— Конечно, можно, — он подавил улыбку.
Дети вышли. Гален Хетфорд закрыл за ними дверь. С чего ему начать этот трудный разговор? Ну первым делом можно положить на стол шляпу. А дальше и слова нашлись.
— Джек сказал, что принес вам мазь, которой испокон века лечат раны в его племени. У вас очень болит плечо?
— Нет, мне уже намного лучше, спасибо. Полагаю, вы пришли сюда не только за тем, чтобы узнать о моем самочувствии.
Гален был обескуражен холодностью этого ответа и к тому же видел, что глаза молодой женщины полны упрека.
— Вы правы, я пришел не только за этим. Я пришел поблагодарить вас за то, что вы привезли сюда Вэйда Дэлтона и он нашел подземный источник. Флиндерс высохла, и вы, безусловно, спасли своим вмешательством наше стадо. Без этой воды наша ферма просто бы погибла. Ленгфорд Райнхарт и я у вас в долгу, и, конечно, мы оплатим работу Дэлтона.
Нола опустила глаза и ничего не ответила. Хетфорд немного помолчал.
— Как вам удалось привести его в чувство? А главное, как вы его уговорили поехать к нам?
— Первое было не так трудно, как я предполагала, а вот второе оказалось очень непросто. Дэлтон агрессивно настроен по отношению к Ленгфорду Райнхарту. Мне показалось, что он его ненавидит, но Вэйд посочувствовал вам и вашим детям.
Гален отвел глаза. Нола минуту помолчала и решила задать вопрос прямо:
— Почему Вэйд Дэлтон ненавидит мистера Райнхарта?
— Это долгая история, к тому же не моя, извините. Но кроме благодарности за воду я хочу сказать вам кое-что еще.
— Что же?
— Я хочу объяснить, что происходило в лагере. Мне кажется, у вас сложилось совершенно неверное представление о наших действиях.
— Не думаю. Ваши планы для меня очевидны.
Гален Хетфорд поднял брови.
— Неужели вы на самом деле поверили в то, что мы бы заклеймили этих людей?
— То, что я видела, не оставляло места для раздумий по поводу ваших намерений. Я предполагаю, что в этих местах скотоводы руководствуются своими собственными законами и не считают их очень жестокими.
— Вы видели только то, что я и Хэнк Бредли угрожали бандитам, что мы их заклеймим. Нам нужно было заставить их говорить, а страх — самое лучшее средство для этого.
Нола смотрела на него, прищурившись и крепко сжав губы. Ее терзали сомнения. Молодая женщина очень хотела поверить в то, что ей сейчас сказал Гален Хетфорд, но записки, найденные ею в книгах, которые читала его жена, заставляли ее сомневаться. Уж наверное, Эмили хорошо знала характер своего мужа! А в том, что она действительно была очень испугана, сомневаться не приходилось.
— Вы мне не верите! — Хетфорд был в отчаянии. — Похоже, вы на самом деле считаете меня чудовищем.
Нола Грейсон растерялась, она уже и сама не знала, что ей думать. Молодая женщина молча опустила глаза. Повисла тяжелая для обоих пауза.
Первой нарушила молчание Нола:
— Что вы намерены делать с этими людьми?
— Отвезем их в город. Пусть разбираются представители власти. Я-то уверен в том, что за ними стоят братья Янус.
Учительница испугалась.
— Они вам это сами сказали?
— Нет. Бандиты не сказали ничего. После того как вы уехали, они поняли, что могут не бояться за свою шкуру, вы уж извините меня за откровенность.
Нола решила сменить тему и заговорила о хозяйственных делах.
— Сколько скота вы потеряли?
— Не так много. Могло быть хуже.
— И все-таки это страшно?
— Нет. Травы едва хватает и тем овцам, что у нас остались. Мы должны побыстрее закончить пересчет поголовья, сделать прививки и как можно быстрее идти в Сидней. Если начнутся дожди — должны же они наконец начаться! — вся работа замрет. У нас еще достаточно животных, и мы надеемся получить деньги, которых хватит для того, чтобы спасти ферму. Все зависит от того, в каком состоянии овцы дойдут до места, и от того, сколько голов мы потеряем в дороге.
— А сколько времени нужно, чтобы добраться до Сиднея?
