Обычно Мирта предпочитала не вмешиваться в ее дела и подчинялась во всем, что касалось интересов семьи, но сегодня мадам Вермонт затронула какую-то потайную струну в ее душе, от чего Мирте хотелось объявить ей войну. Однако открыто противостоять Клариссе, тем более, когда она за один вечер завоевала столько почитателей своего душегубного таланта, было неумно, поэтому Мирта решила проявить здравомыслие. В семье Готтендамеров она дожила до двадцати лет благодаря лишь одному качеству – терпению. Вот его Мирта и сделает главным оружием.

С метелью тоже неплохо бы разобраться. Может, злобный колдун тут и ни при чем, но, определенно, творилось что-то страшное. Если Кларисса стремилась в Маринбург, чтобы воевать со злом, то у Мирты были более приземленные цели. Она хотела начать новую жить, и кажется, стихия ей в этом препятствовала. Если она не скажет «да» на новогоднем балу, придется ждать следующего года. А за это время семейка точно сведет ее с ума. К тому же герцог может передумать. Кажется, пришло время брать дело в свои руки. Начать можно было откуда угодно, но Мирта решила быть последовательной. Раз подозревают колдуна, значит, с ним нужно было точно увидеться. Тем более что она считала своим долгом извиниться за Готтендамеров. Все-таки из всех присутствующих Мирта была Готтендамер номер один, а значит, отстаивать честь рода тоже придется ей.

Одно дело строить решительные планы, другое – воплощать их в жизнь. У себя в комнате Мирта застала подруг, которым не спалось и хотелось болтать. Клементина Мортуар сидела на подоконнике, подоткнув под себя пышные юбки, а из-за ее спины выглядывали смеющиеся коты в снежных шубках. Они танцевали вальс с бурей. Две компаньонки, имен которых Мирта не помнила, были приглашены в Маринбург матерью – они были дочками каких-то подруг Алисы Готтендамер; кузины Тесса, Ливия и Роза носили другую фамилию, но тоже считали себя Готтендамерами.

Комнату заполняли ароматы духов – в последние годы в Ливании было модно поливать себя ведрами парфюма, а также запахи фруктов и шоколадных кексов, которые принесли с собой ночные гостьи.

– У нас стресс после дороги, немножко можно, – в ответ на удивленный взгляд Мирты объяснила Тесса, отправляя в рот большой кусок ароматной выпечки. «Стол» устроили на кровати, постелив на одеяла платок и заставив его сверху тарелками, между которыми разбросали карты, руны и кристаллы для гадания. Кларисса заразила своими мистическими настроениями все женскую половину Готтендамеров. Начинать утро и заканчивать день без карт было немыслимо. Пожалуй, Мирта оставалась в семье последней белой вороной, которая гадания ненавидела.

Кузины и компаньонки расположились на кровати, всем видом показывая, что они здесь надолго. Для Мирты оставили свободное кресло у камина. Девушки этим жестом будто показывали: «Для тебя все самое лучшее, теплое и комфортное, дорогая наша Мирта». Кстати, именно так полагалось к ней обращаться ровесницам. Мирта злобно покосилась на шоколадные крошки, рассыпавшиеся по платью Тессы, и плюхнулась в отведенное ей кресло. Хотелось снять туфли, расшнуровать корсет и распустить волосы из тугой прически, но девчонки же потом обязательно доложат теткам-смотрительницам о нарушении этикета.

«Чего пожаловали?»

Вслух, конечно, она произнесла другое:

– Как я рада вас видеть, девочки.

– И мы тебя, дорогая Мирта, – ответила за всех Монти.

Аж зубы от приторной лести свело. Словно хлебнула сахарного сиропа и закусила конфетой. Ни того, ни другого Мирта не ела уже много лет, но воспоминания из детства остались.

– Как вам представление Клариссы?

Разговаривать о чем-то надо было, а обсуждением мадам Вермонт было, пожалуй, единственной общей темой, которая у них имелась. Младшее поколение Готтендамеров естественным образом недолюбливало старшее вместе с их друзьями и компаньонами.

– Старая дура снова всех повеселила, – хмыкнула Роза. – Я вот подумала, если тот тип и правда колдун, что ему мешает нас всех превратить в крыс завтра утром?

