Анализируя все это и временами посматривая на Мартина, который теперь изображал из себя самую что ни на есть строгую врачебную интеллигенцию, вычитывая что-то в тетради, Себастьян вдруг невольно вспомнил своего ныне покойного старшего брата.

Артур тоже был весьма артистичен, стремительно энергичен, и охоч до всяческих шуток, правда, те шутки носили исключительно поучительный характер.

Если не считать чудачества в поведении, которые были, скорее всего, от нехватки нормального общения, то Мартин вообще мало чем отличался от Артура. Придя к данному заключению, Себастьян стал относиться к своему лечащему врачу гораздо проще и с откровенным юмором.

Поздно ночью случился сильный ливень. Громыхало так, что уши закладывало, а от вспышек молний становилось светло как днем.

Себастьян не боялся грозы, однако грохот и шум дождя пресильно мешали ему заснуть, да к тому же в комнате сильно протекал потолок. Себастьян пробовал несколько раз передвигать кровать, но все усилия оказались тщетны.

Мысль скоротать ночь в мокрой постели, не казалась особо приятной. Немного подумав, Себастьян принял единственное верное решение, а именно отправился будить своего лечащего врача.

Мартин, как оказалось, тоже не спал в столь поздний час. В своем неизменном черном фраке, он сидел за письменным столом с книгой в руках, всем своим видом выражая абсолютную серьезность строгой врачебной натуры. В пепельнице дымилась тоненькая папироска, а на полу стояла початая бутылка красного вина.

Огненная вспышка осветила темный кабинет, и «строгая врачебная натура» моментально улетучилась, вместо нее был до смерти перепуганный Мартин. Выскочив из-за стола, стоял он, крепко зажмурившись и заткнув себе уши.

От раската грома «строгая врачебная интеллигенция» встрепенулась и сильнее прижала к ушам ладони, вызвав тем самым невольное хихиканье со стороны Себастьяна. Наконец-то поняв, что опасность миновала, Мартин хотел было занять прежнее место за столом, но заметив маленький силуэт в белой ночной сорочке, схватился за сердце, принимаясь изображать сердечный приступ, но в последнюю секунду, как видно, передумал.

– А, это ты, Себастьян!.. – выдохнул Мартин и добавил с нескрываемым сожалением, – лучше бы Жанет пришла…

Тут снова громыхнуло. Испуганно дрогнув «строгая врачебная интеллигенция» заозиралась по сторонам, вытаращив до неимоверных размеров ярко-синие глаза.

– Когда же это закончится? – заслышался замученный шепот, – Сил уже никаких нет терпеть…

– Это просто гроза, – парировал Себастьян и вновь захихикал.

– Это просто кошмар какой-то!.. – взвизгнул Мартин, но вдруг осекся, – Себастьян, а что ты собственно забыл в моем кабинете?

Пронзительно-синие глаза подозрительно сощурились, бледное лицо заиграло холодной надменностью. Себастьяну вдруг сделалось невыносимо стыдно, причем, непонятно за что.

– Там в комнате, – пискнул он, – потолок протекает…

Пробурчав себе что-то под нос, «строгая врачебная интеллигенция» нехотя устремилась к двери. Ярко-синие глаза стали во много раз ярче. Заметив это, Себастьян невольно сглотнул и принялся внушать себе, что ему просто показалось, однако войдя в кромешную темноту коридора, он вдруг ясно понял, что ему совсем не показалось. Эти глаза действительно светились. Вне себя от ужаса, Себастьян занес руку, чтобы осенить себя крестным знаменем, как раз в это время раздался очередной грозовой раскат.

– Не поможет, – раздался лукавый голосок.

Опустив руку, Себастьян робко поплелся за высокой черной тенью с горящими ярко-синими фонарями глаз, к счастью, дорога оказалась недолгой, а в комнате загорелся спасительный свет.

– Да тут целый потоп! – воскликнул Мартин, – Чегось ты тут мокнул все это время?!

– Я вовсе не мокнул, – пискнул Себастьян, – я несколько раз кровать пытался передвинуть, но тут с потолка течет со всех сторон.

Пронзительно-синие глаза сверкнули страшной вспышкой бирюзового пламени, а бледное лицо стремительно вытянулось.

