Создавалось ощущение, будто она грозила об этом не одной присмиревшей от раболепного страха юной служанке, пусть и смотрела в тот момент только в круглое личико гувернантки, округлившей свой маленький рот под большим носом от направленных в её адрес несправедливых напутствий. Как эта девчушка ещё не стала божиться да клясться на крови, что в жизни такого не учинит? Может уже знала, как её слова воспримут на самом деле? Хотя по началу и вела себя на удивление тихо и почти безмолвно, старательно удерживая правильную осанку, неспешный ровный шаг и не оглядываясь посекундно то и дело по сторонам. В принципе, оно и понятно, хотелось пройти всё расстояние до нужной комнаты, как можно быстрее и «незаметнее», поскольку приглушённые стенами недовольные голоса юных хозяек на втором уровне дома звучали по-особенному мотивирующе.

«Сюда, мэм, пожалуйста!», «Это здесь, мэм», «Налево по коридору, мэм.», «Ваша комната в северном крыле с выходом окон на запад, мэм.», «Она, конечно, не такая большая, как у мисс Софи и её сестёр, но вполне даже удобная.»

Чем дальше они продвигались по небольшому лабиринту второго этажа из узких бежевых коридоров, освещённых жёлтым светом газовых ламп, и удаляясь всё дальше от центральных покоев, тем больше у Гвен развязывался язычок, а произносимые ею предложения становились всё длиннее и вместительней. Правда, Эвелин не испытывала по данному поводу какого-либо дискомфорта вообще. Впрочем, как и не могла пока ещё определиться со своими симпатиями к приставленной к ней девице. У неё отродясь не было своей личной служанки. В Леонбурге, в резиденции Клеменсов ей помогали камеристки, прислуживавшие её кузинам и тётушке Джулии. При чём сменялись те одна за другой в течении нескольких дней или недель, будто специально делили между собой время и график посещений, чтобы не перетруждаться с навязанной им ношей.

Да и сейчас как-то не верилось, что ей выделили в услужение целую служанку. Если только на время, тогда ещё понятно, но на постоянной основе – как-то уж очень сказочно.

- Эта комната для гостей? – открывшееся глазам Эвелин помещение на женский будуар мало чем походило. И оно действительно находилось в дальнем конце северного крыла дома, занимая один из четырёх углов особняка, зато с окнами-дверьми, выходящими на окружающую весь второй этаж террасу-лоджию. А, главное, на запад и север – на задний двор, с видом на соседнее поместье Лейнхолла.

- Ну да. – Гвен в подобных вопросах оказалась на редкость бесхитростной и прямолинейной, сразу же ринувшись внутрь своих косвенных владений.

В комнате уже горело несколько настенных ламп, освещая небольшие пространства из двух смежных помещений, разделённых между собой центральным проходом арочного проёма без дверных створок. Приятный глазу мятно-травяной цвет тканевых шпалер, портьер и мебельной обивки чуть ли не заранее навевал на всяк входящего сюда чувство мнимого спокойствия и умиротворения. Спальня с обязательной двуспальной кроватью под балдахином и маскитной сеткой вместо тяжёлых занавесок находилась во второй комнате вместе с резным комодом, платяным шкафом, туалетным столиком и небольшой софой. В первой, как ни странно, с уютным уголком между окнами в виде удобного кресла-стула и классического письменного стола соседствовал небольшой диван для отдыха и эмалированная ванная на витиеватых латунных ножках за перегородкой из раздвижной ширмы. При чём сказать, что ванная как-то выпадала из общего интерьера – не поворачивался язык. Напротив, она словно являлась взору эдаким краеугольным камнем всего помещения, возвышаясь на деревянном помосте из двух невысоких ступеней над прочими предметами мебели и как бы указывая на первостепенную важность своего ведущего здесь предназначения.

Сравнивать эти комнаты с предыдущей в Леонбурге было бы кощунственно. Всё равно, что сравнивать здешнюю природу, температуру и влажность воздуха с климатом северных графств.

