Пять секунд, четыре, три.

Гнилая затея. Надо было…

Зажмурился лишь на миг, рухнув в пучину отчаяния. Поражение гоготало над головой злым бесом и почти застрекотало убийственной очередью.

Две.

Одна…

Поддавшись порыву, что есть сил влупил по механическому борту. «Гадюка» вздрогнула, пришла в движение, машину охватил человеческий, доселе неведомый ужас. Заискрили чипы хитроумной системы, оказавшись не готовыми к такому напряжению.

Плевать, зверь, вырвавшийся из меня, заставил представить дроида букашкой. Мгла вынырнула из-за горизонта, сожрав солнце, небеса, покусившись на сам горизонт.

Задворки сознания…

«Гадюка» захрустела под сапогом, обращаясь в стальное месиво. Я пулей врезался в ворота крытого ангара — не готовые к такому напору, они снесены, будто ураганом.

Головное орудие готовили к встрече как минимум с великаном.

Я больше любого великана. Слышал, как скрипят червячные затворы, шипит заряжающий механизм. Тяжелый снаряд укладывается в ложе, готовый ухнуть и уже потом разразиться отчаянным воем тревоги.

Не пушка — ствол в руках маленького мальчика. Испуганного, дрожащего от ужаса, оглядывающегося в поисках взрослого. А взрослого нет.

Детеныш танка, птенец истребителя. Голодным котом набросился на него, разевая пасть — не успев крикнуть, он исчез…

Сейрас почесала затылок, заглянув в ангар. Проверила винтовкой углы, как учили. Ни единого бота, ни шагохода, ни сферы-камикадзе.

Отчитывались по связи девчонки: чисто, помех нет. У вас?

Громче всех вопрошала Елена, голос зазнайки дрожал, боялся услышать печальную правду. Сегодня правда обычная.

— В порядке. Все живы.

Волчица не поверила. Мог поклясться, уже добралась до точки сбора и сидит, вслушиваясь в каждый шорох. Больше всего боялась услышать грохот ружейного выстрела. Велел не терять бдительности и держать нос по ветру. Снова фыркнула, словно собака, отключилась.

— Чува-а-а-а, ты как? Цел? — остроухая подошла ближе не сразу.

— Ната?

Вместо ответа инфо-фея явилась собственной персоной. Плакала. Утирает слезы. Боялась на меня даже смотреть.

— Ты, как время-то почти ага, как вырос вдруг!

Ружейный демон, которого так мечтал узреть Вит Скарлуччи, вновь дал о себе знать в самый черный момент. Возьми он на сегодня отгул, пришлось бы туго.

— «Гадюка». Видел, что сотворил с ней?

Попытался встать — получилось не сразу. Выглянул в пролом. Это я сделал? Помнил только раскуроченные двери. На противопехотную зенитку словно сел великан. Или наступил.

Ната протянула мне «Янтарь», взял его. Чувствовал, как оружие ластится, наслаждаясь моим прикосновением. Разве что как кот не урчит.

— Мы справились?

— Спрашиваешь, серж! Ну и шуточки у тебя! Ты как всегда, герой. А сразу ты с ними так не мог?

Ната утерла щеки, принялась за работу. Кажется, не верила, что обошлось. Блаженно выдохнула, без сил рухнув на пол, села, широко расставив ноги.

— Тревогу включить не успели. Не думаю, что у нас много времени. Системы пошлют проверочный сигнал. Если пункт не ответит…

Кивнул, тут все очевидно. Тут же спросил:

— Разве мы отключили систему?

Ната развела руками, показала на мятый лист бронированной двери, протащившийся по земле. Очерченный след, глубокие царапины. Торчали обломки серверов…

Едрить-колотить…

— Много у нас времени?

Инфо-фея пожала плечами — кажется, нашлось что-то, чего не знает даже она.

— Может быть, пара-тройка часов, а может быть, до конца дня. Давайте уйдем отсюда поскорей?

Сказала, встала, отряхнулась. Ей неуютно среди чуждых компьютерных систем, будто не она в них проникает, а наоборот.

Прогнал прочь тут же скользнувшие на ум пошлости. Сейрас протянула руку, помогла встать…

Сейрас изучающе рассматривала толстяка, Ната отвернулась. Привыкла иметь дело с механическими врагами, да и этот был ей не враг… Скрылась в прорехе корпуса: машины всегда интересовали ее больше.

