Вирджиния и Генри провели инвентаризацию оружия и провизии и пришли к выводу, что у них было готово «полностью мобильное и автономное подразделение»[382]. Они установили пулемет «Браунинг» тридцатого калибра на кабине семитонного газовоза и один брэн для защиты кормы, а другой – у лобового стекла разведывательной машины. Они также погрузили пятитонный арсенал винтовок «Спригфилд», кольтов 45-го калибра, стэнов, карабинов и гранат, а также пятьдесят фунтов взрывчатки и комплект для подрыва. Большинство из членов группы ехали в грузовике с Генри, а Вирджиния, Поль, Боб и еще пара человек расселись по трем машинам с бензиновыми двигателями. Нерегулярные войска Дианы, как стала известна эта группа, были готовы к работе.

Получив зеленый свет от командования союзников, на рассвете 13 сентября конвой, одетый в американские военные брюки и трофейные итальянские кожаные куртки, выдвинулся с плато. Вирджиния приказала направиться на север, в сторону Монлюсона, через Клермон-Ферран. Пока они оставались на освобожденной территории, Вирджиния ехала с Полем в первой из двух машин перед грузовиком; третья машина шла в хвосте колонны. Было приятно находиться в дороге, – но это путешествие оказалось полным горьких открытий. Группа продвигалась медленно и до наступления темноты преодолела всего 150 миль[383] до недавно освобожденного Клермон-Феррана: дороги были усеяны обломками. Отступая, немцы бросали сельскохозяйственные телеги, автомобили, велосипеды и даже тачки, которые использовали для перевозки оборудования. Местные жители рассказали Нерегулярным войскам, как немецкие конвои, уходя, устраивали настоящую бойню, в упор расстреливая всех попавшихся на глаза. «Они расстреляли мужчину, работавшего над изгородью… Расстреляли крестьянина в винограднике, в сотне ярдов от дороги. Они убили семерых лесорубов, возвращавшихся домой после утренней смены в лесу»[384], – сообщал один из очевидцев. В самом Клермон-Ферране Вирджиния видела, как местные жители откапывали изувеченные и измученные тела стариков, женщин и детей – их родственников, друзей и соседей – сброшенные в кучи мусора, навозные свалки и придорожные канавы. Ужасное зрелище заставляло Нерегулярные войска холодеть от ужаса, и вместе с Полем Вирджиния отправилась к региональному командующему союзников, чтобы спросить совета: где они с наибольшей вероятностью смогут выследить немцев и, говоря прямо, отомстить? Тот посоветовал не ехать в Монлюсон, так как другие подразделения УСС уже были там, включая друга Вирджинии капитана Грелля, который обнаружил залитую кровью бывшую штаб-квартиру гестапо, где пытали людей, в том числе агентов УСО. Командующий предложил Вирджинии направить своих людей на северо-восток в Бурк-ан-Брес, расположенный недалеко от швейцарской границы, чтобы связаться с аванпостом 7-й армии США, направлявшейся на север от побережья Средиземного моря. Они уезжали на следующее утро, но, желая побаловать своих «мальчиков», Вирджиния организовала для них ночевку с комфортом в отеле, с полицейской охраной для автомобилей.

Когда на следующий день Нерегулярные войска продвинулись на территорию, удерживаемую врагом, стало ясно, с чем они столкнулись. Один из лучших стрелков Вирджинии переместился на подножку разведывательной машины, держа палец на спусковом крючке своей автоматической винтовки. В Нуаретабле жители деревни предупредили их, что в пустынных землях на северо-востоке стояла вооруженная до зубов банда пронацистских ополченцев, атаковавшая каждую машину на дороге, ведущей к их следующему месту ночлега, городу Роанну. Вирджиния приказала зарядить все оружие и разработала план на случай нападения. Теперь разведывательная машина, вооруженная брэнами и стэнами, вышла на полмили впереди грузовика. Вирджиния была в одной из двух машин сразу за ней. Она приказала экипажу грузовика, стоявшего в хвосте колонны, ни при каких обстоятельствах не останавливаться, если только на дороге не окажется стальная или каменная баррикада и другого выхода не будет.

Поездка действительно была напряженной, но в итоге прошла без происшествий. «К нашему большому сожалению, – сообщал Райли, – Нерегулярные войска ворвались в Роанн, не встретив ни одного врага – и как раз вовремя, к ужину». Опираясь на свой опыт общения с сестрами в Ла-Мюлатьер в Лионе, Вирджиния попросила монахинь в городском монастыре присмотреть за ребятами, пока она покупала в городе набор боевых ножей (изначально произведенных для оккупантов) для следующего этапа путешествия. Немцы теперь ускоряли отступление, но поступали сообщения о том, как они забирали британскую форму у военнопленных и захватывали британские штабные машины или американские джипы, выдавая себя за отряды союзных войск. Вирджиния хотела, чтобы ее люди были готовы к рукопашному бою.

