Его темные глаза загорелись желанием.

— Благодарю Вас, Госпожа Софи.

— Мы говорили о том, что тебе не надо называть меня так, — простонала я.

Целый год до свадьбы мы работали над тем, как будут выглядеть наши отношения. И хотя «1740» был местом, где мы познакомились, клуб собрал слишком много негативных воспоминаний, чтобы нам хотелось приходить туда на сессии. Поэтому общим решением стало проводить сессии дома. Но без лишних сложностей. Мы не стали оборудовать подвал или отдельную комнату. Вместо этого заказали новую БДСМ-кровать, которая выглядела как обычная, но с балдахином и замысловатой резьбой по дереву. Разницу понимали только Уильям и я. Также мы упразднили обращение «Госпожа» и решили играть только для удовольствия — от Уильяма не ожидалось, что он будет удовлетворять все мои прихоти, а от меня — что я не стану им командовать… слишком много.

Мы съехались через несколько месяцев после смерти папы — Уильям переехал на ферму. После обеда, когда он возвращался из школы, управляющий учил моего будущего мужа как вести дела, и вскоре Уильям начал наслаждаться фермой почти так же, как и я. Мне было приятно, что он взял на себя большую часть ответственности.

Не знаю, как я пережила бы свое всепоглощающее горе без Уильяма. Он был той огромной силой, в которой я нуждалась, хотя и не хотела в этом признаваться.

Уильям был рядом, чтобы обнять меня, когда я проснусь, рыдая посреди ночи. И давал мне нужное пространство в дни, когда мне просто нужно было побыть наедине со своими мыслями и чувствами.

На втором году своей профессиональной деятельности я начала преподавать в местном колледже, в котором сама ранее училась. С моей подмоченной репутацией в сочетании с отсутствием постоянного места работы было трудно получить вакансию в государственной школе. У Уильяма дела шли получше. Ему удалось сохранить должность заместителя директора, полученную после увольнения в Милтоне. Но он возлагал большие надежды на открытие собственной чартерной школы (примеч. пер.: Charter schools — школы, основанные какой-то организацией, родителями, учителями, или частным лицом — то есть данные учреждения организованы кем-то, но считаются общественными, государственными), которая работала бы с учащимися с физическими и эмоциональными недостатками. После пережитого моим отцом я была полностью согласна с идеей. Он надеялся, что проект получится запустить в течение года.

После того, как мы сделали, казалось, миллион свадебных снимков, Уильям взял меня за руку и повел к гигантскому шатру, разбитому на лужайке. Официанты суетились вокруг с подносами, уставленными бокалами с шампанским и закусками. Внутри меня крошечная ножка требовательно ударила по ребрам.

— О, принеси мне немного этих грибов, — приказала я.

Со смехом, Уильям выдвинул стул и усадил меня.

— Слушаюсь, мадам.

Глядя, как он бросился выполнять мою просьбу, я не могла не почувствовать себя безмерно счастливой от того, что такой удивительный человек любил меня. Как сказал папа — любовь стоила того, чтобы за нее бороться. И пусть Уильям сражался в основном со мной в самом начале, теперь, пока дышу, я буду сражаться за нас.

Он вернулся с тарелкой полной грибов и мини-пирожков с заварным кремом.

— Я подумал, что ты реально проголодалась.

— Ты имел в виду, что проголодалась твоя дочь, — пробормотала я с набитым ртом.

Уильям просиял.

— Микаэла уже такая же дерзкая, как и ее мать.

— Угу.

Еще до того, как мы узнали, кто у нас будет, мы поняли, что хотим почтить память моего отца, назвав ребенка в его честь. И как только узнали, что это девочка — остановили выбор на имени Микаэла Александра, соединив имена моего папы и мамы Уильяма. Наша дочь должна была родиться через две с половиной недели, хотя меня не покидало предчувствие, что она могла появиться на свет и раньше.

Как только все собрались, школьный друг Анселя и по совместительству главный шафер встал, чтобы произнести тост. Все было хорошо, пока Джоди не упомянул отца.

— Майкл всегда так гордился Анселем, и я уверен, что сегодня он просто лопался бы от гордости. Его самым большим желанием в жизни было, чтобы дети были счастливы. И я знаю, что сегодня он улыбается с Небес при виде Анселя, Мелани, Софи и Уильяма, таких счастливых и влюбленных.

Дальнейшая речь Джоди прошла мимо, потому что я начала плакать. Уильям обнял меня сильными руками. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы папа смог быть сегодня здесь, с нами. И я знала, что как только родится Микаэла, у меня снова появится это желание. Во мне жила надежда, что она будет хоть немного похожа на него. Возможно, у нее будут его голубые глаза.

Хотя с момента его смерти и прошло более двух лет, но я все еще чувствовала потерю каждый день. У горя не было срока давности — оно стало бременем, которое нужно нести всю оставшуюся жизнь. И пусть какой-то части меня всегда будет не хватать отца, Уильям с нашей пока нерожденной дочерью стали самым большим утешением, которое можно было себе представить.

— Так поднимем бокалы за жениха и невесту! — закончил Джоди.

Я высвободилась из объятий Уильяма. Мне не хотелось, чтобы горе омрачило этот момент. И пусть пила только воду, я взяла свой бокал и поднялась на ноги.

— За жениха и невесту!

Ансель кивнул мне, в его глазах стояли слезы. Когда остальные последовали моему примеру, я взяла Уильяма за руку. Сначала поднесла ее к губам, чтобы нежно поцеловать, а затем — к животу

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Наши пальцы переплелись, и мы оба почувствовали толчки — дочь пиналась прямо в наши руки. Мы были связаны друг с другом — общей фамилией и ребенком. Но больше всего нас связывала любовь.

КОНЕЦ