Распиная себя на чём свет стоит, ложусь спать, но сна ни в одном глазу. Так и лежу, стараясь не думать, не вспоминать, не представлять… К чёрту!
Как следствие, утром я не в духе, и это слабо сказано. Можно сколько угодно винить в содеянном очаровательного мерзавца, поселившегося на диване, но кого я обманываю? Сама дура виновата.
Это я позволила себя целовать. Это я ответила взаимностью. Это я отчаянно хотела большего. Форменная идиотка!..
Но сегодня, при свете дня, передо мной стоит непростой выбор. Как вести себя с преступничком Женей дальше? Строить из себя поруганную невинность совсем не в моём стиле. Обсуждать нам нечего. Точка.
На мгновение прикусываю губу, словно нуждаюсь в секундной заминке, а потом выхожу в коридор.
– Доброе утро, Ангелочек! – в видом провинившегося кота из-за угла выглядывает Юджин.
– И тебе не хворать, – усмехаюсь я. Подхожу ближе. Евгений внимательно смотрит мне в глаза. Неужто решил, что я рыдала всю ночь в подушку? Эта мысль меня веселит. – В счёт платы за постой мне потребуется от тебя небольшая помощь.
– Для тебя – всё, что угодно! – ухмыляется он.
Подмывает бросить что-то вроде: «Собирайся и уматывай», но я сдерживаюсь.
– Я еду на рентген, нужно помыть волосы, но одной рукой…
– Не волнуйся об этом, – улыбается до ямочек на щеках мерзавец. – Сделаем всё в лучшем виде.
Судя по его довольной роже, он решил, что я снова буду прыгать перед ним голая. Как бы не так!!!
Разворачиваюсь, закатывая глаза, и иду в уборную. Устраиваюсь на полу, спиной к бортику ванны, запрокидываю голову назад.
Юджин с усмешкой наблюдает за этим. Медленно подходит ближе.
Я думаю, сейчас он встанет сбоку, возьмёт душ и быстренько расправится с этим делом. Но кретин поступает иначе.
Он переступает через меня. Таким образом, я оказываюсь у него между ног. А его пах оказывается слишком близко к моему лицу. О Боже!.. Стоит мне только поднять голову, как я врежусь в этот весьма немаленький бугорок, сокрытый под спортивными штанами. Катастрофа!..
Я закрываю глаза и цежу сквозь зубы:
– Давай уже, стратег.
С мытьём волос Женя справляется быстро, но долго возится с полотенцем, склонившись надо мной. Возится так долго, что я, не выдержав ожидания, открываю глаза.
С сосредоточенным выражением на лице, мужчина пытается соорудить на моей голове тюрбан.
– Брось это занятие, – тихо говорю я. – Шея уже затекла, хочу встать.
Он переводит взгляд на меня. Чуть смещается. В его глазах – пелена порочной страсти. Темнота, намекающая на совсем не невинные желания.
– Если ты меня попытаешься поцеловать… – предупреждающе выдыхаю пересохшими губами, но он опережает продолжение и угрозы.
Стремительно накрывает мои губы губами, каким-то образом умудряясь поставить меня на ноги. До боли кусает, заставляя вскрикнуть от неожиданности, и вторгается в мой рот. Моё сердце взлетает к самому горлу, шумит в ушах. Грубая щетина колет кожу, а горячий шершавый язык напористо атакует мой, лишая кислорода и здравого смысла.
Юджин скользит ладонью под мою толстовку и располагает руку на пояснице, заставляя выгнуться. Наши бёдра врезаются, тогда как место ушиба остаётся максимально далеко от его тела.
Характерным, несдержанным и пошлым движением Женя трётся об меня твёрдой выпуклостью. По моему телу пробегает нервная дрожь. Давненько у меня не случалось таких приключений, когда мужчине до трясучки хотелось прислониться ко мне своей восставшей плотью. И будь на его месте любой другой мужик, я была бы только рада и сама оседлала бы его. Но это же Юджин. Клоун и преступник, которому я априори не могу доверять. Какого чёрта я творю?!
Щипаю его плечо. Он не реагирует. Лишь сильнее давит на поясницу и начинает проникать глубже языком. Который я мгновенно прикусываю и луплю по телу бандита ладонью.
– Ай, блин, – жалобно протягивает он, наконец от меня отцепляясь. Я замахиваюсь. С усмешкой он перехватывает мою руку. – Ты не можешь отвешивать мне оплеухи после каждого поцелуя только потому, что на самом деле не хочешь останавливаться.