Испачканный костюм, нелепая поза, раскрытый рот. В ноздри ударил тягучий мертвецкий дух — я прикрыл нос ладонью. Рой мух с муравьями принялись за дело.

Сейрас подцепила носком ноги папку, нагнулась. Пробежала взглядом по строкам просвечивающей сквозь пластик бумажки, прищурилась. Всмотрелась в мертвяка.

— Эй, цыпа! А жмура-то я знаю!

— Знаешь?

— Ну да! А ты, почитай, не ведаешь, кто тут пред тобой мацой свинцовой подавился?

Пришлось признать, что так и есть. Сейрас недовольно покачала головой. Ириска предательски молчала.

— Да ты сам-то хорошенько приглядись! Это же Лий Цаесар.

Все еще ничего не сказала. ИИ-ассистент проявилась, сделала вид, что дивится моей непрозорливости. Лий Цаесар — видный оппозиционер Царената.

— Ты не похожа на ту, что поглядывает новости перед сном, — недовольно буркнул эльфийке в ответ. Она довольно ухмыльнулась.

— Полна сюрпризов, серж! Сплошняком из них состою!

Спорить не стал: в самом деле. То колдует, то в политике противника разбирается…

— В Царенате любят расправляться с политическими противниками?

— Это же правительство, чувак. Найди то, которое не любит, — подошла ближе. Дух заставил ее отпрянуть пуще меня. Покачала головой, выставила ладонь вперед, будто говоря: больше к этой вонючке ни шагу не сделаю.

— Лий Цаесар… что же ты такое тут делал? И за что получил такую награду?

Принял папку из рук Грингры. Громко щелкнула пластиковая застежка, на ладонь легли мятые листы — исписанные детской рукой письма, бисерный корявый почерк.

Итальянский за ночь не выучил, у Ириски новых модулей по автоматическому переводу не появилось.

— Дай, — раздраженно потребовала Сейрас, видя мою нерешительность. Принялась читать. Чувствовал себя мальчиком, чью работу с оценками сразу выдали на руки родителям.

Эльфийка присвистнула, качнула головой. Развернула лист ко мне, ткнула пальцем.

— Ты как по маленьким девочкам, серж?

— Предпочитаю постарше и с формами побольше. К чему вопрос? — был не в настроении шутить, сжал кулаки. Улыбка Сейрас грозила покинуть пределы лица.

— Не корчь такие рожи, чува! Тебе карт-бланш на руки упал, не иначе. Знал, что это за хмырь, и сам его кокнул прямо на пункте?

Проигнорировал глупость ее догадок, не ответил. Остроухой и не требовалось.

— Считай, что у нас в руках вся информация о представительнице правящего рода Царената. Прямой потомок того самого, ну что на копье едва тут всех раком не поставил. Ага?

— Не ага. Что это все значит?

— Я тебе рассказывала, — выдохнула за спиной Ната, утирая вымазанные машинным маслом руки о невесть откуда взявшуюся тряпицу. Швырнула ее прочь, подошла ближе, взглянула в бумаги. Неужели здесь только я не знаю язык, принятый в Царенате?

Ириска вкрадчиво обещала устроить мне экспресс-курс, стоит только попросить…

— В Царенате было неспокойное время. Время политических штормов и смут. Его подавили, уничтожив почти всех представителей рода Цаесар. Того самого, помнишь?

Как было забыть? Ружемант прихватил себе артефактное копье невероятной мощи, не обладая должным уровнем. Устроил бойню, разделял и властвовал. Пока копье не сошло на нет. оставив его с голой задницей и без преимуществ. Акулы пера и политики сожрали его с потрохами прямо на родине. Может, было иначе, но запомнилось так.

Ната кивнула, будто подтверждая воспоминания.

— Кровавая баня закончилась, несколько дальних родственников умудрились уцелеть. Но растеряли как власть, так и влияние. Из изгоев быстро обратились в мучеников.

Кивнул, не позавидуешь. Нет ничего противней, чем кающаяся перед тобой за грехи родина. Золотая клетка, что она возводит вокруг тебя, не имеет выхода.

— Не ценят мучеников? — кивнул на труп толстяка. Ната закусила губу.

— Ценят. Не знаю, что здесь случилось. Лий выступал за мирные переговоры, желал закончить затянувшуюся войну.