— Это вы дядя Ваня? – спросил Володя.

- А ты меня не помнишь, что ли? Хотя, ты же малой еще совсем был.

В доме было тщательно прибрано. На столе стояли банки с молоком.

- А поросятам дали? – спросил Володя.

- Дал, полведра на брата, - дядя Ваня принялся резать хлеб. – Садись, жрать будем.

- Да мне обратно уже надо, вещи только собрать успею. Сказали к ужину быть.

- Ну раз сказали, - дядя Ваня вздохнул и уставился в окно, будто ждал кого-то.

- Дядя Ваня, вы ведь хороший знакомый моей семьи? Я правильно понял?

– Ну, всех знаю. А что?

- Там что-то странное происходит, на стоянке у Доры, - Володя отломил кусочек от краюхи. – Судили меня как бандита, чуть в юрте не сожгли. Договор кровью подписать заставили. Вы можете вызвать участкового?

Дядя Ваня зашелся громким, каркающим смехом.

- Я что-то не то сказал? – растерялся Володя.

- Мой тебе совет, ты с ними не ругайся. И не дуркуй, делай все что тебе говорят. Понял?

- Понял.

- А участковый тебе не поможет. Не видишь, что ли, время какое? Это при Союзе власть была властью. А сейчас такие как Дора и Барнак – власть.

- Может, расскажете тогда, чего они от меня хотят? Вы же знаете их? Чего я им плохого сделал? Папа что ли им чем-то насолил?

- Откуда я знаю что ты им сделал? Это ваши дела. Меня они не касаются.

- Я там в юрте старика видел, мертвого. Он, похоже, сгорел там. Это криминал.

— Это там, в деревне криминал, - дядя Ваня хмыкнул. – А здесь Дора всем заправляет. Как она скажет, так и будет. А если не понял, будешь разговаривать с Барнаком. А я тебе не советую с ним разговаривать. Держись от него подальше.

- А Раджана кто такая? Не скажете?

- Невестка Доры, жена ее сынка. Он в армии сейчас служит.

- Сереги что ли? – Володя даже привстал от удивления.

- Его самого, - дядя Ваня направился к печке. – Может, пожрешь все-таки?

- Давайте, - Володя снял телогрейку. – Расскажите, что это за старик там был? Вы поймите меня, страшно же. Со мной никогда такого раньше не было.

- Рабжа это был. Да ты видел его, поди. Он тут шастал одно время по стоянкам.

- Рабжу помню, - согласился Володя. – Но там я его не узнал.

Рабжа был местным юродивым. Но непростым. Много страшных и не очень историй рассказывали о нем в деревне. Ходил он медленно, но всегда везде успевал. Его не кусали даже очень злые собаки. Местные чабаны считали большой удачей, если Рабжа у кого-то из них оставался зимовать. Дела в хозяйстве сразу шли в гору.

И зимой, и летом он носил на голове старую кожаную кепку, был одет в холщовый плащ, обувался в кирзовые сапоги. И не мерз, и жары будто не чувствовал. Как-то раз он остался на зимовку у Доры да так и прижился у нее. И Дора внезапно разбогатела.

- Он сам умер, от старости. Так что не бойся. Будешь все делать как сказали, никто тебя там не убьет. Еще денег заработаешь. Дора хорошо платит, сейчас в городе таких денег не платят.

- Но ведь что-то им от меня надо? – не унимался Володя.

- Женить тебя, поди, хотят, на Баярмухе, - дядя Ваня снова прокаркал прокуренным смехом. – А что, красивая деваха. Школу бросила. Что ей еще делать то? Только замуж.

- Не, только не Баярма, - Володя замотал головой.

- Малой ты еще, не понимаешь ничего в бабах, - дядя Ваня придвинул Володе тарелку с супом. – Баярмуха она в мать, поколотит тебя для порядка, а потом помоет, накормит и спать уложит. Мало сейчас таких баб. Все какие-то задумчивые стали, как эта Раджанка Серегина. Баба не должна думать, ее дело пожрать сварить и сыновей родить, чтобы опора была под старость лет.

- А у вас есть дети?

Володя замер, ощутив на себе цепкий, тяжелый взгляд. Глаза у дяди Вани были черными как два уголька.

«Надо же, - подумал Володя. – Мужик вроде русский, а глаза черные, как у бурята».

— Что-то ты разболтался. Давай, жри и бегом назад.

- Карюху могу забрать? – Володя осмотрелся в поисках седла.