– Какой же ты придурок! – раздосадованно закатываю глаза. – Ты мне мерзок и отвратителен, Юджин. Не. Смей. Меня. Целовать. Ты понял?!
– Буду целовать, Ангелочек. – усмехается он, вжимаясь в меня чёртовой дубинкой в штанах. – Пока не растаешь. Пока не сдашься. Я же вижу,чувствую, чего ты хочешь. Реакции твоего тела не врут.
– Знаешь, чем человек отличается от шимпанзе? – протягиваю я. – Наличием более совершенного разума, активной умственной деятельностью. Это мартышки могут полагаться исключительно на зов природы, а человек волен выбирать. И я никогда не выберу такого, как ты. А теперь отпусти и свали с прохода!
Юджин отпускает. Пятится назад с усмешкой на лице. Открывает дверь, выходит в коридор.
– Ты уже почти сдалась, Ангелочек. Потому и бесишься.
Я хватаю первый попавшийся бутылёк, кажется, пену для ванны, и швыряю в зарвавшегося засранца. Он ловко уворачивается, покатываясь со смеху, и скрывается в гостиной.
Я глубоко дышу, чтобы совладать с приступом злости, охватившей от его слов. Какого чёрта он о себе возомнил? Тоже мне, нашёлся неотразимый мачо!..
Назло Юджину – и самой себе! – кое-как натягиваю носки, засовываю ноги в меховые угги, набрасываю на плечи пальто и, громко хлопнув входной дверью, выхожу в подъезд и перевожу дыхание. Меня уже достало это состояние полной беспомощности, и я надеюсь, что сегодня меня избавят от необходимости носить тугую повязку и… торчать в своей квартире в обществе надоедливого оккупанта.
Возле подъезда мнётся Власов, и я хмурюсь.
– Ярик? Ты зачем приехал? – протягиваю вместо приветствия.
– Чтобы убедиться, что ты в порядке. И отвезти тебя к врачу.
Затылком ощущаю прожигающий взгляд, но назло домашнему преступничку дефилирую до бывшего и целую его в щёку.
– Спасибо! Я как раз забыла вызвать такси. Хорошо, что ты не забыл, что мне сегодня на приём.
– Ну разве я мог? – усмехается Ярослав. Он бросает быстрый взгляд в сторону моего окна и неожиданно спрашивает: – Твой…этот… хоть помогал тебе? Мне ты запретила приезжать, Ритку отшила… Мы волновались, Ангелин.
–Этотпомогал, – выдавливаю улыбку.
– Не очень-то заметно! Что на тебе? Пижама?
– Это спортивный костюм, – обижаюсь я.
Ярослав вздыхает, поигрывает желваками, очевидно, решая, стоит ли ему по-мужски разобраться сэтим моимпрямо сейчас, или дело терпит. Как все мы помним, встреча Власова с Юджином не входит в мои планы, поэтому я наигранно звонко смеюсь и говорю:
– Ну ты же знаешь меня, Власов! Задушил заботой, вот и психанула. А то слишком попахивает перспективой щей-борщей всяких, а это – ну совсем не моё!
Постепенно вихрь в глазах Ярослава утихает, и он усмехается:
– Ох, и жалко мне этого бедолагу! Ладно, поехали.
Осмотр, рентген, длительная беседа с травматологом, и наконец я свободна. К сожалению, только от состояния беспомощности и ограниченности, а не от временного сожителя. Но наставления врача о медленной разработке руки, скорое возвращение к работе и тренировкам необычайно воодушевляют меня. Уверена, стоит только вернуться к привычному образу жизни и забить голову расследованием, как все глупости сразу забудутся.
Покинув кабинет врача, я тихонько вращаю по кругу плечом. Ноющая боль отдаёт куда-то под лопатку, но я стискиваю зубы, продолжая неторопливые движения.
– Эй, Гель, полегче, – хмурится Власов. – Док сказал: «медленно разрабатывать двигательные функции руки и плечевого сустава», а не свернуть её к чертям собачьим в первый же день!
– Не терпится вернуться к работе, – ослепительно улыбаюсь ему. – Ты же мне ничего не рассказываешь, а я от любопытства уже умираю!
– Попридержи коней, – смеётся он. – У тебя больничный открыт, да и с нашей работёнкой лучше бы тебе восстановиться как следует.
Я не напоминаю бывшему, как он пустился по следу дочери, едва придя в себя после тяжёлого ранения. Незачем. Мы говорим на разных языках, и он попросту не в силах понять, что значит для меня работа за неимением других жизненных ценностей.
