В окно заглядывали любопытные снежные коты, трещали многочисленные свечи, освещающие измотанные непогодой и вынужденной ночевкой лица, слуги сбивались с ног, меняя быстро пустеющие блюда на новые – с выпечкой, жарким, тушеными овощами, супами, десертами, звенели бутылки и бокалы, лица гостей краснели – уже не от мороза, а мадам Вермонт толкала свою речь.

– Там не снег, – говорила она, показывая за окно. – Там магия. Злая, нечеловечная. Кто-то хочет нас остановить и специально загнал всех в ловушку. Мне только что доложили, что дороги уже непроходимы, и даже если непогода уймется к утру, нам придется ждать вечера, чтобы взялся наст. Я чувствовала эту злую, темную энергию, как только мы выехали за ворота Ливонии. Она атаковала мою душу и сердце, но свет во мне слишком силен. Только я одна знаю, что теперь делать. Не бойтесь, мы найдем дьявола и заставим его убрать метель с нашего пути.

Слуги обновили бокалы гостей, все на миг прильнули к спиртному, после чего послышались первые смелые голоса. На трезвую голову с мадам Вермонт обычно не спорили.

– С чего вы взяли, что бурю вызвал колдун, душенька? – проскрипела старуха из свиты одной баронессы. Пожалуй, только возрастным дамам прощалось такое обращение к Клариссе.

Мадам Вермонт выдержала театральную паузу, после чего кивнула лакею, а тот дал знак еще одному слуге.

– У снега колдовская природа, – сказала она зловещим голосом. – Сейчас вы сами в этом убедитесь. Но впредь прошу в моих словах не сомневаться.

В столовую зашел слуга, который тащил в обеих руках полные ведра снега. Даже на Мирту, сидящую у теплого камина, повеяло холодом от его фигуры.

– У демонов тьмы свои замыслы на меня, но я не сдамся, – торжественно заявила Кларисса. – Мне стыдно перед вами, потому что вы застряли здесь из-за меня. Они не хотят пустить меня в Маринбург, потому что знают, что я принесу слишком много света в столицу. Это моя вечная борьба с тьмой. Но я не дам демонам одолеть себя. Вот уже много лет как я одерживаю победу, и сегодня будет так же. Бросай!

Слуга, замерший у камина с ведрами снега, опрокинул их, одно за другим, в пылающий огонь. Все ахнули и было отчего. Горка снега и не думала испарятся. От нее шел слабый пар, но это была единственная реакция снега на пламя. Даже Мирта, забыв про этикет, поднялась, чтобы получше разглядеть среди языков огня холмик из белого вещества, похожего на мокрую соль.

– Видите! Смотрите внимательно! – вопила мадам Вермонт, торжествуя. – Это снег злой, недобрый! Его наколдовали, чтобы помешать добру попасть в Маринбург.

Наверное, Кларисса все-таки работала раньше в цирке, потому что вниманием публики она завладела полностью. С довольным видом медиум встала и вышла в центр столовой, где находилось пустое место. Теперь Мирта подозревала, что слуги не поставили туда столы только по той причине, что мадам Вермонт распорядилась место не занимать.

– Карл, неси огонь! – продолжала командовать Кларисса. В зал вошел другой слуга. На вытянутых руках он нес металлический поднос, на котором полыхало пламя. На блюде горели деревянные палочки, издающие приятный аромат. Поднос с огнем поставили на пол у ног мадам Вермонт.

– Я знаю, как бороться со злом, – заявила она. – Сначала нужно увидеть его лицо. Покойный друг поведал мне утром, что человек, вызвавший непогоду магией, находится здесь, среди нас. Мы должны его найти. Его душа охвачена зимними демонами, а значит, огонь для него – высшее зло. Тот, кто не сможет переступить или перепрыгнуть через этот поднос, и есть демон в обличие человека. Вы согласны?

Слуги снова обновили бокалы гостям, и на этот раз те отозвались еще живее.

– Найдем злодея! – раздались со всех сторон взбудораженные событием крики. Кларисса не только развлекала байками, но и предлагала игру. Что могло быть лучше после тепла, сытной еды и обильного питья? Конечно же, людям требовалось развлечься. А веселье со смыслом так и вовсе было бесценным.

