— Вот и получаца, што мы без энтих одержимых тожить не выживем, потроха ихи нам не меньшее, чем хлеб нужны. Дажить большее, потому как без хлеба ещчё можно пожить две-три недельки, пояс затянувши, а без живчика и пары деньков не протянешь. — говорил бородокосый Даниилу, для наглядности потрясая перед ним бурдючком с заветным напитком.

На столе перед мальчишкой лежали горсть виноградин, несколько горошин и даже одна жемчужина, чёрная. Понятно всё, втолковывает пареньку знания, необходимые для жизни в Улье, заодно показывает получаемые из затылочных наростов трофеи. И, судя по расширенным то ли от страха, то ли от удивления, глазам Даниила, перспектива всю оставшуюся жизнь хлебать настойку из потрохов людей, превращенных Ульем в хищных плотоядных тварей, его не особо радовала. Правда, мальчишка, всё-таки старался не терять окончательно лицо и, что было сил, сжимал пытавшуюся отвиснуть, челюсть.

Любезно оставленная Демьяном порция каши и ломоть хлеба терпеливо ожидали моего появления тут же. Взяв миску, присел чуть в стороне, благо длиннющий стол, явно рассчитанный на гораздо большее количество едоков, чем было нас всех, вместе взятых, позволял расположиться на расстоянии. Отсел, кстати, не только потому, что не хотел мешать разговору, но, и чтобы бородокосого послушать, информация будет не лишней. У меня такого подробного и обстоятельного инструктажа не было, большую часть необходимых в Улье знаний получал практически на ходу. Так что может услышу для себя что-то новое.

Не услышал.

Едва лишь крестный успел озвучить рецепты приготовления живца, которые уже были мне знакомы, и начал перечислять ступени развития одержимых, как прибежавшая, вместе с вернувшимся Демьяном, малышня, подняла такой шум, что описание особенностей различных тварей пришлось резко свернуть.

Оказывается, трапеза вновь не ограничилась одной лишь кашой. На столе появился знакомый уже, изрядно закопченный от частого использования котелок. По аромату, доносившемуся из принесенной Демьяном посудины, можно было понять, что угощать нас повар снова будет взваром. Правда, помимо уже известных, по дегустированному ранее варианту напитка, ингредиентов, добавлены были ещё и кусочки фруктов. Ничего необычного: яблоки да груши, но малышня явно была в восторге. К тому же, в этот раз, и мёда было больше, хотя и раньше его количество во взваре казалось избыточным. Видимо, Демьян хотел угодить ребятишкам. Ведь для детей вкус еды или напитка, в первую очередь, оценивается по количеству сахара в нём.

Повар разлил взвар по кружкам, в первую очередь детворе, вылавливая для них черпаком побольше вареных фруктов, а потом и остальным.

— Ай! Голяцее! — обиженно пискнула малышка Забава, поторопившись испробовать ароматного напитка.

— Подуй, дулаце, не будет голяце! — сказал ей маленький Зосим, кривляясь и показывая язык, за что тут же получил нагоняй от старшего брата.

— Давай, лучше я. — еле заметно улыбнувшись, предложил Демьян. Подойдя к, сидевшим рядом, близнецам, он провел раскрытой ладонью над одной кружкой, потом над другой. Пар, поднимающийся от горячего напитка, неожиданно исчез.

— Теперича не горячий. Пейте. — все с той же неуловимой, но вполне довольной улыбкой, проговорил Демьян и развернувшись, вразвалочку потопал к дымящему в стороне очагу.

— Холодная. — сказала Забава, недоверчиво потянувшись к кружке и осторожно макнув палец в напиток, удивленно уставилась на брата.

— Брешешь! — выпалил тот в ответ, но повторив действия сестры, убедился, что и в его кружке взвар полностью остыл.

— Как это?! — спросил Зосим, удивленно хлопая глазенками.

— Пейте, не бойтеся. — усмехнувшись, произнёс крестный. — Энто у Демьяна дар недавно появился новый — холод, значица, могет наворожить.

— Дядя Демьян сто, волозей? — глядя на бородокосого взглядом, в котором смешивались страх и восхищение, спросила Забава.

— Все мы тута, в Улье, малость ворожеи, и дар у каждого свой. У иньших не один дажить. Дарами нам Улей помогат супротив одержимых выстоять, да и силы да проворства добавлят, особливо тем, кто не перву весну в Улье встречат.

