- Да ты достала уже? – Володя поднялся с кровати. – Помочь тебе выйти?

- О, с бабами герой ругаться, - Баярма вскочила со стула и вытянулась в полный рост перед Володей. – Ударить хочешь? Ну попробуй, ударь?

- Я с девушками не дерусь, вообще-то.

Баярма не ответила, зато отвесила звонкую пощечину. Володя машинально схватил ее за руки и согнулся, получив подлый удар коленом в пах. Баярма на кураже продолжила лупить сжатыми до бела сжатыми кулачками по спине и затылку. Володя зарычал, обхватил Баярму, повалил на кровать и навалился сверху.

- Слезь с меня! – велела Баярма и попыталась вырваться.

- Отпущу, когда успокоишься!

Ее чувственные, полные губы искривились в оскале, густые, длинные темно-русые волосы растрепались и веером разлетелись по грязной подушке. Она попыталась ударить его головой в нос, но Володя успел увернуться. Однако ее ровные, острые белые зубки сомкнулись на мочке его уха.

- Ай, больно, отпусти, - взмолился Володя. – Отпусти говорю.

- Ты меня отпусти! - пробурчала сквозь сомкнутые зубы Баярма.

- Да как я тебя отпущу если ты меня зубами держишь? – прорычал Володя.

Но Баярма сомкнула зубы еще сильнее, при этом слегка коснувшись языком мочки, словно пробуя ее на вкус.

- Что это вы делаете?

Баярма разомкнула зубы, и Володя вскочил, машинально поправляя на себе одежду. У входа стояла Дора и слегка сдвинув брови вопросительно смотрела на Володю и свою дочь.

- Мама, он меня изнасиловать хотел, – Баярма достала из-под стола резинку для волос, связала их пучком на затылке. – Вызывай участкового.

- Она врет! – возразил Володя. – Это не то, о чем вы подумали. Она сама…

- Там телятам молока надо налить, - сказала дочери Дора. – И помощники обедать хотят.

- Сами себя не накормят, что ли? – уперлась Баярма.

- Иди, говорю, - велела Дора.

Баярма бросила короткий, насмешливый взгляд на Володю и вышла из дома.

- Дора Матвеевна, я…

- Присядь, - Дора кивнула кровать.

Володя послушно присел на кровать.

- Барнак Баханович вчера виделся с твоим отцом, - начала Дора. – Он согласился, чтобы ты пожил и поработал у нас, на сакмане.

- А пусть мне папа сам это скажет?

— Вот договор, - Дора достала из кармана свернутый листок. - Аванс отдали твоему отцу. Он очень обрадовался. У него как раз денег не было на солярку. Остальное получишь на руки летом, когда сакман закончится.

- Летом? – Володя вскочил с кровати. – Да я не доживу здесь до лета. Мне нужно увидеться с отцом! Я требую!

- Твой отец сегодня утром уехал в лес. Придется подождать.

- Да вы издеваетесь...

Дора хлопнула ладонью по столу.

- Ты будешь работать у нас! – глаза Доры стали желтыми, как у хищника.

Володя сел на кровать, уткнулся лицом в ладони и заплакал. Он плакал долго, навзрыд. Все это время Дора сидела за столом и терпеливо ждала пока он проплачется.

- Все? – Дора протянула Володе носовой платок. – Можешь съездить до своей стоянки, за вещами. Заодно увидишь, что там все хорошо. Там дядя Ваня, помощник наш. Он умеет ходить за скотом.

- Спасибо, - выдал Володя тоном обреченного на казнь.

- У коновязи лошадь стоит под седлом. Сильно не гони. Она старая, просто бегать любит по привычке. К ужину ты должен быть здесь.

- Хорошо, - согласился Володя.

***

У коновязи стояли две лошади, старая кляча и упитанный мерин с коротким хвостом. Оба коня были под седлом. Недолго думая, Володя выбрал упитанного мерина.

- Ага, ждите меня к ужину, - выпалил он, и дал поводом лошади куда-то под хвост. – Тысячу лет, придурки. Всех, тварей, посажу!

Конь помчался по степи иноходью, так быстро, что встречный ветер едва не выбил Володю из седла. Он вдыхал силу этого ветра полной грудью и уже прикидывал в уме, что будет говорить участковому.

Вскоре Володя понял, что конь несет его куда-то не туда. Впереди маячила гора Хан-Уула, показалась гладь соленого озера у ее подножия, оно не замерзало даже зимой, в самые лютые морозы.

