Линдси рассмеялась, чем удивила меня.

— У Домин не бывает секса с клиентами.

— Не бывает?

— Нет. Более того, многие сцены вообще не предполагают, что ты будешь трогать интимные места нижних или дашь им кончить. Они сделают все сами. Если ты позволишь.

— И сколько я могу заработать за сессию?

— Зависит от того, что ты сможешь делать. Опытные Домины всегда готовы на большее.

— Как всяческие медицинские штуки?

— Да. А также игры с огнем, кровью и контроль дыхания.

Я с яростным отрицанием покачала головой.

— Черт, нет. Я ничего такого не смогу.

— Даже если ты остановишься на базовых вещах, то сможешь зарабатывать от двух-трех сотен за сессию.

Последний глоток кофе, который я сделала, оказался на столе.

— Только за одну сессию?

Линдси кивнула.

— С твоей внешностью и характером может легко превратиться в пять сотен, а то и в тысячу.

— Черт.

— Когда я начинала, то тоже думала, что это много.

— Я ничего не понимаю, что касается всей этой хрени. Единственное, что я действительно умею делать — это привязать или стреноживать лошадей веревкой.

Голубые глаза Линдси расширились.

— Ты умеешь обращаться с веревкой?

— Ну да. Я же выросла на скотоводческой ферме. Я могу завязать любой узел, который ты сможешь себе представить.

Тогда я и понятия не имела, что данный факт может быть плюсом, а вот Линдси просто подпрыгивала от нетерпения.

— Если ты умеешь обращаться с веревкой, то у тебя уже есть преимущество. Некоторые мужчины чуть ли не кончают себе в штаны только от мысли, что ты их свяжешь.

И снова, все, что я смогла сказать было:

— Черт…

Порывшись в сумочке, Линдси вытащила визитку.

— Слушай, мне пора бежать на занятие. Подумай о моем предложении и реши, хочешь ли таким заниматься, а потом звони. Если ответ будет отрицательным, то я больше не буду упоминать об этом.

Я взяла визитку.

— Госпожа Лайла?

Она улыбнулась.

— Это я.

— Ладно. Подумаю.

— Рада слышать.

— Независимо от того как оно повернется… спасибо за возможность.

— Пожалуйста, — она закинула дизайнерскую, я была просто в этом уверена, сумку, на плечо и оставила меня наедине со спутанными мыслями.

Не знаю, как долго там просидела, снова и снова теребя в руках ее визитку, но когда я бросила взгляд на часы, оказалось, что прошло уже два часа. Нужно было буквально рвать когти, чтобы успеть добраться до места, где я подрабатывала официанткой.

Пока спешила на парковку, в голове продолжали роиться мысли. Добравшись до машины, я застонала и всплеснула руками. Моя передняя правая шина была полностью спущена. А ведь я уже переставила задние шины вперед, потому что денег на новые совершенно не было. Как же я устала от всего этого.

Но сперва я позвонила не на станцию техобслуживания, а Линдси.

Громкие вибрирующие басы наполнили мои уши, а потом я услышала ее голос:

— Это Госпожа Лайла.

— Привет, это Софи. — Я помедлила, а потом сказала. — Когда мы можем начать?

Появившись передо мной в костюме и галстуке, Оуэн снова выглядел как красивый, выдающийся и уверенный в себе адвокат. В руках он держал запакованную коробочку с драгоценностями.

— У меня для тебя кое-что есть.

Наклонив голову, я наставила на него указательный палец:

— Тебе совершенно необязательно это делать.

Оуэн подмигнул.

— Конечно, обязательно. Кроме того, не припомню ни одного клуба, где в уставе сказано, что саб не может сделать своей Госпоже подарок.

Спорить дальше я не стала. С возбуждением ребенка в рождественское утро я разорвала обертку. Коробка со щелчком открылась, и мне пришлось затаить дыхание.

— Оуэн, просто дыхание перехватывает…

Внутри оказался золотой браслет с подвесками, которые представляли собой мешанину из портретов моих любимых авторов, таких как Шекспир, По или Харпер Ли. Там так же были подвески в форме персонажей книг— перья, ворон, пересмешник, — украшенные стразами Сваровски.