Я, внезапно вспомнил, что аналогичный фокус Демьян провернул, когда Таисии стало плохо. Точно также проводил рукой над кружкой охлаждая горячий напиток, перед тем как дать его знахарке, но в прошлый раз я не стал сосредотачивать особого внимания на этом его жесте.

— Это как, чем дольше тут живёшь, тем больше силы добавляеца?! — начал уточнять Даниил, заинтересовавшийся новой информацией.

Ну да, ведь бородокосый ему только о страшных или неприятных сторонах жизни в этом суровом мире успел рассказать. А то, что есть некоторые плюсы, пускай и не слишком впечатляющие, Даниил не знал. Хотя, почему не впечатляющие?! Для парнишки возможность превратиться в могучего воина, к тому же обладающего сверхъестественными способностями — мечта, ради которой можно не только с неприятными аспектами Улья смириться, но и с чем-то похуже.

— Добавляеца, ещчё как добавляеца!

— Дедуска Пьехой, ты тозе мозес холодом дуть? — влезла в разговор Забава, под неодобрительным взглядом старшего брата.

— Не, не могу. — улыбнулся крестный.

— А сто мозес? — не отставала девчушка.

Бородокосый ответил. Не сказав при этом ни слова. Но малышам такой вариант ответа очень понравился. Близнецы зачарованно смотрели, как их кружки синхронно взлетели на добрых полметра над поверхностью стола, немного подвигались в воздухе, словно закружившаяся в танце пара, отчего стало непонятно, которая из кружек Забавы, а которая Зосима.

— Такото вона могу! — сказал бородокосый, опуская кружки обратно на стол.

— А что-то потяжелее можете поднять? — восхищенно поглядывая на, устроившего это небольшое представление, крестного, спросил парнишка.

— Могу, но не стану. Дар от тяжестей быстрее кончаца.

— Дедуска Пьехой, ну позаюста, есё подымите циво! — в два голоса загомонили малыши.

— Эх, чегой не сделашь ради ребятишек… — негромко проговорил бородокосый и в голосе его можно было расслышать тоску по, оставшимся в далеком прошлом, сыновьям. Но для несведущих была это тоска почти незаметна, да и длилась всего несколько мгновений. Уже через пару секунд крестный заулыбался всей своей бородатой улыбкой и хитро подмигнул нам Даниилом.

— А-а-а-а-а!!! Боюсь, боюсь! — закричал Зосим, внезапно поднятый в воздух прямо из-за стола.

— И-и-и-и-и!!! — тонко завизжала Забава, с которой случилось то же самое.

Правда, страх от неожиданности происходящего моментально сменился восторгом, а крики малышей наполнились радостью и озорным смехом.

— Я птицка-невелицка, летаю высокооооо! — весело напевала Забава, широко раскинув руки и болтая ногами.

— А я корсууун! Съем тебя! — грозно скорчив мордашку, включился в игру Зосим.

Мы втроём хлопали им снизу. Причём бородокосого совсем не смущало, что приходится делать несколько дел одновременно. В том смысле, что перемещение с помощью телекинеза сразу двоих ребятишек, наверняка требовало немалой концентрации. А он не только успевал хлопать, но ещё хохмил и хохотал, вместе с пролетающими над головой близнецами.

Видимо не только великим правителям древности, на вроде Юлия Цезаря и Александра Македонского, удавалось постичь таинственное искусство многозадачности. Передо мной живой тому пример — бородокосый телекинетик Дядя Прохор.

Крестный покружил детей под навесом, отправляя их в полёт вокруг, подпиравших крышу, столбов, делал резкие повороты, от которых малышня заходилась восторженным визгом. Затем также медленно, как и поднимал, опустил обратно на лавку, шутки ради поменяв близнецов местами.

— Дядь Прохор, што ж ты делашь-то?! Они ж малые совсем, а ну как напугаюца! — с тревогой в голосе проговорил прибежавший Демьян, как только увидел, со стороны веселье, творившееся за столом, а также над столом, и вокруг стола.

— Брось ты энто, Демьян, вона оне, довольныя сидят! — кивнул бородокосый в сторону радостно улыбающихся, дующих из кружек взвар, малышей.