Куприянов спешно пересчитывал противников, за исключением двоих, что прикрывались детьми, и троих, что остались в кузовах, их было не более трёх десятков. И стояли они сейчас на открытом месте, даже с учётом их огневой мощи — превосходные цели. Вот если бы только не толпа детей перед воротами.

— Если Вы хотите говорить с командиром, отец Андрес, то можете говорить со мной, — мракоборец на воротах заложил руки за спину под своей расстёгнутой мантией.

— Я хочу поговорить с тем, кто ответственен за все те смерти, что случились на этой площади.

— Вы с ним говорили только что, — Курт был совершенно спокоен, начав покачиваться с носка на пятку.

— Давайте положим конец этому безумию, — всплеснул руками священник, — У них же дети, вы же понимаете, что они их убьют, если вы не сложите оружие.

— Тогда что помешает им убить всех остальных? — Майер посмотрел на человека в белых одеждах, не торопясь идущего от микроавтобуса к ним.

— Я просто хочу остановить кровь, Курт, — взмолился отец Андрес, — Я не хочу, чтобы гибли дети.

— Сложите оружие, доблестные войны! — человек в белых одеждах, подойдя шагов на десять, воздел руки к небу, а затем поклонился, — Моё имя Али ибн Фарид ибн Мухаммад ибн Ахмет из рода Демир, я склоняюсь перед вами, великими витязями северной страны, и предлагаю прекратить бессмысленную вражду, — глаза Куприянова после того, как человек назвался, сузились, а ноздри гневно расширились, — Мы узрели вашу силу и не хотим более проливать кровь! Мы готовы пойти на то, что вы сложите оружие, и я обещаю, ни один волос с ваших голов не упадёт после этого. Вы будете вольны идти куда заблагорассудится.

Игнат Кондратьевич вспомнил тёплый январский день два десятка лет назад, небольшой кавказский городок Шали, осаждённая такими же моджахедами комендатура… Жаль, нет сейчас рядом тех ракетчиков, что смогли тогда на них навестись.

Он вздохнул и повёл плечами, разминая их — те моджахеды хотя бы честно им обещали море крови и огня. Глава консультационного отдела WC повесил свой автомат на плечо и максимально беспечно заложил руки за голову, потягиваясь:

— Герр Демир, — русский начал говорить на немецком, делая шаг вперёд и становясь рядом с мракоборцем, — Нам очень лестно слышать подобные речи от предводителя таких бесстрашных воинов, не страшащихся заглянуть в глаза неизбежности, — Куприянов потянулся руками над головой, после опустил их не размыкая вниз, стараясь незаметно поддеть пальцами волшебную палочку, скрытую в рукаве, — Но твои льстивые речи это яд для глупцов.

— Зачем ты, о смелый воин, говоришь подобные слова, они ранят моё сердце, — турок коснулся рукой с чётками своей груди и чуть склонился, — Зачем порочишь ты своё имя подобными словами, твои поступки говорят о тебе, как о том, кто своими делами заслужил стать наравне с достославными аль-хафата! Но речи ты ведёшь, словно какой сын шайтана! — он всплеснул руками и ударил себя ими о бока.

— Змей заговаривает зубы песчаной гадюке, — мрачно усмехнулся Ермак и прицелился, тихо произнеся, — Ты берёшь правого, я левого.

— Принял, — так же тихо отозвался Литвин, — Как хорошо, когда ты тварь большого роста. Когда стрелять?

— Чёрт его знает, скоро…

— Что ж, в твоих словах есть правда, — Игнат вытащил палочку из рукава и уложил в ладонь, всё ещё не разжимая рук, — Мы готовы сложить оружие, — он посмотрел на удивлённого Курта, затем на шмыгающих носом детей и на торжествующих бородатых автоматчиков, а после посмотрел на Али Демира, — Но сначала ты, чтоб не прослыть сыном шайтана, отпустишь детей.

Заскрежетала башня бтра, поворачиваясь в сторону мужчины в белом. Сидевший там боец с позывным Ветер, вряд ли слышал разговор да и вряд ли поначалу видел, что именно происходило перед воротами, однако же, теперь видел — пулемёты смотрели ровно на Демира.

