«И всё по вине Розенкройцев. Проклятый род, который никак не вымрет», — раздражённо размышлял аристократ, перебирая очередную партию доносов. Советник не гнушался копаться в этой сточной яме, вылавливая полезную информацию.

— Лорд Маар, очередная анонимка о шпионаже, — Арти держался ближе к двери, своего начальника он достаточно хорошо знал, чтобы не обмануться внешним спокойствием.

— И что пишут? — Нейтан поднял отливающий рубиновым огнём взгляд на секретаря.

— Враги Арвантеса ходят под носом у первого советника. А тот и не чешется, простите, что-то предпринимать.

— Так и написано? — нехорошо прищурился Нейтан. Бедолага Арти отступил к двери, намереваясь спасаться бегством.

— Да, лорд Маар. Слово в слово, — парень сглотнул, в горле пересохло, а слюна стала густой и вязкой.

— А знаешь что, Артемиус? Давай найдём стукача и спросим у него всё как есть, глядя в глаза. — Арти согласно закивал головой, не совсем понимая, как именно он это сделает. Понятно же, что советник не станет сам разыскивать провокатора. — Вот и хорошо, вот и прекрасно. А расскажи-ка, мой юный друг, чем занимается протеже леди Маар в свободное время.

Секретарь незаметно выдохнул, осторожно приблизившись к столу начальника.

— Ведёт жизнь скучную и полностью законную, лорд Маар. Буквально час назад он был у леди в палате. Но так как время посещений ограничено лекарями, уверен, уже покинул дворец.

— Вот как. А напомни, из какого он Полиса?

— Фариан, лорд Маар. Полагаете?..

— Установи за парнем наблюдение. Если допустить, что в этом доносе есть правда, то мы должны раскрыть шпиона раньше, чем узнает владыка. И пошли кого-нибудь в Полис, пусть выяснит обстоятельства иммиграции господина Фладда.

Артемиус коротко поклонился и вышел из кабинета.

«Может получится разобраться с Розенкройцами, не впутываясь в это лично. Напрямую, по крайней мере», — размышлял Нейтан, уже не чувствуя в себе клокочущей лавы справедливой ярости. Он не подставит под удар сестру, и не позволит Райзу подвергать Иден опасности впредь. Порой династии стоит менять во имя будущего страны.

Иден снился кошмар. Раньше она никогда не видела страшных снов, если не считать того видения на «ферме». Она сражалась с тварью, похожей на бера, а вокруг бродила ещё пара таких же, но Иден не позволяла себе отвлечься. Гейб крикнул, предупреждая об опасности, а затем один из беров рухнул, окровавленный, подыхающий, и его собратья бросились на раненого, пожирая живьём.

«Они сейчас заняты едой, нам стоит уйти», — женщина не с готовностью шагнула следом за мужчиной, чтобы оказаться возле одноэтажных серых зданий.

«Эпидемия уничтожила не всех, но нам придётся постараться, чтобы выжить», — бормотал Габриэль, показывая на ограждение, хлипкое, не внушающее доверия, но сдерживающее людей по ту сторону. Людей ли? Иден вздрогнула, разглядев их безумные глаза, оскаленные рты со следами запёкшейся крови.

Мужчина дёрнул её за руку, увлекая за собой, в спасительную тень зданий и Иден бежала, пока не споткнулась и уже падая, поняла, что просыпается.

— Дурной сон? — король, собственной персоной, сидел возле постели и рассматривал бывшую убийцу. — У меня выдалось свободное время, и появились вопросы, на которые сестра отвечает слишком обтекаемо. Вы не станете лгать своему королю, леди Маар? — во взгляде мужчины промелькнуло нечто такое, отчего Иден вздрогнула. — Вам больно? — от него не укрылось непроизвольное движение Иден, и ей пришлось солгать:

— Немного, владыка. Спрашивайте, я расскажу всё, что в состоянии вспомнить.

— Существо охотилось именно за Еленой?

— У меня сложилось такое впечатление, — Иден прикрыла глаза, восстанавливая дыхание, прогоняя неприятные, пугающие воспоминания.

— Вы ненавидите Розенкройцев, леди Маар?

— Я не испытываю ненависти, любви, жалости и сострадания, Ваше Величество. Но я предана роду, а клятва позволяет этой преданности никогда не терять твёрдости.