- Пешком дойдешь. Тут напрямую не далеко. За мыском сразу.

- Ладно, что-то расхотелось мне есть, - Володя отодвинул тарелку с супом. – Пойду я.

- Вещи-то хоть забери? – насторожился дядя Ваня.

- Там что-нибудь найду, если понадобится, - Володя махнул рукой. – Или пусть покупают. Зря работать буду что ли?

Володя накинул телогрейку и вышел на улицу.

- Видишь эту гору? По правую сторону ее держись все время, - наставил дядя Ваня. – Поднимешься на мыс, увидишь огни на стоянке, не заплутаешь.

- Спасибо! – Володя кивнул и направился в сторону Удокана. Собаки какое-то время шли за ним, но затем отстали, воспитаны были так, не уходить далеко от стоянки, если не позовут.

Володя спустился в овраг, осмотрелся, убедился, что дядя Ваня за ним не следит и припустил к сеннику, где закрывали но ночь молодую кобылу по кличке Карюха. Собаки видимо узнали силуэт хозяина и не стали лаять, побежали к нему радостно поскуливая.

Перебравшись через забор из жердей, Володя нашел брошенную в углу сенника старую узду, обуздал лошадь, вывел ее за ограду, отвел подальше чтобы дядя Ваня не слушал топот копыт.

- Ну давай, выручай родная, - сказал Володя и пустил кобылу в сторону деревни легкой рысью.

Сидя на ровной, мягкой спине Карюхи он еще какое-то время вел рысью, то и дело оглядываясь, а затем слегка чмокнул губами и лошадь перешла на галоп. Володя почувствовал, что у него кружится голова.

- От сотряса, наверное, - подумал он, но сбавлять на рысь не стал.

Лошадь начала волноваться, прядать ушами. Где-то сбоку мелькнули две тени. Уже наступила ночь, но Володя их видел отчетливо, рослую, сухопарую рысь и хищника чуть поменьше и коренастее. Володе доводилось видеть таких в Чаре, это была росомаха.

- Глюки, что ли? – заволновался он.

Хищники еще какое-то время бежали рядом, затем послышался зловещий женский смех. Володя дал пятками по бокам лошади и погнал ее во весь опор.

Он вздохнул с облегчением, когда увидел окраину деревни. Голова сильно кружилась, кровь била в виски, а руки и ноги стали будто ватными. Он с трудом доехал до дома, постучался в дверь, но ему никто не открыл. Такое бывало, когда бабушка дома оставалась одна. Под старость она совсем оглохла, и хоть окна выбивай, ничего бы не услышала.

- Ладно, участковый точно услышит, - подумал Володя, и направился верхом к дому участкового.

- Ты чего так поздно? – проворчал участковый, открыв дверь.

- Я хочу написать заявление, - перешел сразу к делу Володя. – Меня хотели убить.

- Заходи, - участковый пропустил Володю в дом. – Присаживайся.

Володя уселся на стул у печки на кухне.

- Кто тебя хотел убить?

- Дора Матвеевна. А еще там Барнак был, дядька такой, худой и мерзкий, похожий на облезлую кошку. Они, кстати, старика сожгли. Помните Рабжу? Он умер, и они его сожгли. Они его убили, я в этом уверен.

— Вот как? – участковый задумался на мгновение, затем ушел в спальню. Вышел одетым в форму.

- А давай-ка съездим туда, - сказал он, проверив обойму пистолета.

- А вы справитесь один-то? – спросил Володя. – Может, подмогу вызвать?

- Справимся! – участковый подмигнул. – Я и не таких брал.

- Там парни, косоглазые такие, много парней.

- Я отчитываюсь каждое утро по телефону. Если не выйду на связь, уже завтра утром сюда приедет наряд милиции. Твоя Дора Матвеевна и облезлый кот знают об этом. Так что не волнуйся. Хочешь, записку на столе оставлю, где нас искать если что?

- Да, оставьте, - согласился Володя.

Все дорогу, пока они ехали на стареньком пикапе до стоянки Доры Володя в красках рассказывал, что с ним приключилось за эти два дня. Даже про то, как с Баярмой дрался рассказал на всякий случай.

— Вот сволочи, - негодовал участковый, крепко сжимая руль. – Всех посадим, они за все ответят!

- Может, дубинку мне дадите? – спросил Володя, когда пикап остановился у крыльца дома Доры.

- Тебе нельзя, ты несовершеннолетний, - сказал милиционер. – Постой здесь, я тебе крикну, когда всех повяжу.