Видимо, по привычке конь нес его к стоянке на берегу этого озера. Володя попробовал повернуть коня в сторону пади Даржа, но тот закусил удила и помчался еще быстрее. Володя начал дергать уздцы в разные стороны, так сильно, что с губ коня полетела кровавая пена. Но иноходец не уступал, лишь всхрапывал в ответ.

Конь резко встал у коновязи, пошатнулся, упал и задергался в конвульсиях. Из ветхого домика выскочили парни, обступили коня со всех сторон. Среди них Володя узнал двоих, они охраняли его накануне, и парня по имени Бата.

- Ты дебил что ли? – выпалил Бата. – Знаешь, кого ты сейчас загнал? Это же Ураган.

- Да он сам побежал, - пролепетал Володя. – Удила закусил и все. Я губы ему все ободрал, а он все равно бежит и бежит.

- За Урагана ты попал, - вмешался худощавый плечистый парень, единственный русский среди всей этой бурятской компании. – Любимый конь Доры.

- Мне Дора и сказала бери коня и езжай на стоянку. Я смотрю две лошади стоят под седлом, ну этого и взял.

- Раджанка опять партизанит, - Бата нервно выдохнул.

- А зачем ей это делать? – спросил русский.

- Я откуда знаю? Что делать будем? Кишки надо выпускать, пока Дора приедет поздно будет.

- Давай я выпущу? – предложил русский. – Если что вали все на меня.

- Давай, - согласился Бата.

- Парни, мне на стоянку надо, - Володя виновато улыбнулся.

- Иди, кто тебя держит? – русский вынул нож из-за голенища сапога.

- Пешком что ли?

- А если сбежит? – засомневался один из парней, недавний конвоир Володи.

- Не сбежит, - Бата явно что-то "переваривал" в уме. - Нахер вообще эту Раджанку здесь держат? Сожгли бы уже давно в черной юрте...

- Тебе волю дай, ты тут всех сожжёшь, - усмехнулся русский.

- Его бы точно сжег, - Бата кивнул на Володю. - Чего встал? Вали отсюда!

Парни принялись разделывать лошадь, а Володя побежал по узкой степной дороге в сторону пади Даржа. Правильно бегать он научился еще в Чаре, у отца Женьки, физрука и тренера по легкой атлетике. Володя был одним из лучших в своей группе на секции, и мог стать хорошим атлетом. Но отец Женьки время от времени уходил в запои. А когда началась Перестройка, пил уже не просыхая, будто предчувствовал беду.

Они тогда пошли группой к скале «Медведь» и наткнулись на медведицу с двумя медвежатами. Юные туристы попытались бежать, но путь к отступлению им перекрыл довольно крупный задиристый пестун. Девчонки начали голосить, и медведица пошла в атаку.

И тогда Володя встал у нее на пути и замер. Замерла и медведица. Так они и стояли, минут десять, как показалось тогда Володе, может больше.

Девчонки быстро успокоились, начали наблюдать уже с любопытством, а Володя стоял на пути медведицы и, вроде бы даже рычал, совсем как собака. Ему показалось тогда что у него шерсть вздыбилась на загривке. Медведи ушли, а подростки припустили к поселку, передумали идти в поход.

Леха, стесняясь, попросил Володю и Женьку проводить его до дома. В целом Леха не был трусливым парнем, от драк по крайней мере не увиливал. Но была у него одна особенность, он боялся темноты. Вечно ему что-то в ней мерещилось. И если засветло не успевал уйти домой, всегда просил кого-нибудь проводить.

- Хотите смейтесь, но я видел, что Вовка превратился в собаку, большую такую, лохматую, черную, - сказал Леха, когда они дошли до его дома.

- Я тоже видел, - сказал Женька.

***

Пожилой, сгорбленный мужичок сидел на крыльце и смолил самокрутку. Собаки у крыльца лакали из мисок парное молоко.

- А ты чего пешком? – спросил мужичок, и протянул суховатую, грубую ладонь.

Собаки, завидев хозяина радостно заплясали вокруг, пытаясь по очереди лизнуть его в лицо.

- Я лошадь нечаянно загнал, какого-то Урагана, - признался Володя и присел рядом с мужичком.

- Ну ты даешь, - мужичок покачал головой. – Дора тебе это точно не простит.