— До шести месяцев, в зависимости от погоды и состояния стада. Однако такого запаса у нас нет, самое большее, чем мы располагаем, — три месяца, но для того, чтобы мы управились так быстро, нужно чудо.
Нола Грейсон на минуту задумалась.
— Ну, чуда я вам не обещаю, — учительница говорила совершенно серьезно, — а совет дать могу. Воспользуетесь вы им или нет, это уж дело ваше. И дело мистера Райнхарта, конечно.
Хетфорд едва смог скрыть улыбку. Кажется, неприятный разговор закончен — он сумел ей все объяснить.
— Я слушаю!
Нола несколько секунд молчала, спрашивая себя, не значит ли эта подавленная улыбка, что он в душе смеется над женщиной, осмеливающейся давать ему советы.
— Когда я ехала в Австралию, мы высаживались именно в Сиднее. В порту я видела корабли, которые перевозили скот. Я сначала не поняла, почему на борту овцы, а спросить мне было некого. Прибыв в Мериборо и увидев, как там грузят стадо, я догадалась, в чем дело. Видимо, в вашей стране самый короткий путь иногда бывает по морю. Я, конечно, мало что понимаю в животноводстве, но могу засвидетельствовать, что овцы, отправленные морем, прибыли в Сидней в хорошем состоянии. Условия на корабле не идеальны и для людей, я это знаю по собственному опыту, а для овец они были, вероятно, еще хуже. Тем не менее животные будут чувствовать себя не хуже, чем те, которых гнали тысячу миль, да и время вы сэкономите.
Хетфорд слушал молодую женщину очень внимательно.
— Перевозить овец морем стали совсем недавно, — на лбу управляющего поместьем появились морщины. — Нужно посчитать стоимость перевозки и все остальные расходы и сравнить их с теми, что мы понесем, если погоним стадо сами. Однако ваша идея заслуживает того, чтобы о ней подумать. Спасибо.
Нола обрадовалась, что Хетфорд принял ее предложение всерьез, ей только было жалко, что она не продумала все хозяйственные аспекты.
— Да, о стоимости перевозки морем и о многом другом я не подумала, но я ведь не знаю всех тонкостей. Скорее всего, это действительно дорого. Нужно ведь позаботиться и о людях, которые будут следить за стадом. Обойдется недешево.
Теперь, немного подумав, Нола решила, что Ленгфорд Райнхарт не сможет себе позволить такие траты. Как будто прочитав ее мысли, Гален Хетфорд возразил:
— Вы, наверное, обратили внимание на то, что большинство комнат в доме Ленгфорда пустует. Это произошло после того, как его жена… Ну, словом, он продал многие предметы обстановки, которые были ей дороги. Ленгфорд не мог вынести постоянное напоминание о… Во всяком случае, он выручил за все это немало денег, так что у нас еще есть сбережения. Даже немалые.
Нола Грейсон понимающе кивнула.
— Продано, однако, далеко не все. Уж и не знаю почему, Ленгфорд просто велел перетащить много мебели на второй этаж. Тогда он сказал, что хочет отремонтировать комнаты внизу, но так ничего и не было сделано. Я несколько раз спрашивал его об этом, но потом прекратил. А картины, украшения и фарфоровые безделушки, много личных вещей, которые любила его жена, он практически все продал.
Нола слушала внимательно, но по ее лицу Гален Хетфорд видел, что молодой женщине такие объяснения вряд ли кажутся разумными. Он счел нужным высказать по этому поводу свое мнение:
— Ленгфорд Райнхарт, безусловно, болен. Он очень изменился с тех пор, как потерял жену, — это было сказано таким тоном, что дальнейшие расспросы исключались.
Гален Хетфорд решил, что то, за чем он, собственно, приходил, благополучно разрешилось, да и об остальном они поговорили достаточно. Пора уходить. Он попрощался, но Нола удержала его.
— Можно мне задать вам еще один вопрос?
Хетфорд насторожился.
— Да, пожалуйста.
— Когда я вчера искала Шеннон, я видела странный холмик. Мне показалось, что это могила. Скажите, пожалуйста, кто там лежит?
Молодая женщина смотрела на Хетфорда не отрываясь. Он прикрыл глаза и отвернулся. Было похоже, что вопрос застал его врасплох. Наконец Гален спокойно ответил:
