И как-то даже странно, что в таком прикольном мире водятся такие, как Мишель. Хотя, чёрт его знает, может, он не местный. Ну, или я предвзят — взбесился из-за ледянки. А Мишель, выходит, про заяву тупо наврал, чтобы меня припугнуть и заставить доску принести. А может, повод нашёл с работы слинять пораньше — сказал ведь, что на свидание торопится… В общем, чёрт его знает, как там обстояло на самом деле, но сейчас я отчётливо понимал, что с Мишелем нам крупно повезло. Если бы он реально написал заявление, восемью часами задержки дело бы точно не ограничилось.

— Костя, — окликнул Шарль, — ты не передумал взлетать?

Я очнулся и понял, что, следуя за стрелкой навигатора, успел докатиться до стартовой площадки. На мониторе, постепенно приближаясь и увеличиваясь в размерах, призывно светился зелёный круг.

Сложно сказать, кой чёрт меня дернул, выдвигаясь на поиски банка, захватить с собой сто двадцать шесть страниц распечатанной Шарлем инструкции. И не сказать, что чтение мне сильно скрасило стояние в очереди. Но, как бы там ни было, часть этого времени я однозначно потратил с пользой. Сейчас уверенным движением рычага направил корабль к середине стартовой площадки. А вскоре понял, что площадка начала подниматься вместе с кораблём.

— Костя, ты готов? — тревожно окликнул Шарль.

— Нет, — понурился я. — Давай, ты за руль сядешь?

— Боже, ну сколько можно паясничать?!

— А сколько можно вопросы дурацкие задавать? Откуда я знаю, готов я или нет, если никогда раньше не готовился?

— Шарль, не отвлекай Костю, — попросила тян. И преданно посмотрела на меня.

Хорошая она, всё-таки. Или он?.. А, ладно, какая разница. Друг есть друг. И пофигу, Филеас он или кошкодевочка.

— Взлетаем, — скомандовал я.

Тян с готовностью опустила кресло и пристегнула ремни.

Я на всякий случай ещё раз проверил свои. И до отказа, как предписывала инструкция, выдвинул вперёд третий слева рычаг.

Стартовая площадка с обзорного экрана исчезла, и вместо неё замелькали цифры обратного отсчета. За это время, если верить инструкции, моё кресло тоже должно было успеть занять полулежачее положение — что оно, собственно, и принялось делать.

Я откинулся назад. Не мешал креслу и следил за обратным отсчетом.

6..

5..

4..

3..

2..

1..

— Поехали! — охваченный непонятным восторгом, заорал я.

Повернулся к тян, собираясь рассказать, что означало слово «Поехали» для просвещённого человечества, но не успел — вдавило в кресло перегрузкой.

Не ожидал, что мне настолько понравится летать. То ли потому, что Шарль так пренебрежительно об этом говорил — дескать, не барское дело, кораблем управлять, то ли ещё от чего, но думал почему-то, что мне скучную обязанность навяливают, вроде «Костя, надо отвезти бабушку на дачу». А оказалось… не знаю, с чем сравнить, но очень круто. Несмотря на то, что, выйдя в открытый космос, корабль я, по настоянию Шарля, перевёл-таки в автоматический режим.

Мне нравилось, как навигатор корабля расстилает передо мной на мониторе карты и прокладывает маршруты, как рассчитывает скорость. Как вырастают, подчиняясь нажатию кнопок, таблицы — демонстрируя расстояние, которое пройдено, и то, что ещё осталось. И уйму каких-то других данных, в которых я пока не разобрался, но не сомневался, что разберусь. А ещё я вспомнил, что в инструкции упоминался обзорный экран. Нашёл и надавил нужную кнопку.

Ахнул так, что задремавшая в соседнем кресле тян проснулась и попробовала вскочить. Не сумела, с шипением отстегнула ремни, вскочила всё-таки — и завизжала.

Я вам скажу, было от чего. Часть стены корабля над приборной панелью исчезла. Теперь вместо неё был открытый космос.

Чернота — и мириады звёзд. А может, планет, астероидов, или ещё чего-нибудь — чёрт их знает, я в астрономии никогда не разбирался, из созвездий только Большую Медведицу да Кассиопею запомнил. Но, блин! Это было нереально круто. И до того красиво, что если бы я сейчас помер — ей-богу, не пожалел бы.