- Как по мне, то самая удобная и удачно расположенная. – ложная скромность Гвен окончательно слетела, раскрепостив свою хозяйку, как в движениях, так и в подаче словесной информации. – Конечно, не господские хоромы, но я бы не отказалась пожить в такой, если бы кто предложил.

Служанка даже делать всё стала раза в два быстрее (а может и в целых три). Резво закрыла за юной барышней входную дверь, потом так же бойко прошлась к окнам, чтобы задёрнуть шторы и проверить до этого – не захлопнулись ли оконные створки от возможного сквозняка.

- Ваши вещи уже распаковали, пока вас не было, не трогали только саквояж по настоянию мисс Лилиан.

- Хорошо, спасибо. – отвечала Эва скорее машинально, чем осознанно, пока ещё пребывая под воздействием окружающего антуража – места, в котором ей предстояло прожить не менее четверти года. – А мой этюдник?

- Этюд… что? – Гвен неуверенно запнулась, как и приостановилась, не вполне уверенно глядя на юную госпожу.

- Деревянный ящик со складными ножками и с лямкой-ремнём, для удобного переноса на большие расстояния.

- А это! Его вроде поставили в платяной шкаф, к задней стенке. – служанка утвердительно кивнула головой, словно ответила на очень важный за этот день вопрос, ни разу не ошибившись в упомянутых ею местоположениях и проделанных действиях. – Кстати, мэм предпочитает принять ванную сейчас или после ужина?

Гвен даже встала в некую позу так называемого выжидания перед юной госпожой, где-то в трёх шагах от центра комнаты, и сложив руки на животе почти изящным жестом. Машинальное поведение и движения, свойственные только представителям её статуса и профессии. Удивительно, что она не опустила при этом свои через чур любознательные глазки в пол.

А ещё было странным слушать о себе в третьем лице, хотя для Эвелин сейчас всё было в новинку, всё казалось необычным и чуть ли неестественным. К тому же собственное любопытство разрасталось с геометрической прогрессией с каждой проведённой здесь (и не только в данном доме) минутой просто до несоизмеримых масштабов.

- Было бы не плохо сделать это сейчас.

Зато уговаривать не пришлось. Ну не станет же она говорить незнакомому ей человеку, к тому же не в меру говорливой служанке, как ей не терпится избавиться от большей части пропыленной одежды и, в первую очередь, от тугих пластин корсета. С головой тоже хотелось что-то сделать, не говоря о страхе посмотреться в зеркало. Может Киллиан Хэйуорд так «загадочно» улыбался, глядя на неё, из-за вопиюще помятой внешности Эвы?

- Тогда схожу за горячей водой. Вы как предпочитаете – погорячее или попрохладней. А то мисс Софи обязательно надо, чтоб пар шёл, и кожа становилась красной-красной. – Гвен даже глаза расширила, явно демонстрируя своё непонимание чужими пристрастиями и шокирующими капризами.

- Чем ближе будет к комнатной температуре, тем лучше.

По довольной ответной улыбке служанки Эвелин понимает, что не ошиблась с правильным выбором. Её бы воля, наверное, спустилась бы к морю и встала под струи водопада Лейнхолла ещё несколькими часами ранее. Увы, но статус благовоспитанной леди не допускает столь неслыханного поведения где бы то ни было, даже при полном отсутствии ненужных свидетелей.

Только выбирать опять же не приходится. И ждать тоже. Расстегнуть платье самой – слишком проблематично. Впрочем, несколькими минутами раньше или позже, теперь уже не важно. После случившегося и пережитого за этот день, она готова была вытерпеть ещё несколько лишних минут ожидания, перед этим опустившись на мягкий диванчик почти что уже женского будуара. Едва запоминающий взгляд заскользил по окружающему интерьеру и незамеченным ранее деталям: по рисункам на тканевой ширме, изображающих декоративных павлинов с золотистым орнаментом из раскрытых бутонов роз, по небольшим картинам и миниатюрам на стенах – в квадратных, овальных и круглых рамках. Может пыталась вспомнить, была ли она в этой комнате раньше? Пыталась разбудить глубоко спящую память? Тех, чьи образы и давно забытые голоса с болезненным упрямством не желали воскрешать перед молящим взором.