Нерегулярные войска продолжили путь к командованию союзников в Бурк-ан-Бресе, где Вирджиния предложила свою роту для организации засад в Вогезах, гористой местности на северо-востоке Франции недалеко от границы с Германией, – здесь отступающему вермахту удалось установить надежную оборонительную линию. Ее план, продуманный до мельчайших деталей, заключался в том, чтобы Нерегулярные войска атаковали изолированные нацистские подразделения в определенной ею мертвой зоне. «Реакция на это предложение была немедленной и резкой, и нам сказали вернуться через несколько дней», – сообщила она.

Пока они ждали ответа, Вирджиния заняла заброшенный замок в Руассиа, расположенный в нескольких милях неподалеку. Раньше этот особняк из светлого камня принадлежал богатому адвокату, пропавшему без вести, и в нем были большие окна, столько спален, что хватило бы на небольшую гостиницу, рояль и даже винный погреб. Генри и Поль «поручили мальчикам прибраться и сделать особняк пригодным для жизни», сообщила Вирджиния. Они распахнули ставни и со всей возможной почтительностью сняли гобелены со стен, чтобы использовать их как матрасы. «Эти два офицера необычайно эффективны в работе – как раз то, чего я, возможно, желала с самого начала», – Вирджиния была довольна, что ее «мальчики», которые видели невообразимые трудности и опасности в свои юные годы, были готовы «с большой охотой» выполнять приказы новоприбывших американцев сразу после обучения.

Позже они собрались на большом балконе с видом на территорию, где, к своей радости, нашли озеро для прогулок на лодках и даже саму лодку. Однако и в таком соблазнительном окружении ожидание информации о следующей миссии давило на нервы. Было ощущение, что война отдаляется от них и что они зря тратят время. Вирджиния пыталась занять «мальчиков» дальнейшей военной подготовкой – «регулярным графиком армейской жизни, состоящим из гимнастики, дорожных маршей, работы с компасом и тактики ведения боевых действий небольшими подразделениями», которыми руководил Генри. С некоторым волнением она отправилась через пару дней, 19 сентября, за ответом: будут ли они развернуты в Вогезах, как она надеялась.

Оказалось, что регулярные армии наступали быстрее, чем предполагалось. Дни маки как боевой силы – романтической, выносливой и демонстрирующей в некоторых случаях исключительное мужество – подходили к концу. Сопротивление, появившись из ниоткуда в 1941 году, сумело вырасти в настоящую силу – более грандиозную и изобретательную, чем кто-либо мог предположить. Сам Эйзенхауэр говорил, что комбинированные действия Сопротивления – саботаж, засады, преследование и постоянное подрывание боевого духа нацистов – сократили войну в Европе по крайней мере на девять месяцев и не дали восьми немецким дивизиям присоединиться к боям «Дня Д». Но теперь пришло время сражаться профессионалам и довести дело до конца. Предложение о помощи Вирджинии было отклонено. Было слишком поздно.

Это был унизительный конец тому, что, возможно, всегда было неосуществимой мечтой. Вирджиния, Поль и Генри вернулись в замок, где она собрала «мальчиков» и сообщила им новости: Нерегулярные войска Дианы должны быть распущены немедленно. Ее слова были встречены потрясенным молчанием. Вирджиния пыталась подбодрить бойцов: группу могли реформировать в Шотландии для дальнейшего обучения и затем забросить во Францию в качестве спецподразделения. Всерьез эту идею никто не воспринял. Мужчины хотели сражаться с немцами сейчас; их ненависть не могла ждать воплощения каких-то туманных перспектив. Вирджиния и ее ребята многое пережили, но это был внезапный и жестокий конец их пути. Дни и ночи, проведенные вместе в борьбе за выживание, породили сильные чувства. Теперь Вирджинии приходилось прощаться с Деде, «ее Пятницей», с Габриэлем, которого она называла «шушу», или «любимым питомцем», и сиротой Жаном, которого она вдохновила осуществить мечту стать врачом. «Что вы теперь будете делать?» – спрашивала она их одного за другим. Некоторым было трудно скрывать эмоции. «Я очень уважал Диану… и глубоко сожалел о том, что нам пришлось расстаться так внезапно», – вспоминал Деде[385]. Время, проведенное в Сопротивлении с Вирджинией, научило его «терпимости, дружбе без расчета и истинному пониманию служения своей стране». Он говорил, что «только ради этого опыта стоило бы родиться»[386].