке.

Аккуратно положил Инну, спросил у Ириски, что за хурма. Разве она не должна была предупредить? ИИ-ассистентке оправдаться нечем. Если бы хотели убить, стреляли бы на поражение. Значит, будем говорить. Может быть, даже на языке кулака.

— Ты в курсе, что я ружемант и могу сломать погремушку в твоих руках?

На кончиках пальцев приготовил ружеклятье.

Незнакомка за спиной усмехнулась, приказала медленно обернуться. Шелковистый пряничный цвет волос, раскосые глаза. Красивая улыбка на круглом лице.

— Предложишь гостье чаю?

— Таких гостей — за сиськи да в музей.

— Острослов. Что ты за гусь такой, Потапов?

— У меня те же вопросы к тебе.

Она меня будто не слышала, гнула свою линию.

— Пинаешь благородных, спасаешься от поездов. Ныряешь в рай девственника на целый месяц! И оттуда возвращаешься героем. Пока только с одной медалью, но далеко ли до второй?

Стояла она ровно, твердо. Пистолет держала небрежно, но это обман — «погремушкой» она умеет пользоваться не хуже меня. Если не лучше.

— А теперь здесь! Любой бы на твоем месте принял дары, что предлагает судьба, а тебе мало. Вчера награждение, сегодня спасение дочери Вербицких. Завтра спасешь императора от засады царенатцев?

— Очень может быть.

Ириска покачала головой — ни имени, ни класса, ни уровня. Девчонка-икс, дама из ниоткуда… Она заметила мой взгляд, игриво погрозила пальцем.

— О, нет-нет-нет, даже не вздумай нападать на меня, Максимчик. Мне далеко до мощи Вита Скарлуччи: не руку вырвешь, а напополам переломишь. Но у хвостатой станет на пару отверстий больше.

— Я ружемант.

— Звучит как угроза. Я знаю, что ты можешь сделать. Не волнуйся, я полна своих сюрпризов. Может, лучше вместо того чтобы драться — чай?

Я зашагал на кухню под прицелом ее глаз. Кажется, она удивилась: ждала чего-то иного.

— Выбрал чай? Умный мальчик.

— Так кто ты такая?

— Это знание принесет тебе мало радости, но многие печали. Многим, знавшим мое имя, не было и двадцати. И уже никогда не станет.

— Люблю риск.

На кухне светло. Брошенный на стуле фартук, на столе — надкусанное яблоко. Так было, когда мы пришли, или незнакомка «похозяйничала» только сейчас?

Воздух наполнился ароматом чая. Чувствовал себя не в своей тарелке — пью чай с девчонкой. Под дулом пистолета. Таких свиданий у меня еще не было.

— В левом правом, на полке. Пряники.

Точно пришла давно.

— Ты занятой человек, Максим. Второй день дома, а уже в разъездах. И если бы по ночным клубам…

— Чего ты хочешь?

В моем голосе сквозила сплошная усталость.

Незнакомка выдохнула, положила пистолет на стол. Счел бы за беспечность, если бы не знал: дерни я рукой — и тут же окажусь на прицеле. Не этого, так другого…

Она вновь разочарована.

— Чего я хочу, Максим? Многое. Денег, квартиру, машину. Узнать, каких размеров твой член…

— Для этого не обязательно вламываться в мою квартиру. Можно познакомиться на улице.

— Можно, но будет скучно. А мне рассказывали, ты любишь веселых девчонок. Некто… Макмамбетов…

— Орк?

Тут же вспомнил наш с ним утренний разговор: он же обещал мне подогнать специалиста по печатям. Если так, то вот это сервис! Прямо на дом!

На стол легли поблескивающие сталью наручники, улыбка сползла с моего лица.

— Максимка, какой же ты дурак. Скажи, что делает печать?

— Не дает колдо…

Понял, в чем дело, она подтвердила, кивнула. Выудила из кармана корешок официального документа в плотном чехле, чувствовался прятавшийся под кожей значок. Проверять не стал, догадывался, что увижу. Отдел по особым делам — далее везде.

— Тебе повезло. Ни одно из твоих художеств не попало на камеру.

— Откуда же вы тогда знаете?

Вздыхает, качает головой. Права, глупее вопроса не придумать.

— Потапов-Потапов… Ну раз уж тебе так жаждалось узнать имя — Кэлисса Горшкова. Отдел по борьбе с магическими правонарушениями. Будем знакомы.

И протянула мне руку…

Я разлил кипяток в кружки, швырнул по пакетику чая в стаканы. Отхлебнул.

— Арестуете?

— Ну если бы ты решил быть сегодня плохим мальчиком — пришлось бы. А ты оказался умней, чем я думала.

Вот, значит, к чему были все эти фокусы: просто провоцировала.

— Значит, поможете?

— Этого тоже не говорила. Но за хорошие деньги могла бы. Не вижу смысла брать тебя под арест — куда ты денешься? Стоит только завтрашним утром хмырю с погонами и ушами из-под фуражки не дозвониться в твою дверь, как ты будешь подан во всероссийский поиск. Если не в международный. Слышал про вероятный союз с Китаем?

Отрицательно покачал головой, и без этого дел хватало. Кэлисса помахала рукой.

— Не важно. Суть одна: бежать ты мог бы в Царенат, но ты ружемант. Единственное, чего добьешься этой хитрой подставой, так только того, что твою голову повесят на стену в комнате с итальянским антуражем, а не в наших глубинках. А останься здесь — тебя поймают на должностном преступлении. Нарушение печати, сокращение прошлых заслуг. Рецидив.

— Я спасал дочь Вербицких.

— И они очень будут рады твоему положению. Окажешься в их вечных должниках. Или ты думал, они щедры на благодарность?

Наивностью я точно не отличался.

— Некто… Макмамбетов рассматривает тебя не как новую игрушку, а как будущего партнера. Заинтересован, чтобы ты пошел в гору, а потому валялся в ногах, умоляя помочь.

Представил склонившегося перед Кэлиссой орка — нет, такую картину не могло осилить даже мое воображение. Привирает. Преувеличивает.

— С чего бы?

Она ткнула меня пальцем в нос, словно плюшевого мишку. Усмехнулась.

— Какой же ты все-таки… дурачок, Потапов. Ты же ружемант, а он торговец смертью. Его склады забиты оружием. Хорошим, уникальным и легендарным. Он скупил лучших инженеров и химиков в стране. Поговаривают, у него даже есть охолощенная формула оружейной чумы. Но помимо прочего, он художник. Лучшие стволы выходят только из его рук.

— И никто не захотел его присвоить? Государство, император? Другие благородные роды?

— Можно вытащить мещанина во дворянство, а вот выудить мещанство — задачка не из легких. Он и так на государственной службе. Приближенный императора.

Я нахмурился. Какая-то ерунда!

Для служащих заградотрядов надо было ехать в магазин, чтобы купить, что стреляет. Автоматы с патронами соседствуют с закусками и газировкой. Почему хваленое оружие Макмамбетова не попадает туда? Или оно идет сразу в армию? Последняя догадка казалась самой здравой.

— Я уже говорила, что он художник? Он делает хорошее оружие. Шедевральное. И это не пустой звук. Качество после легендарного, ты наверняка о таком даже не слышал.