Уильям перестал резать свой стейк.

— Полагаю, было нелегко. Все равно что швырнуть в воду того, кто не умеет плавать.

— О да. Это было похоже на глубокий, темный колодец, в котором ты отчаянно пытаешься не утонуть. В первый же день я увидела ЗД (Золотой Дождь), бэби-плей и сиссификацию (примеч. пер.: сиссификация — практика одевания покорного партнера как женщины и/или поощрения или обучения его действовать по-женски или быть преувеличенно женственным образом). Той ночью Линдси накачала меня алкоголем и пообещала, что все будет не так уж плохо. — Я окунула картофелину в кетчуп. — Но излишне говорить, что тогда я определила для себя табу в том, что буду практиковать в роли Домины.

— Ты когда-нибудь пробовала переступить свои табу с сабмиссивом?

— Однажды я пробовала файр-плей. Цена была хорошая.

— Серьезно?

Я кивнула и рассказала ему эту историю, не упустив ни одной кровавой подробности.

— Ты не испугалась?

— Немного. Но страшнее, наверное, было сабу. В конце концов, я больше боялась, что папе не хватит денег.

— Господи Боже, — пробормотал Уильям.

Выражение его лица изменилось с любопытства на печаль. Я ненавидела, когда на меня так смотрели.

— Не делай так.

— Как?

Я дернула на себя салфетку.

— Не жалей меня. Ненавижу, когда так делают.

— Я тебя не жалел.

— Жалел. Это у тебя на лице написано.

— Я не жалею тебя, Софи. И поверь, мне подобное нравится не больше, чем тебе. «Бедный Уильям, его мама больше любила себя, чем его, и выпила пузырек таблеток, покончив с жизнью». Я этого в жизни наелся, так что очень хорошо тебя понимаю. И знаешь, что я на самом деле думаю?

— Что?

— Думаю, что мне ненавистно осознавать, какой сложной была твоя жизнь. Что твоему папе пришлось пережить такое. И думаю, что больше всего на свете хотел бы облегчить для тебя это бремя.

Я проглотила комок, внезапно появившийся в горле.

— Ты уже это делаешь, потому что понимаешь, каково мне пришлось.

— Я то же самое чувствую к тебе, — улыбнулся Уильям. — Крайне редко можно найти того, кто тебя понимает. Ничто не злит меня больше, чем люди, которые ни черта не понимают в том, о чем пытаются говорить. Это практически принижает и обесценивает твою боль.

— Знаю, о чем ты. Большинство просто понятия не имеют, о чем говорят.

— Согласен.

Понимая, что нужно сменить тему, Уильям спросил:

— Как твой чизбургер?

— Вкусный, как грех, как я и просила. А твой стейк?

— Очень вкусно. Хочешь кусочек?

— Хочу.

Уильям протянул мне мясо, наколотое на вилку, и я позволила ему покормить себя.

— Действительно, очень вкусно.

— Хочешь еще?

— Да, пожалуй.

— Тогда он твой.

Наклонив голову, я спросила:

— А если бы мне захотелось забрать у тебя всю еду? Ты бы мне ее отдал, да?

— Конечно. Но я сделал бы это в любом случае, даже не будь Вы моей Хозяйкой. Просто я такой.

Я знала, что это чистая правда. Он насквозь был пропитан добротой и самоотверженностью.

— Ты действительно нечто, знаешь?

Он протянул мне еще один сочный кусочек мяса.

— Спасибо за комплимент, Госпожа.

— Хотя бы картошки у меня возьми, — настояла я.

— Хорошо. Если это сделает Вас счастливой.

— Сделает.

С улыбкой он взял соломку картошки фри и положил в рот.

— Теперь я припоминаю, почему перестал есть это дерьмо. Оно вызывает зависимость.

— Никто еще не смог удержаться, — рассмеялась я.

— И чипсы. Эту дрянь я тоже бросил есть.

— Каждый раз, когда я вспоминаю о том, что нужно питаться правильно, сразу съедаю что-то пережаренное и очень жирное. Затем бегаю или иду тренироваться. И предпочитаю думать, что это уравновешивает друг друга.

— Продолжайте, потому что тело у Вас просто божественное.

— Спасибо, — ответила я и протянула ему еще картошки.

Уильям застонал, но наклонился, чтобы взять ее губами.

