Развитием способности выбрано улучшение «На исходе» — шанс в 80 % (+1 % за каждые десять очков интеллекта) остаться под действием эффекта по истечении времени на дополнительные 20 сек.

Прищурился, смерил Нату изучающим взглядом. У нее 31 очко интеллекта. Значит, будет ровным счетом две минуты.

Девчонка объясняла замысел.

— У тебя будет не так уж и много времени, Макс. Бросишься, заберешь, что сможешь и сразу назад.

— И долго эта прелесть перезаряжается?

К моему разочарованию, в течение суток.

— Опасно, потому что не успею за две минуты?

Потрясла головой: все в разы хуже.

— У этой способности есть недокументированная особенность. Как только действие эффекта закончится, твое тело испустит сигнал. Окружающие дроиды сразу же поймут, что ты рядом. Бросятся в атаку. Если, конечно, не успеешь убежать дальше. Мы можем отступить заранее.

— Или не совать жопу в это осиное гнездо, чувак. Не так уж этот жиробас хорош, чтобы ради него рисковать всем. Бейка на эту шнягу много чего поставила, не хотелось бы подводить по дурости.

— Ты против?

— Против приказа не попру, серж, сам понимаешь. Опасения говорю, ага?

Если эльфийка высказывает опасения- пиши пропало.

Еще раз глянул на громаду машин, на убитого вчера человека. Здравый смысл убаюкивал, предлагая не делать глупостей. Он так всегда, хоть и знал, что не поможет.

— Давай, — кивнул Нате. Она заморгала, будто ожидала совершенно иного решения. — По моей команде. Сей, что будет, если у пушки загнуть ствол?

— Стрелять херово будет. Плохо шутишь, серж.

Она нахмурилась, словно туча. Отрицательно покачал головой, говорю ведь совсем о другом.

— Ты не поняла. Они могут распознать прямое повреждение, не внутреннее? Если механика не затронута, могут определить физически?

— Только сканированием ремботами. Это же машины, им все равно и… О… О! — остроухая начала догадываться, в какую сторону ветер дует. Ната смотрела на нас с удивлением. Еще недавно эльфийка была на ее стороне.

— Мутаген, — медленно, почти по слогам проговорил. — Всего лишь немного поработаю над обликом машинок. Подправлю личико, прикрою глаза.

— А я разберу ремботов! Отличный план, чувак! Шаришь!

Еще немного — и начнет называть меня «брат». С Макмамбетовым они бы сошлись.

— Тогда вперед. Ну, начали?

Сияние окутало меня с ног до головы, бесстыдно юркнуло под одежду. Почувствовал холодное касание, неприятным червем пробежавшее меж лопаток. Дожидаться кивка от Наты не стал, рванул вперед.

Снарягу, верный «Янтарь» — все оставил с девчонками. Случись что, я полностью голый: разве что фамильное оружие призову. Понимал, что не спасет. Механоид-турель пришел в движение, повернул нос ствола, посмотрел в мою сторону. Прищурил глаз окуляра, меняя один фильтр за другим. Молчала, съежившись в моем подсознании Ириска, надеясь не издать ни одной лишней волны.

С каждым шагом нарастал страх вперемешку с желанием попросту развернуться, дать деру, бросить все на полпути.

Будь я нюней, никогда бы не достиг того, чего достиг. Совладал с собой, выровнял дыхание, припустил быстрей — чоботы шлепали по мерзкой грязи, поднимая тучи пыли.

Нырнул в сторону, почуяв опасность, и вовремя. Турель короткой очередью ударила туда, где я был мгновение назад. Хотел оглянуться, посмотреть вопросительно на Нату. Нет времени. Перекатился, вмиг оказался на ногах. Не остановился. Догадка блеснула в голове.

Это машины. Стреляют, если программа видит что-то подозрительное. Меня для их систем нет, а вот топот сапог динамики улавливают. Шелест травы, вьюнок поднятой в воздух пыли…

Нырнул в кусты. Ветви шуршали, отверженной девой зло цеплялись за волосы, одежду и руки — но мне плевать. Рывком высвобождаясь из непрошенных объятий, услышал пулеметный стрекот за спиной. Не выдержав мистики. машина вела стрельбу. Замолкла, не понимая, что делать дальше.

Посмотрел на часы — у меня ровным счетом минута и двадцать секунд. Чуть больше, если прокнет Наткина абилка.

