— А у тебя правда одиннадцать жен? — нарисовался рядом парень, до того похожий на Анри, что я аж вздрогнул.

Потом пригляделся — выдохнул. Не он. Только прическа похожа, такой же длинноволосый хиппарь из шестидесятых. Оранжевая рубашка — прозрачная, разумеется, — украшена золотой вышивкой, и штаны золотые. И зубы — это я увидел, когда он улыбнулся. Сразу по-приятельски, бывают такие парни. К незнакомым людям подходят так, будто с горшка их знают.

— Меня зовут Збышек, — представился парень, — я из мира С-P45298/Н.

— Костя, — сказал я и пожал протянутую руку. -C-U45256/К.

— Слыхал. — Парень снова золотозубо улыбнулся и кивнул на монитор.

А я сообразил, что мой разговор с принцессой слышали все, кто находился в зале. Да какой там — наверное, все, кто находился на планете! Не считая других миров. Вспомнить бы хоть, что я там гнал-то? Как на связь с Шарлем выйду, надо будет попросить, чтобы запись показал.

— Неправда, — сказал я.

— Что?

— Ну, ты спросил про жен. Их ни фига не одиннадцать.

— Я так и думал! А сколько?

— Тринадцать. Просто одна сейчас на больничном, а еще одна с мамой на дачу уехала.

Збышек подвис.

— И вообще, — закончил я, — официально я холост. Так что, считай, ни одной нет.

— Все равно крутяк, — решил Збышек. Посмотрел на мой бокал. — Местное вино предпочитаешь?

Я тоже посмотрел на бокал и пожал плечами:

— Никогда не пробовал. Схватил, что под руку подвернулось.

— Зря. Между нами говоря — редкостный отстой. С вином в этом мире вообще не очень, но я видел парня, который ишумское разносил… Момент. — Збышек привстал, высмотрел среди официантов нужного и махнул рукой.

Официант подошёл. Збышек взял у него с подноса два бокала, в которых плескалась фанта. Даже пузырилась похоже. Извлек неведомо откуда и сунул официанту за манжету свернутую купюру, что-то шепнул на ухо. Тот понятливо кивнул и удалился.

— Попросил, чтобы нормальной закуски притащил, — объяснил Збышек. — А то у меня с их ракушек такая отрыжка, что сам себя боюсь. Ну что, Костя? — Он поднял бокал. — С почином?

— С каким?

— Ну, как же! Первый день праздника. Надо обмыть.

Я почему-то не сомневался, что с тем же энтузиазмом Збышек обмоет и второй день, и семнадцатый. Он сюда явно не жениться приехал. Блин, даже жалко, что сам я тут по делу, вот уж с кем забухать было бы куда веселее, чем с тян.

— Надо, — сказал я. — Давай. С праздничком, — и тюкнул по бокалу Збышека.

Когда оказалось, что церемония представления женихов закончилась, мы со Збышеком удивились. Вроде только начали — и на тебе. Но церемониймейстер, или кто уж это был, оказался отвратительно настойчивым дядькой. Теперь мониторы над столами вместо принцессы показывали его — того самого толстяка, что нашёптывал ей на ухо.

— Уважаемые соискатели, — дождавшись тишины в зале, объявил толстяк. — Церемония окончена, просим вас проследовать в ваши покои. Напоминаю, что вы будете проживать на территории королевского летнего дворца, и позволю себе рассказать о правилах внутреннего распорядка. Личные слуги, рабы, телохранители, мамы, папы, двоюродные сёстры и прочие родственники во дворец не допускаются. Ужин будет подан в большом пиршественном зале в семь часов, обслуживание до девяти. После девяти зал закроют. До десяти часов в вашем распоряжении бассейны, купальни и тренажерные залы. После десяти они закроются, и мы попросим вас проследовать в свои покои. На ночь мы выпускаем на лужайки гиен-уборщиков, посему покидать территорию дворца после десяти часов не советую. За пределами дворца мы не можем гарантировать вам безопасность. Договор о согласии с условиями проживания вы найдёте в своих покоях. Через тридцать минут после прибытия вы обязаны либо подписать его, либо покинуть дворец. Завтрак будет подан в семь часов утра. В девять часов состоится общее собрание, на котором мы объявим условия состязаний. А сейчас вы увидите на мониторах номера своих округов. Там же будет указан номер сопровождающего, к которому вам следует подойти. Сопровождающие стоят возле окон.