— Где ты его нашел?

— Друг-ювелир сделал на заказ.

Прежде чем что-то сказать, мне пришлось перевести дыхание:

— Я не знаю, что сказать.

— Достаточно благодарного выражения Вашего лица.

Я улыбнулась.

— Это самый чуткий подарок, который мне когда-либо делали.

— Пожалуйста.

Свободной рукой я коснулась его щеки, потом нагнулась и поцеловала в губы. В прикосновении не было искры, между нами не пробежало электричество — это не был поцелуй любви или романтической привязанности. Люди за пределами тематического сообщества никогда не могли осознать истинной глубины эмоций, которые возникали между Доминой и сабмиссивом после сессии, той истинной привязанности одного к другому и наоборот.

Когда я отстранилась, Оуэн разочарованно вздохнул:

— Без языка?

Я рассмеялась, безмолвно поблагодарив его за внимание к моменту.

— Веди себя хорошо.

— Ох, но мне так нравится угроза наказания, — парировал он с озорным блеском в глазах.

— Я обязательно сообщу Госпоже Венере и Госпоже Рейн, чтобы тебя лишили слишком сильного воздействия.

Оуэн нахмурился.

— Вот это было очень жестоко.

— Тогда будь хорошим мальчиком.

— Буду. Ради Вас, — он улыбнулся и указал на браслет. — Когда будете носить его, постарайтесь думать обо мне время от времени.

— Ну разумеется, я буду думать о тебе. Как я могу не думать о человеке, который подарил мне такой красивый и обдуманный подарок?

На прощание Оуэн быстро поцеловал меня в щеку. Когда он ушел, я старалась игнорировать тянущее чувство в груди. Мне никогда не хотелось привязываться к клиентам, но почти невозможно было игнорировать разделенное с ними, наполненное такими интимными действиями, время.

Наверное, мне лучше было отправиться домой и закончить собирать вещи. В понедельник я покидала яркие огни города и возвращалась домой, на ферму, работать учителем в той самой школе, которую закончила сама. Планировалось, что я приступлю к своим обязанностям во вторник. Было жутко думать, что всего через десять дней я буду стоять перед своими первыми учениками.

Но оглядев Темницу, поняла, что пока не готова покинуть клуб «1740». Будучи чрезмерно сентиментальным человеком, я чувствовала, что хочу продлить свою последнюю ночь здесь. Мне хотелось подняться наверх и пообщаться с некоторыми сотрудниками, ведь, учитывая довольно плотный график в последнюю неделю, у меня попросту не было времени посидеть и поболтать.

Поэтому схватила сумочку и поспешно вышла из комнаты, пройдя по длинному, похожему на лабиринт коридору к лифтам. В клубе было всего два этажа, и Темница состояла из десяти приватных комнат, оборудованных для различного типа игр. Когда я проходила мимо комнаты, предназначенной для блад-плей (примеч. пер.: игры с кровью) и игр с иглами, моего носа достиг запах антисептика. В это же время из комнаты для медфетиша донесся звук жужжания. Неважно, какие извращения вас интересовали, вы могли найти их тут, в клубе «1740».

После короткой поездки двери лифта открылись на основном этаже. Поднявшись на второй этаж, я миновала стол приемной, где сканировали членские карточки. Клиенты в клубе были привилегированные, так что «1740» шли на все, чтобы защитить их частную жизнь.

Войдя в помещение, которое называли «клубом», я помахала одному из вышибал. Внутри находился бар и огромный танцпол, поэтому помещение напоминало обычный клуб. Также вокруг были столы и кушетки, чтобы люди могли поговорить, по-видимому, чтобы обсудить то, что хотели сделать в приватных комнатах, располагавшихся внизу. За пределами «клуба» проводились публичные экшены, где могли присутствовать все желающие, чтобы посмотреть на порку флоггером или связывание.

В пятницу вечером здесь всегда многолюдно, поэтому мне пришлось пробираться сквозь толпу. Люди вокруг были одеты по-разному — от фетишной одежды до обычных джинсов. Некоторые двигались на танцполе под музыку, другие — просто разговаривали.