— И всё же, случись вам избежать возможности закрывать собой мою сестру, вы бы бросили Елену на растерзание, спасаясь сама?

— Понятия не имею, владыка, — Иден закашлялась, раны немедленно задёргало болью, а внутри шевельнулась ядовитая мысль, что бросила бы, королевская семья не стоит жертв.

— Отдыхайте, леди Маар. Я зайду позднее, — он поднялся легко, текуче. Хищная плавность, звериная пластика лишь подчёркивали, насколько сильны гены «иных» в роду Розейнкройц. Идеальный симбиоз, который вакцинами не регулировали. Или ей просто неизвестны подробности?

Она почувствовала облегчение, когда Розенкройц вышел из палаты. И страх. Иден совершенно не хотелось, чтобы он «заходил позднее».

Райз шёл по коридорам больничного крыла и незаметно для себя он задумался о женщине, в настоящий момент испытывающей облегчение. Подопытная зверушка Елены, она боялась короля, и раньше, но теперь страх леди Маар изменился. Иден пугал интерес правителя, а не его присутствие. Её облегчение, когда он выходил, оказалось настолько осязаемым, что Райзу захотелось вернуться и выяснить, отчего родственница первого советника так напугана.

Навстречу королю шагнул неприметный человек, поклонился, протянул запечатанный конверт и исчез, растворился в коридорах дворца. Райз хмыкнул. Райз поспешил в кабинет, чтобы ознакомиться с документами, переданными шпионом. Всегда стоит опережать противника, а Федерация вряд ли отступится от Арвантеса. Не даёт покоя свободная страна Совету, как кость поперёк горла стоит. В части генетики секретная лаборатория королевства на порядок выше соперников. Правда этого мало, необходимо сделать так, чтобы Федерация оказалась в экономической ловушке, а не они. Нужна валюта более ценная, чем энергокристаллы. Ей может стать вакцина, с производством которой стоит поторопиться.

За прошедшую неделю Иден привыкла к ежедневным визитам короля. Он возникал всегда в разное время, раздражая непредсказуемостью. Не получалось просчитать и подготовиться к встрече. Розенкройц ни разу не пришёл, когда у неё были Гейб или Нейтан. Заходила Елена, но разговор не клеился, так что женщины помолчали. Больше принцесса не появлялась, отчего леди Маар испытывала облегчение. Мечтая, чтобы король поступил также благоразумно.

— Доброе утро, как вы?

Сегодня Серый король почтил своим вниманием больную сразу после завтрака, когда Иден собиралась немного поспать. Женщина приподнялась на постели, затем, подумав, села, спустив ноги на пол. Переломанные рёбра срастались быстрее, чем у обычных людей, что не могло не радовать Иден.

— Доброе утро, владыка. Благодарю, я чувствую себя значительно лучше, — она скрыла раздражение за веером ресниц. Лишь голос чуть дрогнул, так хотелось спросить, какая нужда гонит правителя в её палату. Может, здесь думается лучше? Так она договорится о переводе в любую другую, подальше от Райза.

— И вроде не дерзите, а чувство что меня послали, осталось. Объясните, леди Маар, отчего так?

Иден встрепенулась, вскинула взгляд на опасного посетителя:

— Я не понимаю вашего интереса, владыка. Тратить время, чтобы развлечь меня беседой?

— Вас это беспокоит? — мужчина удобно устроился в кресле для посетителей, которое главный лекарь распорядился поставить в палате Иден.

— Меня это раздражает. День за днём пытаюсь понять, что именно заставляет вас приходить.

О, Иден была в ужасе от себя, и радовалась возможности высказаться. Райз странным поведением дезориентировал женщину.

— Поразительная откровенность и беспрецедентная наглость, — не то восхитился, не то укорил король. — Не страшно бросать вызов?

Иден только усмехнулась, не рискуя что-то говорить вслух. А то публичные казни в Мерсиве ещё практиковались, для особо опасных преступников, в назидание законопослушным гражданам.

— О чём вы беседуете с фарианийским беженцем, позвольте узнать? — Иден подавила раздражение.

— О личном, владыка, уверена, вы прекрасно осведомлены о наших отношениях.