Проглотив последний кусочек бургера, я поднесла руку ко рту.

— Блин, я так наелась, — простонала я. Потом вытерла рот салфеткой, бросила ее на поднос и посмотрела на Уильяма. — Что теперь?

Тот сделал глоток вина.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты меня покормил, мы потрахались. Обычно на этом свидание заканчивается.

Покачав головой, он усмехнулся.

— У тебя такие красивые губы…

Я дерзко подмигнула в ответ.

— Ну, спасибо, с учетом того, что мои оральные навыки ты еще не оценил.

— Живу надеждой, — задумчиво произнес он. — Но что касается твоего предыдущего заявления, то это не просто свидание. У нас ночь игр.

— Я, конечно, довольно креативна, но не уверена, что смогу придумать что-то еще без девайсов.

— Если Вы позволите, у меня есть идея.

— Если она не предполагает слишком сильной активности. Я объелась.

— Мне нужно пару минут.

Уильям встал с кровати и пошел в ванную. Прошло несколько минут, и я услышала звук наполняющейся ванны. О, черт, этот мужчина наливал для меня ванну… никто другой для меня такого не делал. Лучшее, что я когда-либо получала — это совместный душ после секса, где мне даже не могли потереть спину.

В дверях появился Уильям.

— Ваша ванна готова, если Хозяйка изволит.

Я медленно покачала головой.

— Не могу поверить, что ты это сделал.

— Вы не хотите в ванную?

— Хочу, конечно. Просто ни один мужчина раньше для меня ничего подобного не делал… — Я собиралась сказать «романтичного», но подумав лучше, подобрала другие слова: — Если подумать.

— Вы, наверное, встречались с какими-то неудачниками.

Я фыркнула.

В моем городке не так много романтиков, а студенты — это синоним придурков.

Уильям оперся о косяк.

— Твои парни когда-нибудь знали, что ты Домина?

— Нет. За пять лет работы в «1740» — в течение трех я ни с кем не встречалась. За последние два года у меня было двое парней, и они знали, что я работаю в клубе, но не знали, кем.

— А они никогда не хотели пойти с тобой, чтобы посмотреть, чем ты занимаешься?

— Я сказала, что это гей-клуб, — с усмешкой ответила я.

— Да, — улыбнулся Уильям, — думаю, это их держало подальше. Если, конечно, они не были заинтересованы в обратном.

— Хм, верно подмечено.

Откинув простыню, я пошла по ковру прямо к нему. И, наверное, слегка прихрамывала, потому что Уильям спросил:

— Как твоя лодыжка?

— Выживу.

В комнате витал цветочный аромат. Сама мраморная ванна была заполнена шапкой пузыристой пены.

— Выглядит потрясающе.

— Давай, попробуй.

Я осторожно опустила неповрежденную ногу в воду. Решив, что температура подходящая, поставила ногу на дно, потом другую, с опухшей лодыжкой, и села. Погрузившись в воду, в блаженстве закрыла глаза, способная произнести только:

— М-м-м…

— Хорошо, да?

— Очень.

Открыв один глаз, я посмотрела на Уильяма, все еще стоящего в дверях.

— Ты разве не присоединишься ко мне?

— А Вы бы хотели?

— Конечно. Почему нет?

— Я просто подумал, что Вам хотелось бы наслаждаться в одиночестве. Просто чтобы стать счастливее.

— Заманчиво, конечно. Но я предпочла бы, чтобы ты был здесь, со мной.

— Минуту, — сказал Уильям, подняв палец.

— Ладно, — ответила я, и тот исчез.

Я потянулась и включила гидромассаж. Бурлящая вода коснулась моей кожи, вызвав мой стон.

— Все в порядке? — прокричал он.

— О-о-о, даже больше, чем просто в порядке.

Уильям снова появился, на этот раз держа два бокала для шампанского в одной руке и бутылку в другой.

— Я подумал, что Вам нужно немного освежиться.

— Нужно, спасибо.

Вытащив пробку, Уильям наполнил бокал и подал его мне. Я взяла бокал в покрытую пеной руку и поднесла к губам.

— Вау, как хорошо.

Налив бокал и себе, Уильям подошел к ванне.

— Подвинься.

— Думала, что тут командую я, — заметила я и, затаив дыхание, подалась вперед.