Кларисса первой перепрыгнула через горящее блюдо, предусмотрительно задрав юбки и мелькнув перед всеми белыми ногами. «Какой кошмар, – подумала Мирта, – я не хочу в этом участвовать!»

Может, подумала так не только она, но подчинились все. Гости принялись вставать, толпиться и выстраиваться в очередь, чтобы прыгнуть через блюдо. Одни делали это с явным энтузиазмом, другие стеснялись, но тоже делали. Дети и гости помоложе прыгали, веселясь от души, люди с возрастом степенно переступали, правда, когда у одной дамы загорелся подол, азарт чуть поубавился. Юбку быстро потушили, а Кларисса сказала несчастной заглянуть к ней в комнату перед сном – мол, надо усмирить огненных духов, которые по какой-то причине разозлились на даму. Та смотрела Клариссе в рот с видом полного доверия и обожания. Какие бы цели ни преследовала мадам Вермонт, паству своих почитателей она уже пополнила.

Откажусь, решительно подумала Мирта. До ее очереди оставалось восемь человек, когда случилось событие, столь ожидаемое Клариссой и всей мистически настроенной толпой.

– Я в этом не участвую, – огласил кто-то вслух мысли Мирты. Колдун по-прежнему стоял у окна, прислонившись к подоконнику, а вокруг него с возмущением гудели люди. Леон Карро прыгать не собирался.

– Вы должны! – с жаром произнесла дама, у которой подгорело платье. – Иначе мы не сможем вам доверять.

– У вас и так нет ни одной причины мне доверять, – усмехнулся Леон.

– Мы нашли его! – театрально воскликнула Кларисса. – Злодей даже не думает прятаться, уверенный в своих силах, но он заблуждается на наш счет!

Мирта была почти уверена, что наблюдает какой-то розыгрыш, пока мадам Вермонт не закричала:

– Бросьте его в подземелье немедленно! Демону не место среди людей. Утром мы устроим праведный суд и заставим его прекратить свое гнусное колдовство.

Дальше и впрямь случился какой-то фарс. Патрик Скобесски даже не стал пытаться защищать гостя. Кивнул страже и пара охранников быстро вывели колдуна из зала. Тот последовал за ними с невозмутимым видом, с тем же полным бокалом вина и бутербродом. Казалось, что он все это держал в руках просто так – чтобы чем-то их занять.

После того как увели Леона, блюдо убрали, а гости вернулись на свои места – уже не доедать, а допивать. В отличие от колдуна, бокалы у всех пустели быстро. Интересно, что они будут делать завтра на трезвую голову? Сжигать Леона? И неужели хозяин правда заточил его в подземелье, послушав Клариссу? Готтендамеры, конечно, были влиятельны, но не настолько же. Впрочем, если утром снег не прекратится, трезвой головы не будет ни у кого. Похоже, опустошать хозяйские винные погреба понравилось всем, а значит, пить будут, как только очнутся от вечерней попойки.

Разговоры потекли о колдунах. Что, мол, война с демонами давно позади; что нынешние маги творят зло сами, тогда как те, кто воевали с чудовищами, давно в могилах; что столько льгот им предоставили несправедливо; и что метель за окном точно дело рук Леона Карро. Попытались вспомнить, откуда он взялся и что о себе рассказывал, но хозяйское вино порядком ударило всем в голову и обошлись общими слухами. Угрюм, неразговорчив, циничен – значит, точно задумал зло против Клариссы, которая должна была принести свет добра в Маринбург.

Мирта ушла с пира, так и не притронувшись к салату с оливками. Колдун ей тоже не нравился, но от мысли, что с ним обошлись несправедливо, все внутри переворачивалось от негодования. Мадам Вермонт устроила свой обычный цирк, и, как всегда, ей потребовалась жертва. Мало того что этого Леона выгнали из занятых им покоев, так еще и в подземелье заперли. Мирта не сомневалась, что в том нетающем снеге была подмешана какая-то химия. Ее могли считать какой угодно наивной, но ни в магию, ни в колдовство девушка по-настоящему не верила, а современных магов считала учеными мужами, которые просто знали чуть больше других и умело этим пользовались. Обещая ей кошмары, Леон знал, каково это – спать на новом месте, особенно если тебя туда не приглашали. В общем, если бесы сегодня в кого и вселились, так это в Клариссу Вермонт.