Ремботы вынырнули из ангара шумной стайкой проказливых сорок. Урчали крохотные антигравы, антенны лупили ни в чем не повинный воздух. Врубились сканеры, проверяя целостность корпуса. Толпились, толкались в растерянности, стучали друг дружку о бока алюминиевых сфер.

Блеск отражения ударил по глазам, ослепил. Так ли вели себя машины, когда мимо них проскакивала юркая, точеная фигурка Айки с Бейкой внутри? Я не знал.

Дыхание сбилось, поддавшись внутреннему волнению. Уже плевать. С разбега наскочил на сетку-рабицу, перемахнул одним ловким движением. Поддался интуиции — и правильно. Сетка взорвалась истрепанной тряпкой. Пронзенная, заскрежетала, начала заваливаться — турели среагировали на звук.

Одна минута: много времени потерял, уходя от беспорядочного, неприцельного огня. Труп передо мной — бледный толстяк уставился в небеса. Падальщики принялись за работу, в ноздри ударил трупный дух. Пролежит еще день, и сюда будет не подойти.

Десять секунд, чтобы осмотреть карманы. Притормаживая на ходу, поскользнулся, покатился по гладкой поверхности шлифованных плит пола на пятой точке.

Хлопнул любителя пасты по карманам, выволок нехитрую добычу. Ключи, монеты, край испачканного кровью платка. Карандаш, часы, мятая плюшевая игрушка.

С ужасом осознал, что не имею ни малейшего понятия, как должен выглядеть этот самый треклятый ключ.

Сорок секунд, напомнило время. Если бежать, то лучшего момента, чем сейчас, не найти. Успею добежать до вон того пня, а уже оттуда…

Плевать.

Рывком вскочил, бросился к ближайшей турели. Врубил Ириску, терять так все разом! Велел той проложить кратчайший маршрут от меня до каждого механоида.

Ремботы смотрели на меня окулярами камер, словно отвод глаз на них не работал. Не знают, что со мной делать, воспринимают, как непонятную игрушку.

Турель легко и быстро поддалась мутагену. Мана полилась из меня потоком, наращивая на ствол пламегаситель, пряча оптический прицел в затворный механизм. Ствол потянул за собой, словно став резиновым, он изогнулся дугой.

Испорчено. Потрачено. Тридцать секунд, еще четыре машины.

Синий хвост указателя тащился отсюда к следующему, чувствовал себя внутри игры на время. Следующий механоид уловил Ириску, зашуршал поворачиваемой башней. Нет уж, братец. Инженер делал тебя произведением искусства, а я здесь с одной целью — обратить тебя в кучу хлама без единого выстрела.

Получилось. Ствол захрустел, словно стекло. Ремботы разглядывали первую жертву, пытаясь оценить ущерб. Сейрас принялась за работу: остроухая механик раскручивала их на гайки прямо в воздухе. Зачадил первый, когда вырубился антиграв, с грохотом рухнул наземь. Его собрата повело в сторону, отвалилась часть корпуса. Распахнулся технический отсек, высвобождая потроха проводов, обнажив схему. Третий, словно обезумев, закружился в причудливом танце, устремившись вверх.

Ириска испуганно шепнула, что слышит глас вражеской системы: она обескуражена, она напугана, она хочет врубить тревогу, пока еще не поздно.

Кто бы мог подумать, что техника окажется в критической ситуации столь же беспомощной, как и человек?

Двадцать секунд. Третья турель рухнула моей жертвой. Стволы зацвели, скрипя, вытянулись, завязываясь узлами. Патронник сместился, заскрежетала утаскиваемая невесть куда патронная лента.

Побежал к четвертой и понял: не успею.

Словно издеваясь, пятое, головное орудие пряталось в чреве стальных дверей. Открыть, нырнуть внутрь не успею. Отчаяние давило: чувствовал, как тону в нем с головой. Надежда билась испуганной птицей, просилась наружу. Не выдержав, зарычал, как зверь, споткнулся о булыжник. Четвертый робот, уже знакомая «Гадюка», шевелил лапами упоров, готовясь к атаке, воспринимая нечаянный удар за нападение.

Из глотки вырывалось рваное дыхание. Ната, облизнув губы, перехватила мою винтовку, сняла с предохранителя, приготовилась стрелять. От пота слиплись волосы, в глазах слезы — боялась, волновалась как никогда.