Умом понимал, конечно, что на самом деле стена никуда не исчезала, и я просто-напросто включил экран, на который передаётся изображение. Но, по ощущениям — сам парил в открытом космосе. Протяни руку, и достанешь эти звезды. И я тут, среди них. И не просто так, а кораблём управляю. Тоже как будто часть этого великолепия.

Вот звёзды, вот я. Лечу по своим делам, а надо будет — сверну куда-нибудь. И фиг меня кто остановит!

— Костя, — дрожащим голосом окликнула тян. Визжать она прекратила, но в себя, кажется, до конца не пришла. — Что это?

— Иллюминатор, — неохотно отозвался я. Не хотелось сейчас ни с кем разговаривать. Даже прикалываться не хотелось.

— А откуда он взялся? — не отставала тян.

— Ну, откуда? Сам сделал, пока ты дрыхла. — Всё-таки, треплющийся самопроизвольно, без участия мозга, язык — удобная штука. — Взял в кладовке лазерный тесак, раз-два — и готово… Кстати. Шарль! — запоздало осенило меня. — А почему ты нам раньше звёзды не показывал? Сидели тут, как в консервной банке, ни разу в окошко не выглянули?

— Не подозревал, что в тебе так развито чувство прекрасного, — проворчал Шарль. — А никакой другой функциональной нагрузки, кроме эстетической, обзорный экран не несёт. Честно говоря, лично я никогда и не понимал, чем тут любоваться — мне кажется, что с выключенным экраном в рубке гораздо уютнее. Кроме того, если ты не заметил, Филеас серьёзно напуган. Я бы на твоём месте отключил обзор. Если так уж хочется разнообразить интерьер, можно вывести изображение пейзажа, или какую-нибудь другую картинку. Покопайся в настройках, это не сложно.

— Девки голые есть? — деловито осведомился я.

Шарль страдальчески вздохнул. Не знаю уж, каким местом он изображал вздохи, но насобачиться успел здорово. Я догадывался, что мы с тян немало приложили к этому руку. Без нас, наверное, до сих пор бы жил — знать не знал, как вздыхают искусственные интеллекты.

— Я надеялся, что обсуждать эту тему не придётся. Но, коль уж для тебя она столь животрепещуща, запомни: в Нимире ты не встретишь изображений обнажённых людей. Нигде, и ни в каком виде.

— Почему это? — обалдел я. Вот уж не думал, что принцесса насчёт порнухи правду сказала. То есть, не то, чтобы мне это надо было до зарезу — космос на экране я и на миллион голых девок не променял бы! На них, слава богу, было время наглядеться, и я всё-таки надеялся, что не последний день живу, ещё нагляжусь. Просто интересно стало. — Как так-то?

— Честно говоря, не знаю. Никогда не интересовался этой стороной истории Нимиры. Если хочешь, попозже наведу справки.

— Наведи, — кивнул я. — А пока не наведёшь, не приставай.

Откинулся в кресле и вернулся к созерцанию звезд.

— Костя, — окликнула тян.

— У?

— А тебе правда не страшно туда смотреть?

Я оглянулся. Тян ёжилась в кресле, поджав под себя ноги и обкрутив их для надежности хвостом. В «иллюминатор» старательно не смотрела. Надо же, и впрямь боится.

— Вообще не страшно. Это же просто экран, чего ты?

— Да понимаю, что экран. — Тян передернула плечами. — Но всё равно, жутковато. — Спрыгнула с кресла. — Я в каюту пойду.

— Угу. Спокойной ночи, — отозвался я.

Подумав, что меня в ближайшие пару часов отсюда никакими силами не утащишь.

На посадку я тоже заходил сам. Оказалось посложнее, чем взлетать, но включать автопилот я теперь ни за какие коврижки не согласился бы. Корабль послушно подчинялся рычагам и рулю, разгонялся, замедлялся. Я деловито, как будто всю жизнь в пилотском кресле просидел, обменивался репликами с оператором космопорта.

Не сомневался, что сумею приземлиться точно в центр посадочной площадки, и приземлился именно так, как планировал. Ну, может слегка промахнулся. Пару метров, не больше. Ничего, зато есть куда расти. Так я и ответил на ворчание Шарля — что-то там насчёт точности стыковки со шлюзом. Шарль, впрочем, особо и не ворчал. Его гениальная голова, как быстро стало ясно, беспокоилась о другом.