Куприянов понимал, что ситуация патовая. Турок явно заговаривал им зубы, веры ему не было ни на грош, а детей он точно не собирается отпускать, однако же, пока он тут стоит такой красивый и в белом, позиции русских в безопасности — турки Демира не зря слыли профессионалами среди головорезов, они не станут стрелять, пока их командир на линии огня, но и русским стрелять точно также в него нельзя. Хотя очень хочется. Хотя он вот тут, только рукой дотянуться.

Игнат неспеша разомкнул руки, в одной из них оказалась волшебная палочка в виде длинного китайского дракона с извивающимся хвостом, а после поправил автомат на плече:

— Ну, или ты можешь отвергнуть моё условие, и тогда эти камни обагрит твоя собственная кровь.

Турок хищно улыбнулся и сложил руки на животе:

— Я не знаю твоего имени, воин.

— Зови меня… — русский взглянул на свою волшебную палочку, словно видел её впервые в жизни, а потом чуть развернувшись зычно крикнул, — Огонь!

Это было самоубийство, безумие и самоубийство. Соотношение сил нападавших к защитникам, как к 7 к 1, особенно с учётом отсутствия полноценной линии обороны, является по-сути своей безрассудной попыткой подороже продать свою жизнь. Без заботы о гражданских, без попытки вытащить детей из заложников. Сотрудники Отдела Консультирования WarConsulting владели множеством навыков, но не занимались проведением антитеррористических мероприятий. Террористов можно было расстрелять издали, либо перемолоть в лобовую, но аккуратно и изящно выбивать так, чтобы не зацепить заложников — такому наёмников не учили. Они умели сами.

Пуля Ермака попала в шею автоматчика, тот захрипел, схватился за расцветшую красным бутоном рану, и повалился на землю. Литвин успел выпустить две пули из автомата, одна угодила в лицо турка, а вторая перебила ключицу. С диким криком тот присоединился к подельнику.

Дети ринулись в сторону ворот.

Какой мог бы быть правильным ответ на вопрос: “Откуда знал Куприянов, что его подчинённые сработают быстро и чётко, обеспечив детям возможность убежать?” Только один — он этого не знал, успев похоронить всех детей в своей голове.

Ветер дал короткую очередь из спаренных пулемётов. Пули должны были превратить известного турецкого террориста в фарш, однако тот взмахнул руками, что-то крикнул и обернулся в облако песка, которое стало быстро расширяться, становясь всё чернее и чернее. Бронемашина дала ещё одну короткую очередь, пули словно бы увязли в плотной стене песка, которая резко разошлась в стороны, встав плотным занавесом между защитниками больницы и турками.

— Святой отец, отведите детей в здание! — Курт шагнул вплотную к Андресу. Тот кивнул, потом сказал своему помощнику, и они подхватили несколько самых маленьких из добежавших до них детей и побежали в лечебницу.

— Назад! — Куприянов утянул Майера за ворота, пряча палочку и перехватывая поудобнее автомат, — Сейчас начнётся.

— Герр Куприянов, Вы владеете волшебной палочкой? — удивлённо спросил мракоборец, укрывшись за соседней от русского колонной.

— Всяко бывало, — хитро ухмыльнулся его собеседник и выставил автомат в решётку ограды, — Литвин, сместись ближе к нам, сейчас песок осядет, они пойдут в атаку, Ермак, достанешь из подствольника, когда они покажутся?

— Так точно! — задорно ответил тот, понимая, что деньги, которые полагаются за эту работу, он не сможет потратить.

— Цель выбирай сам! — Игнат посмотрел на мракоборца и перешёл на немецкий, — Герр Майер, прошу проверить задний двор лечебницы, если они нас обойдут с тыла, мы ничем уже не поможем.

— Понял, — кивнул немец, — Удачи.

Он улыбнулся и быстро направился к зданию.

— Встречаем! — закричал Куприянов, видя, что чёрная туча рассеивается, а потом прошептал, — Упаси тебя Господь выяснять, что за бог с русскими…

Облако развеивалось на ветру, оседая песком на мостовую. Наёмники уже видели силуэты противников, залегших по ту сторону, на своих позициях.

— Знаешь, сколько патронов нужно, чтобы отбиться от толпы сомалийцев? — Литвин взял на прицел силуэт на одном из пикапов.

— Дохрена? — Ермак аккуратно поднялся и просунул ствол между прутьев, — Ты левый пикап, я правый?