– Что?! – истошно заверезжал Мартин, – Что ты пытался делать?! Ты!.. Ты… Ты… Ты мне что тут творишь?! Что?! Что я тебе говорил?!

Себастьян крепко зажмурился, разом теряя дар речи, тем временем, «синеглазый черт», как видно, хотел было продолжить, но очередная вспышка молнии с последующим громовым раскатом сбила с привычной ругательной колеи, заставив снова трястись от страха.

Почувствовав, что бояться больше нечего, Себастьян принялся забавляться тем фактом, что черти, при всей своей пусть и напускной, но все же холодной надменности до смерти боятся самого простого природного явления.

– Разрешаю сегодня спать в моей постели, – меж тем заговорчески шепнул Мартин.

Войдя в «кабинет», Себастьян недоверчиво покосился на застеленную кровать к изголовью которой были приделаны кожаные ремешки.

Ворча что-то себе под нос, Мартин скинул синее покрывало, предоставляя взору Себастьяна ослепительно-белоснежную постель с двумя белоснежными подушками.

Пока Себастьян таращился на нормальные подушки и боязливо сглатывал от вида страшных кожаных ремешков, «строгая врачебная интеллигенция» заботливо поинтересовалась, не в мокрой ли ночнушке тот пребывает, и тотчас же получила привычный невербальный ответ.

– В таком случае, – холодно-надменным тоном скомандовал Мартин, всучивая Себастьяну покрывало, – проходим!.. Не стесняемся!..

– А перевясла зачем? – неожиданно для самого себя выпалил Себастьян.

– Какие-такие перевясла? – удивился Мартин и получив весьма доходчивый ответ в виде кивка в сторону кожаных ремешков, ответил сбивчиво-лукавым голоском, – Α-a, эти что ли перевясла, с которыми ты имел возможность завязать крепкую дружбу?.. А вот не твое, дружочек дело… Впрочем могу, конечно, поведать, но нет – маловат ты еще, знаешь ли… Скажем так, что тут они предназначены далеко не для… В общем, для другого они предназначены, слышишь, для другого!..

– «С кровати что ли слететь во сне боишься?» – подумал про себя Себастьян и едва сдержал смех.

– Сердечно уверяю, – продолжал распинаться Мартин, – что постельное белье меняно!.. Ни как в дешевом борделе!.. Я знаешь, ли катастрофически не терплю заляпанных постелей… Всякий раз перестилаю… Hygiena arnica valetudinis (лат. Гигиена – подруга здоровью)!..

Стоило Себастьяну кое-как устроиться на непривычном для себя новом спальном месте, как его ждал крайне неприятный сюрприз.

– Я хотел поутру тебя домой препроводить, – неожиданно заявил Мартин, – но, к несчастью, дорогу, скорее всего, размыло, и посему придется отложить это мероприятие до завтра…

– Как домой?! – воскликнул Себастьян, вскакивая с постели, – Уже?!

– Так ты практически здоров!.. – невозмутимо парировал Мартин, старательно накручивая и тут же растрепывая получившиеся спиралевидные завитки темных волос, – Утром швы сниму, и можешь быть свободен, а дома окончательно поправишься… Не беспокойся, я напишу рекомендации твоим родителям и все им лично объясню и поясню. В твоем случае последующий уход совсем не сложен. Главное, чрезмерно не перенапрягаться… К школьным занятиям можешь себе преспокойненько приступать, у вас ведь итоговые контрольные вот-вот начнутся, так ведь?..

– Отец меня убьет, когда увидит, – озвучил вслух собственные мысли Себастьян.

– За своего строгого родителя будь покоен!.. – небрежно махнул рукой Мартин, – Я не потребую с него большой платы… Ну, разве чуток за расходные материалы и самую малость себе на скромную жизнь… Я, знаешь ли, не привык наживаться на чужом горе…

Он пристально посмотрел на дрожащего Себастьяна, по-кошачьи сощурился синие глаза и лукаво заулыбался.

– Или тебя еще чегось беспокоит?.. – заслышался участливый тон, – Так уж и быть проконсультирую… бесплатненько! Давай выкладывай на что жалуемся!..

Тут Мартин выжидательно захлопал длинными изогнутыми ресницами. В порыве полного отчаяния Себастьян принялся сетовать на свою постылую жизнь.