Я оторвался от монитора, огляделся и увидел, что на фоне каждого окна материализовался человек, держащий в руке табличку с номером.

— На этом всё, — закончил толстяк, — спасибо за внимание.

И на мониторе начали появляться надписи.

«Округа 1, 2, 3 — просим вас подойти к сопровождающему номер 1».

«Округа 4, 5, 6 — просим вас подойти к сопровождающему номер 2»… и так далее.

— Какой у тебя округ? — спросил Збышек.

— Тридцать восьмой, — отбарабанил я. Шарль заставил выучить наизусть и номер мира, и номер округа.

— Жаль, я из семнадцатого. Видать, на разных этажах будем жить. Ну ничего, за ужином найдёмся. Бывай, Костя. — Збышек хлопнул меня по плечу и устремился в сторону окна, где стоял человек, держащий табличку с номером шесть.

Я с грустью посмотрел на недопитый бокал — «фанта» и впрямь оказалась вкусной, хоть и ни разу не похожей на фанту, — вздохнул и потопал к другому окну.

Возле сопровождающего, держащего табличку с номером 13, нас собралось с десяток. Парень заглянул в список, который держал в руке, и, удовлетворенно кивнув, пригласил:

— Прошу за мной, господа.

Короткий коридор вывел из зала прямо на улицу, на лужайку размером с футбольное поле. Поле было исчерчено дорожками, выложенными разноцветной плиткой. Сопровождающий уверенно двинулся по одной из дорожек. Мы — за ним. Оглядевшись, я увидел, что по другим тропинкам шагают такие же стайки женихов. А направлялись мы все, разными путями вокруг клумб, фонтанов и цветущих кустов, к одному и тому же зданию на другой стороне поля. Длинному, трехэтажному. Для чего нас вели по разным дорожкам — черт его знает. Наверное, чтобы ни одна клумба не осталась неосмотренной.

— Ваши покои — в правом крыле, на первом этаже, — войдя в здание, объявил сопровождающий. — На дверях висят таблички с именем и номером мира. За мной, пожалуйста.

Табличка на пятой от начала коридора двери гласила: «Константин Дмитриевич Семёнов. МирC-U45256/К». Блин, жаль, сфоткать на память нельзя. Где меня ещё так встречать будут.

— Это ключ, — в пятый раз повторил сопровождающий фразу, которую говорил каждому, распахивая дверь и касаясь ключа в замочной скважине, — ваши вещи уже доставлены. Договор на столе. Располагайтесь, пожалуйста, — и, в сопровождении еще не заселившихся, двинулся по коридору дальше.

Я вошёл в «покои». И ещё раз пожалел, что сфоткаться нельзя — на кровати под балдахином, например. Или в резном, обитом бархатом кресле у резного столика возле окна.

На столе лежал лист бумаги с шапкой в вензелях и каким-то текстом — наверное, тот самый договор, который я должен подписать через полчаса. Возле стены, противоположной кровати, посверкивал зеркалом шкаф, тоже богато украшенный резьбой. А возле шкафа притулился новенький рюкзак с моими вещами — от кожаной сумки на колёсиках размером с бегемота, которую мне пытался вкрячить в качестве «багажа» Шарль, я наотрез отказался.

Расстегнул рюкзак и первым делом вытащил из него «средство связи», как обозвал эту штуку Шарль — широкий браслет с экранчиком, похожий на тот, который носила на руке тян. Отцепил от ремешка браслета наушник — шарик из материала, похожего на поролон. Морщась, затолкал в ухо. Нажал на браслете единственную кнопку, и на экранчике, как на старинных электронных часах, засветились зеленым буквы: «Старт».

— Шарль, — чувствуя себя идиотом, сказал я.

«Голосовая связь?» — спросил экранчик.

— Да.

«Соединение».

Технологии в этом мире так себе, конечно. У нас покруче будут.

Привычных телефонных гудков я не услышал. В наушнике раздался негромкий треск, и почти сразу взволнованный голос Шарля:

— Костя?!

— Нет.

— А кто? — растерялся Шарль.

— Конь в пальто! Кто тебе ещё может звонить с этого дурацкого браслета?

— Не шути так больше, — попросил Шарль, — я уже испугался, что с тобой что-то случилось. Видел твое выступление.