– Да подставной он, разве не видно, – нахмурилась Клементина Мортуар. – Кларе нужно было устроить с кем-то представление, вот она и договорилась. Я с самого начала, как его увидела, поняла, что этот Леон рисуется. Как-то он странно себя вел и слишком демонстративно отказался прыгать. Завтра о нем даже не вспомнят. Но старая дура кое в чем права. Неправильный какой-то этот снег. Я не о том фокусе, что она в камине устроила, а про метель. На прошлой неделе к нам в гости заезжал метеоролог, помнишь его, Мирта?

Дом Готтендамеров ежедневно навещали десятки людей, большую часть которых запоминать смысла не было. Но Мирта на всякий случай покивала.

– Так вот, этого Рудольфа спросили, будет ли снег на Новый год, а он всех опечалил, мол, по прогнозам городской метеорологической службы, снега не будет до середины января. Между прочим, я его прогнозам доверяю – он с точностью на три дня погоду предсказывает, и не по картам, а по приборам. На эти два дня, что мы должны были в пути провести, погоду обещали морозную, но ясную, без осадков. Да у нас обычно и не бывает снега в это время года, разве сами не помните? В общем, нечисто все с этой метелью. Мы можем не верить в колдовство, но ему на это наплевать.

– Кому? – не поняла Тесса. Мирта тоже запуталась.

– Магу, тому, кто все это устроил, – решительно заявила Монти. – Старая дура почуяла неладное, но разобраться до конца не сумела. Как всегда, все в фарс превратила. А дело-то серьезное. И понятно, что не ради Клариссы все это затеяли. Думаю, мы просто попали не в то время и не в то место. У колдунов свои разборки бывают. Они люди тихие, но, когда о себе заявляют, получается страшно и громко. Думаю, если с кем и разбираться, то с Патриком Скобесски, с хозяином. По одной его роже сразу видно, что он тоже что-то скрывает.

Мирта согласно кивнула. Монти, может, и была заносчивой и высокомерной занозой, но с логикой у нее всегда было хорошо. Этот Патрик ей тоже не нравился.

– Не знаю, как вам, но мне очень надо в Маринбург, – вздохнула Клементина. – Прости, дорогая Мирта, но я не устану повторять, что твой брак – это несправедливо. Родители с герцогом сначала обо мне договорились, а потом твой новый портрет закончили, он его увидел и передумал. Да только тебя там неправильно нарисовали. Подбородок не тот, у тебя маленький совсем, и губы не похожи. Еду с надеждой, что он на тебя вживую посмотрит и передумает, да и запасной план иметь тоже надо. У меня в этом году всего пять смотрин было, а у тебя тридцать пять. Нечестно. Впрочем, я тебя не виню, Алиса Готтендамер ведь твоя мама, а не моя. Я вообще о чем. Нельзя здесь застрять и пропустить новогодний бал герцога. Может, у Мирты и есть еще шанс, а у меня нет. Мать так и сказала: не найдешь жениха там, станешь женой пекаря здесь. Это, конечно, не просто пекарь, а директор главной кондитерской Ливонии, но, как ни крути, все равно повар. Мне нужен если не герцог, то хотя бы граф!

«Ладно, Монти, один ноль в твою пользу, но я тебе потом за маленький подбородок отвечу», – подумала про себя Мирта, а вслух сказала:

– Я тоже здесь больше одной ночи не выдержу. И домой возвращаться не собираюсь. Но, простите, я в стихийную магию не верю.

– Да ты и в то, что про герцога болтают, тоже не веришь, – съязвила Роза. – По мне, так лучше бы за него вышла Клементина. Она точно дольше бы продержалась. Ты у нас такая мягкая, дорогая Мирта, что боюсь, герцогский двор сожрет тебя еще до свадьбы.

Мирта вспыхнула, но ответить ей не дали.

– Поэтому мы подумали, что должны дать тебе совет, – встряла молчавшая до этого Ливия. – Все-таки ты наша кровь, и мы тебя любим.

– Держи от нас подарок, – Монти встала и поднесла Мирте книгу. – Мы хотели подарить ее тебе на Новый год, но потом подумали, что будет лучше, если ты прочтешь ее заранее. Здесь очень ценные советы.